Алекс Белов - Бифуркатор
Я вдруг замер, понимая замысел Серого.
- Вообще, мы написали на сайт компании Сомерсет. А потом они сами связались с нами. Ну как-то так. Ты хочешь попробовать спасти Стёпку?
- А почему бы и нет! - Сергей пожал плечами. - Если ты рискнул, почему бы и мне!
- Ну... - я задумался. - А с чего начать? Если ты снова напишешь Сомерсету, не уверен, что они ответят. Тогда они восхитились нашим умом - Стёпкиным умом, - поэтому связа-лись. А сейчас... я даже не знаю что делать.
- Так поедем в Питер! - воскликнул Серёга. - Давай ещё раз найдём этих тварей!
- Не уверен, что мы сможем их найти в этом Питере. Нам нужна другая реальность. А туда нас уже никто не пустит. Нас снова закрыли в нашем мире. Мы снова играем по их правилам. И мы не сможем взять и так вот просто открыть дверь в параллельную вселен-ную, потому что мы - простые букашки. А они - боги. Их алгоритмы нерушимы.
Серый задумчиво постоял. Над ним пронзительно какркнула ворона и сорвалась с по-желтевшей берёзы.
- Я покумекаю, - сказал он. - И если что-то придумаю, ты обязан поехать со мной.
- Конечно! - воскликнул я. - Если появится шанс спасти Стёпку, то я всегда за!
Но дни шли, а шанса не появлялось. Вечером я обнаружил, что сайт Сомерсета закрыт, а значит, нас отрезали от их реальности. Сейчас Твари занимаются своими вселенскими делами, и как нас звать забыли уж поди.
Через неделю мой отец чуть не подрался на автостоянке с отцом Сергея. Тот наехал первым, назвав меня убийцей. А ещё через полторы недели Герундовы уехали. Совсем. В другой город. В их дом вселилась молодая пара с трёхлетней дочкой.
Серёгу я больше не видел. Слышал лишь, что переехали они в Воронеж.
***
Я вроде бы вернулся в реальность. Возобновил с Вероникой отношения, Андрюшка те-перь казался нормальным. Как складывались его дела в школе - уж не знаю, но директор и учителя были предупреждены о нашей летней экспедиции. Ученики знали меньше, но всё равно шептались о нас за спиной. Самые отважные спрашивали в лоб; кто-то чуть взволно-вано, кто-то называл меня убийцей. Несерьёзно, конечно, а так, чтобы поиздеваться, но подобное раздавалось в мой адрес редко. Вероника принадлежала к числу ребят, которые не хотели вмешиваться в чужие дела. Поэтому она почти ничего не спрашивала о наших приключениях и Стёпке. За что я премного ей благодарен.
Зато я часто думал о своём пропавшем друге. Точнее сказать, не хотел думать, но созна-ние время от времени рисовало облик Стёпки. Размышления о друге спрятались в разуме запретной зоной. Она как бы есть, и вот всегда её ощущаешь, как ощущаешь языком шелуху от кукурузы в зубе, но вытащить не можешь. Так и мысли о Стёпке. Вот они, где-то рядом, но притронуться к ним боюсь.
Как я понял, Серёга полностью убедил себя, что в исчезновении Стёпки виноват только я, а он тут не причём, но мне показалось, будто во взгляде парня читалось яркое желание поверить в свою собственную теорию. В пропаже Стёпки виноват только один человек - он. Впрочем, если бы усыпили Серёгу, а не Стёпку, и последний тоже выбрал бы Серого, то тогда Стёпка был бы виноват в исчезновении старшего.
Чёрт, от всего этого голова пухнет.
Поэтому о Стёпке Герундове я старался не думать.
Так я прожил всю осень, а к зиме летняя история начала забываться, казаться далёким сном, который приснился тебе в детстве, ты вроде бы и забыть его не можешь, и одновре-менно он кажется размытым пятном, общим сюжетом без ярких деталей.
Снег в этом году выпал опять поздно, но успел к новому году. Когда я первый раз в играл в снежки с Вероникой и Андрюшкой, мы являлись почти теми же Тёмкой и Андреем, как и весной. Весёлыми и беззаботными.
Наступил новый год. Яркие детали вернулись ночью тридцать первого и вновь украсили летние воспоминания как мишура ёлку. Мы с родителями встретили новый год в гостиной. По телевизору, где каждый вторник красавчик Духовны кадрил девушек, выслушали речь президента, отец вскрыл шампанское. Позволил глотнуть мне, а потом под Голубой Огонёк мы играли в карточные игры. Уже почти в два часа ночи, когда я с братом уединился в комнате, Андрюшка спросил:
- Тёмка, а кто такой Альберт Вескер?
