Эдуард Байков - Рой
– Там остался, – нахмурился майор, – возле меня он был. Пуля прям в лоб вошла – сразу умер.
– Вот блядство! – Меркурьев ударил кулаком о кулак. – Игорь и так последнее время сам не свой, а тут – узнает, точно с катушек съедет!..
Майор махнул рукой – чего уж там, и так все скоро сбрендим от этого бардака.
Глава 21
После того мгновенного болевого прострела и шоковой встряски боя Алексей ощутил, что сила влилась в него больше прежнего, он стал весь заряжен энергией, чуть не светился в темноте… Казалось, ничего не стоит встать, раздвинуть низкие своды и земляную толщу – прямо Кинг-Конг какой-то, а не человек.
Но главное – исчезла гнетущая тревога. Разом! порвало, точно облачную хмарь, обложивших душу призраков, и Алексея стеганула сумасшедшая радость, хотя он постарался сразу приглушить ее: не расслабляться! Без восторгов. Бдительность!..
И все-таки осаживал и сдерживал он себя только для проформы. Душу распирало буйством чувств: живем!.. Да не просто живем, а так, что этот мир притих в ожидании приказа. Оно, может, и странно – ликовать в дремучем подземелье, но Алексей про это не думал. «Ты стал другим», – вспомнил он слова Подольского. Да, стал! Теперь совсем не важно, что вокруг: дворец, шалаш, сортир, тайга, саванна, океан… Теперь Алексею Меркурьеву ничего не стоит согнуть весь мир в дугу – чтобы звезды посыпались с небес, теперь он, Алексей Меркурьев, дышит ветрами стратосферы, видит космические зори, грозы и все эти караваны в пространстве брошенных светил…
Тут он вздрогнул, малость оторопел – и опомнился.
«Что со мной?..» – чуть не сорвалось с губ, а вслед за тем Алексей сурово выругал себя: расслабился, дурак. Размечтался! Супермен хренов… Следи за отметками!
Правда, следить пока было особо не за чем: тоннель один, без всяких ответвлений, и хотя идти приходилось согнувшись, но было довольно чисто, сухо, никаких ужасов, которых ожидали, спускаясь сюда… Сачков, как человек добросовестный, через каждые восемь-десять метров оставлял меловые стрелки: Алексей их отлично замечал, о чем извещал спутников и слышал в ответ одобрительные матюки… И вот надо же, «смотрящий» воспарил мыслью в неведомую высь и едва не прозевал развилку.
Свет фонаря вырвал слева из тени какой-то провал. Стоп!
– Стоп, – сказал Алексей вслух. – По-моему, здесь поворот.
Все верно. Поворот. Точно такой же низенький тоннель – и непроглядный мрак вдали. Алексей сунул туда руку с фонарем…
– Ага! – вскричал он. – Сюда повернули. Хорошо, я догадался, а мог бы так прямо вперед и двинуть…
На левой стенке бокового лаза красовалась стрелка.
Михаил сунул голову в лаз, убедился:
– Точно… Ну, лево руля!
– Стойте, – осадил их Ракитин. – Леха, ну-ка посвети вперед.
Алексей двинул фонарем вправо, поводил туда-сюда и…
И увидел на левой стене точно такую же стрелку.
– Ешкин кот! – с чувством сказал он.
Возник бурный спор. Михаил горячился:
– Ну, блядь, выберемся, я этого пузыря еще надую через жопу! – Он имел в виду Сачкова. – Пусть летит, как Мишка олимпийский!
– Сам ты Мишка олимпийский! – рассердился Николай. – Думай башкой! Не мог он так сделать!.. А ну-ка тихо. Тихо всем!
Все смолкли. Тишина. Где-то очень-очень далеко еле слышно журчала вода.
Слушали, слушали, так ничего и не услышали. Куда ушли наши?.. Но хорошо уже, что ушли. Значит, спаслись.
– Не факт, конечно… – вздохнул Ракитин, – но, по крайней мере, тихо. Может, еще ползут где-то.
– Где? – иронически буркнул Зверев.
– Крикнуть? – неуверенно предложил Слободчиков.
– Нет. – Меркурьев огляделся. – Эхо. Не поймем ни черта…
– Включай «радар», Леха, – потребовал Михаил.
– Подожди, – прервал Ракитин. – Дай-ка, Алексей, фонарь…
Николай с полминуты изучал обе стрелки, смещая фонарный ореол то влево, то вправо – огромные тени беззвучно носились по сводам, – и с убеждением вынес вердикт:
– Ну, так я и знал! Сачков мужик разумный. Просто тот знак, – майор показал рукой влево, – старый! Кто-то из диггеров раньше оставил. А этот – совсем свежий!
Слободчиков облегченно выругался.
– Как все просто! – И в этих словах была разрядка нервного напряжения…
НЕТ!
Алексей вздрогнул – так прозвучало это «нет». Никогда еще внутренний голос не разговаривал с ним так ясно и строго. Ну, да это и понятно – с каждым разом все ближе, ближе, ближе…
– Нет, – звонко сказал Меркурьев. – Нам – туда!
