Алексей Верт - Перекрестки. Демон маршрутизации
Экран коммуникатора погас, Луиджи растерянно обвел взглядом берег и заметил, что практически ничего не изменилось. Лишь некоторые роботы, у которых блок питания располагался в доступном месте, безжизненно валялись подле полицейских, боязливо стоящих рядом. Все остальные – а их было в тысячи раз больше – продолжали идти и идти, и вот уже на берегу практически не осталось свободного места. Металл блестел в лучах восходящего солнца и резал глаза яркими бликами, от которых не было спасения.
«Сколько же их? – подумал Луиджи. – Никогда не думал, что в Островном секторе такая уйма роботов. Я просто не обращал внимания. Никто, думаю, не обращал. Роботы-официанты, роботы-уборщики, роботы-повара и роботы-няни. Роботы… да какая разница?! Сотни тысяч, миллионы – абсолютно сейчас неважно. Все или почти все – так вернее».
И в этот момент, словно по щелчку переключателя, южный темперамент префекта сменился восточной рациональностью.
Луиджи Сантос Ким сел в мобиль и с максимальной скоростью отправился к префектуре. У него было множество неотложных дел, и единственное, что сейчас радовало, что господин Раттерс все-таки не стал причислять к роботам еще и мобили, танкеры, баржи, самолеты и весь остальной транспорт под управлением искинов – в противном случае можно было бы уже говорить о катастрофе. Сейчас же оставались еще шансы ее предотвратить.
Санаторий наводнили сторожа и просто люди, шарахающиеся от д’алов, неловкие и злые – не по натуре, а от незнания. Шатались по коридорам, без спросу скрипели чужими дверями, шумели не по делу…
Ну что с них возьмешь.
Если они хотят подружиться с тобой, а начинают фразу с «видишь ли?»
– Не вижу, – некоторые злились и убегали прочь, а Илле оставался, чуть виновато разведя руки в стороны. – И что с того?
В ответ люди начинали мямлить, жевать слова, тянуть на одной ноте – э-э-э…
Будто их спросили об устройстве глубоких подсетей сектора или о том, сколько волн на море.
Море… Илле днем еще держался, а ночью злобно и беззвучно всхлипывал в подушку. Чтобы никто не услышал. Ему рассказали, что роботы ушли в море. Зачем они туда пошли? Или за чем? За грохотом и солью? За плеском и холодными брызгами? За шумом, который не стихает ни днем, ни ночью? Говорят, что там, под водой, ползут по дну толстенные жилы кабелей, даже не от сектора до сектора, а от континента до континента. «Закинули демоны сеть в море, и зацепили ее за берега – ловись инфа, большая и маленькая, бегите, крошки байты и терабайты…»
Только в напевной байке для ночных рассказов вовсе не было сказано, что в сеть эту должны попасть роботы. Первый раз в жизни сказка обманывала Илле.
Через неделю Кейда нашли в серверной. Как он сумел туда пролезть? Чем отвлек неумелых сторожей, которые думали, что работают с информацией, раз уж им под силу переткнуть пару проводов?
Кейда тащили из-под стола, а он брыкался, отмахивался короткими ручонками, и нипочем не желал выпускать изо рта кабель в гладкой, скользко-кисловатой обмотке. Малыш грыз его и кусал, напополам с всхлипами и соплями.
– Ну, что это ты надумал, а? – утешали Кейда, а он угрюмо сопел в ответ.
Что непонятного-то?
Если проводник ушел и утащил с собой иглу для подключения, и нет связи… так организуй ее сам. Пусть во рту противно дерет и может стукнуть током, если ошибешься с выбором кабеля. Пусть. Лучше героически умереть – тут Кейд не выдержал и заревел в голос от жалости к себе – так вот, лучше умереть, чем смириться и навсегда, навсегда потерять надежду на сеть и ее образы.
Илле послушал его с минуту… потом нашарил мягкий капюшон, дернул за него и поволок малыша за собой по коридору, как толстый ревущий трофей. Потому что, лоа побери, надо было срочно брать себя в руки и что-то делать. Если взрослые – не могут.
Больше всего Луиджи Ким любил ощущать важность собственных решений и знать, что от работы префекта зависит будущее многомиллионного сектора. Однако в тот день он внезапно осознал, что в некоторых случаях ответственность, пожалуй, могла бы быть не столь глобальной.
Сидя за столом, префект без конца вызывал одного подчиненного за другим и раздавал приказания, не позволяя себе ни на минуту усомниться в их правильности или же взвалить все на других, а самому просто наблюдать со стороны.
Первым делом по прибытии он сообщил в Центр о произошедшем и запросил помощь. Затем объявил по всему сектору чрезвычайное положение. После, минут на двадцать обрубив связь, поразмыслил и составил диаграмму приоритетов, а уже затем принялся действовать.