По спине пробежали мурашки. Почти весь праздник Андрей провёл с серьёзным выра-жением лица, а если и смеялся, то только губами. Мне нечего бояться, потому что я в одно время много играл в Обитель Зла, и братишка мог услышать от меня имя главного злодея, особенно если учесть, что я сильно восхищался этим персонажем.
- Это главный злодей Обители Зла, - ответил я. - Игра такая была, помнишь?
Андрюшка хмуро смотрел на морозные узоры на окне, а потом спросил это:
- Он тот самый пафосный ублюдок и гламурный подонок?
Мне поплохело.
- Ну типа да, - киваю. - А с чего ты вдруг его вспомнил?
- Не знаю, - пожал плечами Андрей.
Почти всю ночь я не спал, в отличие от братишки. За окном кричал весёлый народ, взрывали салюты, а я смотрел во тьму и не мог выбросить из головы образ Стёпки. Когда дрёма мало-мальски одолела меня, я часто просыпался, ибо видел во сне кричащего друга. То он заперт в подвале, то его забрали в Хостел , то он вдруг попадал в пазы раздвижного моста, а мне нужно было нажать рычаг, чтобы его раздавить, или, в противном случае, погибнет целый поезд народа.
Зимние каникулы прошли весело, беззаботно. Часто я даже искренне радовался, но Андрюшка менялся с каждым днём. Он замкнулся в себе, и я ничего не мог сделать, хотя и не пытался даже.
Вернулась школа, третья четверть, жизнь старалась встать в колею, как заблудившийся поезд, но мне казалось, будто нас в доме живёт не четверо, а пятеро. Пятый - это такой не-видимка, чей характер пока не был известен. То ли ангел, то ли демон, как в Паранормальном Явлении . Он явился из прошлого и всячески мешал спокойно жить.
В начале февраля мне исполнилось четырнадцать. Я менялся: рос, покрывался волосами, которые росли теперь не только на голове, даже голос мутировал, хоть я и не замечал. Пожалуй, самым ярким отличительным признаком для меня стал рост. Мне уже приходилось нагибаться, если нужно войти в подвал, я обогнал маму и поравнялся с отцом. Если летом Вероника обходила меня на пару сантиметров, то теперь я переплюнул её примерно на полголовы.
А ближе к концу февраля умер Серёга.
Мы получили письмо от дяди Коли. Отец прочёл электронную почту, помню, в тот день вошёл ко мне мрачнее тучи и рассказал первому. Письмо оказалось небольшим, и если вы-черкнуть те предложения, в которых Тёмка-убийца обвинялся во всех смертных грехах, то останется короткое послание достойное телеграммы: МОЙ СЫН СЕРГЕЙ РАЗБИЛСЯ НА МАШИНЕ тчк ОН БЫЛ ПЬЯН тчк БЛАГОДАРЯ ВАШЕМУ ДЕБИЛЬНОМУ СЫНУ тчк АБОНЕНТ БОЛЬШЕ НЕ ПРИНИМАЕТ ЗВОНКОВ ИЗ ПРОШЛОГО тчк.
Потом отец рассказал всё матери, а Андрюшке почти ничего не говорили. Несколько бессонных ночей подряд я думал о произошедшем. Сергей - спортсмен, которому было всего семнадцать лет. Но уже вдруг начал пить, как взрослый, и не справился с управлением. Может, въехал в другую машину, а может влетел в столб. Разум предлагал всё более и более изощрённые варианты. И чем больше я думал, тем паскуднее становилось. Наверное, дяде Коле теперь живётся совсем плохо: жена умерла, двое сыновей очень скоро тоже.
Жизнь снова омрачилась.
В школе я стал рассеянным, отдалился от Вероники, ушёл в себя не хуже Андрюшки. И думал только о Сером. Я сумел понять лишь, что если бы Серёга выбрал бифуркатором не Стёпку, а себя, то прожил бы немного дольше.
****
В начале марта прозвенел первый тревожный звоночек. Андрюшка избил одноклассни-ка. Когда его отвели к директору, а потом к школьному психологу, тот ответил, что Лёха мешал мне слушать голоса в моей голове.
Эта фраза напугала нас очень сильно. Отец потом весь вечер допрашивал мелкого об этих голосах, а я молил, чтобы Андрюшку отпустили наверх, где он точно всё рассказал бы мне.
После летнего инцидента я, похоже, стал самым близким ему человеком. Но, кажется, я переоценил себя. Андрюшка толком и мне ничего не рассказал. Но услышанного вполне хватило, чтобы схватиться за голову.
- Понимаешь, - говорил брат. - Вот иногда я хочу что-то сделать. Что-то обычное самое. Например, съесть венскую вафлю. А мне внутри как будто что-то говорит: не ешь её. По-следние несколько месяцев я так долго задумываюсь над простыми вещами. И не знаю, что выбрать.