– Леха, да ты сам взгляни, – до хрипоты твердил Ракитин. – Сравни обе стрелки. Эта – новее! Ну? Неужто не видишь?!
– Коля, – терпеливо, как ребенку, втолковывал Алексей. – Это может и казаться. Помнишь, он говорил, что мел какой-то плохой, темный?.. Вот и кажется, что надпись старше. А на самом деле…
– Андреич, ты послушай, – с напором встрял Зверев. – Леха знает, что делает. Ты извини, конечно, но ты все эти дни на базе торчал. Я не в укор – не думай, так надо было, ясное дело. А мы-то с Лехой сколько раз во всяких переплетах были, и никогда его чутье не подводило! Я ему верю на все сто!
– Миша! – хрипло рыкнул майор. – Хоть ты заткнись, а?! Ты…
И уже нечто непоправимое готово было сорваться с его уст, но вовремя вмешался Слободчиков:
– Стоп, стоп, господа офицеры. Остыньте. Сейчас кипяток польется…
Спорщики поутихли, Николай даже сам себе удивился:
– В самом деле, что это я?.. Ладно, проехали. Так что, Алексей, ты совершенно уверен, что ты… твоя интуиция права?
– Да, – поспешно ответил Меркурьев.
– И я! – вклеил свое Зверев.
– А я вот сомневаюсь, – сказал Ракитин. – Ты как? – повернулся он к капитану.
Тот хмыкнул:
– Ну, в самые такие моменты чутье, конечно, выручает – без вопросов. Но сейчас…
Он пожал мощными плечами, и Алексей за него закончил:
– …надо прислушаться к голосу разума.
– Точно так! – скрепил Ракитин.
– А я все-таки еще раз свой «радар» послушаю, – заявил Меркурьев и включился.
Мир знакомо ожил – в подземную глушь вплелись ноты особых тонких свойств… и на сей раз в них не было тревоги, страха и тоски – но ясная уверенность в грядущем. Оно само позвало: не волнуйся! Будь со мной!.. И зов шел именно оттуда, из бокового хода. Алексей отбросил все сомнения.
– Туда, – сказал он и ткнул пальцем. – Даже не думайте!
– А я думаю, – не согласился Ракитин.
Впервые за все время испытаний, пройденных плечом к плечу, Алексей осознал, что они, боевые товарищи, оказались на распутье. Ну что ж, видно, и это должно было прийти…
Он жестко усмехнулся:
– Я так понимаю, что расходятся наши пути-дороги? Не век же нам здесь куковать на развилке! Вы как хотите, а я пошел.
– Стой! – Ракитин схватил его за плечо. – Дело твое, Алексей. Ты мужик взрослый, умный, но здесь ты неправ.
– Нет, Колян, – перехватил Зверев. – Это ты взрослый и умный, но…
– Я вас и не держу, – ответил Николай. – Но давайте договоримся! Когда вы поймете свою ошибку и вернетесь… Короче, мы будем оставлять еще одну стрелку. Вот. – Он вынул из нагрудного кармана кусочек мела. – Следуйте за двойными стрелками!
– И вы… – начал было Меркурьев, но майор МЧС Ракитин предусмотрел все.
– И мы! – Он разломил мел, подал Меркурьеву половину. – Если ошиблись мы, то возвращаемся и догоняем вас.
– Ну, тогда не прощаемся. – Алексей постарался улыбнуться, но получилось это у него неважно.
2…Они потеряли счет времени. Сколько прошло – час, полтора, два?.. А может, и получаса не миновало – здесь, под землей, реальность времени совсем иная. С этим и Меркурьев, и Зверев столкнулись впервые, а то необычайно живое, тонкое единство с миром, к которому Алексей уже привык, вдруг исчезло. Поманило за собой там, у развилки, и улетучилось. Глухо – будто ничего и не было, и не фиксировали приборы удивительной работы Алексеева мозга… Мозг как мозг, не более того. И ощущения силы больше нет.
Это открытие неприятно вошло в Алексея. Михаилу он ничего не сказал, тем более что эти чертовы стрелки аккуратно появлялись через сравнительно равные промежутки, и Меркурьев так же исправно добавлял к ним параллельные.
Путники уже миновали одну развилку и один колодец, ведущий на поверхность, – тщательно все проверили: нет, стрелка совершенно четко показала им, куда идти.
И они шли и шли…
Михаил схватил Алексея сзади за ремень:
– Леха, стоп! Давай передохнем.
Они уселись на корточки, переводя дух. Фонарь причудливо освещал часть свода и противоположной стены. Алексей заметил, что этот свет стал тусклее… Заметил это и Михаил:
– Ишь ты! Подсаживается, собака.
– Вижу, – обронил Меркурьев…
Зверев откашлялся, мощно плюнул в тьму:
– Слушай… Ты как, со своей проститься успел?
Алексей покачал головой:
– Нет. Даже слова не успел сказать.
– И я тоже. – Михаил вздохнул.
Помолчали. Потом Зверев осторожно спросил:
– А не мог твой компас того… скиснуть?