– …Прикажите людям оставаться в своих домах. Организуйте доставку продуктов. Желательно – полуфабрикаты и то, что не требует готовки. В первую очередь всяким хикки и тем, кто всю жизнь пользовался автоматическим поваром.
– …Закройте все здания, где персонал составляли роботы. Школы, рестораны, что там еще? Нет, больницы не закрывайте. Мобилизуйте всех, у кого есть медицинское образование. Неважно, ушли они на пенсию или нет, хотят или не очень. Объясняйте, угрожайте, подкупайте – как угодно!
– …Усильте полицейский контроль. Нам не нужны беспорядки. Организуйте пропаганду. Напирайте на человеколюбие и взаимопонимание. Обещайте, что ситуация исправиться скоро. Роботы на замену начнут поступать уже через несколько часов. Полностью покрыть недостачу мы сможем только через тринадцать суток, но вы этого не должны говорить никоим образом. Ясно?
Когда основной запас идей был исчерпан, начали поступать первые отчеты, требовавшие немедленной реакции. Словно считая, что проблем с роботами недостаточно, в дело вступил непредсказуемый человеческий фактор.
– Господин префект, нестандартная ситуация, – это был Сандерс или Робертс. Луиджи вечно их путал.
– Куда нестандартней, чем та, что была утром?
– Нет, – Сандерс-Робертс смутился. – Но она грозит обернуться жертвами. У некоторых «олдфагов»…
– Гхм…
– Простите, у некоторых любителей старины сохранились роботы, не обладающие сетевым интерфейсом. Как мы знаем из отчета полиции, роботы уходили на зов неведомого сигнала, который пока не поддается расшифровке, а эти модели остались и сейчас занимаются своими привычными делами.
– Ну, мы можем только порадоваться за этих людей. Разве это проблема?
– Об этом узнали соседи. Они требуют обеспечить их такими же. Или отобрать у олд… гхм… любителей старины. Не насовсем, конечно, а только пока все не восстановится. Те, разумеется, не соглашаются. Такие конфликты вспыхивают по всему сектору.
– Объявите этих роботов музейной ценностью. Раритетом. Собственностью префектуры.
– Думаю, это их не остановит.
– Пожалуй, что да. Одновременно с этим действительно обратитесь в музеи и задействуйте все экспонаты, которые еще могут работать. Составьте графики. Установите очередь. Проведите лотерею. Что угодно делайте, но создайте иллюзию честного выбора.
– Но ведь найдутся недовольные, – Робертс-Сандерс нахмурился.
– Разумеется! И пока они будут выяснять между собой, кто прав, а кто виноват, они превратятся в разобщенную толпу, а не в организованное движение. Дальше что-нибудь придумаем.
Следом за этим разговором, едва только Луиджи решил, что чашка кофе сейчас будет как нельзя кстати, на связь вышел второй помощник.
«Этот точно Робертс, – вспомнил префект. – А тот, стало быть, Сандерс. Надо запомнить».
– Слушаю.
– У нас не хватает людей, – выпалил Робертс. – Мы задействовали все муниципальные службы, но этого слишком мало. Требуется минимум в два раза больше. Слишком многое было автоматизировано. Опять же, нужно еще направить кого-то в Санаторий. Там не справляются.
Ким поморщился, но внезапно цепочка ассоциаций, связанная с Санаторием, Раттерсом и текущими событиями привела его к идее, показавшейся весьма перспективной.
Вдохновенно улыбнувшись, Луиджи вывел на часть стола холст и принялся пальцами набрасывать макет.
– Объявите набор добровольцев.
– Мы пытались, но их слишком мало.
– Сообщите им, что каждый, кто примет участие в ликвидации последствий, получит медаль, – Ким щелчком отправил эскиз на коммуникатор Робертса, и тут же занялся следующим наброском. – А особо отличившиеся получат шанс претендовать на орден. Их будет несколько, – после раздумий добавил он. – Эскизы пришлю чуть позже. Все, работайте.
Луиджи отключил связь и вернулся к рисунку. Пожалуй, за сегодняшний день префект еще не чувствовал себя настолько спокойно, как сейчас.
– Ты и вправду думаешь, что это охотник?
– Да, – Илле поежился от ночного холода и плотнее завернулся в плед. Еще вечером с моря прилетел ураганный ветер, который продувал весь Санаторий – и где только он находил щели для этого? – свистел в трубах, щелкал редкими оконными рамами и выхолаживал пол и стены. – Коу… Когда мы были там, на углу, мне показалось, что Коу признал в нем главного. И готов послушаться его в любой момент. Связь… не разорвалась, но ослабла, сделалась ненадежной, как в первые дни. Будто не я перебирал его – а охотник, будто не моим продолжением он был – а этого… Холле.
