Игорь Огай - Уровень атаки
— Головин, стой!
Порыв немедленно выхватить лучемет удалось подавить только огромным усилием воли. Землянин обернулся.
Инка соизволил отложить газету и даже покинуть свое место за стойкой. Он приблизился вплотную и процедил:
— Будь моя воля, ты бы никогда больше не вошел в это здание, белый. Даже если бы все ящеры Гнезда заступились за тебя.
— Я просто счастлив, что твоей воли для этого не хватит, — Павел постарался произнести это как можно спокойнее, но избавиться от сарказма удалось не до конца.
— Пускай твоя такинэ избегает моих смен. Каждый раз я буду находить повод, чтобы подвергнуть ее досмотру.
Прикрыв глаза, Павел медленно вдохнул и выдохнул.
— Не старайся спровоцировать меня на вызов, краснокожий. Дождись времен поспокойнее.
Он отвернулся от индейца, пока тот не озвучил новое оскорбление, и подтолкнул студентку к выходу. Двери беспрепятственно распахнулись, Тамара полной грудью вдохнула свежий воздух.
— Не останавливайся, — распорядился Павел. — Идем отсюда.
Тома послушно шла рядом, но на улице ей явно стало лучше и воздерживаться от расспросов она больше не могла.
— Зачем он так с тобой?..
— Не обращай внимания. Давний спор.
— Почему ты назвал его краснокожим?
— Потому что он индеец. Разве не похож?
— Похож. А откуда он здесь?
Павел мотнул головой и не ответил. Миновать проходную фабрики было гораздо проще, чем вестибюль здания Ассамблеи, но если атланты уже спохватились — проблемы будут и здесь.
— Павел…
— Проходи, проходи.
Он кивнул охраннику в окошке и протолкнул Тому через еще один турникет. Вохровец по обыкновению проигнорировал кивок и снова уставился в телевизор в углу. Обошлось? Похоже, что да.
— Павел, — отвлечь студентку от заинтересовавшей ее темы оказалось сложно, — послушай, а откуда они вообще все здесь взялись?
— Кто — «все»?
— Ну, эти… нелюди? Они ведь не люди?
Не сбавляя шага, он с интересом посмотрел на Тому. Новую реальность, к которой он в свое время адаптировался несколько недель, девушка поняла и приняла через час после того, как очутилась в гуще событий.
— Да, — выговорил он. — Они не люди.
— А вы?.. Ты?..
— Я — местный. На втором этаже все местные. Ты мне лучше другое скажи: что было на том свитке у атланта?
Тома наморщила лоб, будто вспоминая что-то давно забытое.
— Я и сама не поняла. Сначала вроде бумага как бумага, а потом словно что-то щелкнуло, и… Будто картинка появилась, туманная, как фотка без резкости… Только она двигалась. Сперва было похоже на речку с водопадом… Потом — вроде облака… А потом меня повело и как-то все смешалось.
— Ясно.
Павел невольно прибавил шагу. Он и сам не ожидал, что его подозрения окажутся столь обоснованными.
— А куда мы идем? — Тома задала, наконец, вопрос, который по логике вещей должен был следовать первым.
— В метро.
— Почему в метро? У тебя же была машина…
— Потому что под землей поисковая магия ящеров действует неустойчиво, — правдивый ответ, как Павел и рассчитывал, заставил Тому на некоторое время заткнуться.
Вовремя. В кармане как раз задребезжал телефон. Не штатная трубка Ассамблеи — резервный аппарат, которым Павел обзавелся не так давно.
Филиппыч не стал ждать дежурного «Алло».
— Паша, это я. Докладывай.
— У нас проблемы, Семен.
— Я знаю об этом с момента создания отдела. Конкретнее.
— Атлантам известно, что мы видели карту вероятностей…
— И что с того? Сергей сам тебя к ним послал…
— Черт, дай договорить! Мы держали в руках карту, а теперь у нас вдобавок к ней появился «сканер»!
Тишина в трубке была красноречивее любых восклицаний. Секунд пятнадцать Филиппыч напряженно работал головой, затем родил:
— Ты и его у контактеров стащил?
— Нет, — съязвил Павел, — он сам пришел. Это Тамара — она может читать карту.
— Как ты узнал?
— Уний развернул при ней свиток. Она увидела странные картинки и грохнулась в обморок.
— Я понял тебя, — произнес Филиппыч. — Инки и атланты пользуются приборами, но ящеры совершенно точно читают карту сами. Согласен, Павел, у нас проблемы. Что ты сейчас делаешь?
— Веду студентку в метро.
— Не очень хорошо. Ради такого дела смарры плюнут на свои амбиции и запустят поиск. После этого из-под земли ты уже не выйдешь.
— Я знаю, но пока Потапов на заседании, мы парализованы.
— Тоже верно… Хорошо, используй эту фору. Сергей вернется — помозгуем, что делать.
— По-моему, это ясно, — бросил Павел. — Надо выяснить, заподозрили атланты Тамару или нет. И если да — сразу переходить в наступление.
— Ладно, ладно, — проворчал Филиппыч. — Учило яйцо курицу… Все зависит от резолюции совбеза. Нам всем может оказаться не до Тамары.
— Почему?
— Потому что ассамблейщики сейчас готовы на любую, сколько угодно масштабную акцию, лишь бы взять контактеров! Они очень взволнованы, Паша. Все, отбой. Я перезвоню.
Трубка замолчала, и Павел принялся запихивать ее во внутренний карман.
— Извините… — Тома была настолько ошеломлена услышанным, что снова перешла на «вы».
— За что?
— Я не хотела таких проблем.
Павел вздохнул на ходу.
— Мы тоже. Угораздило же тебя прийти работать именно на эту фабрику…
— Павел, а что это за карта?
Оберегать несуществующие больше тайны не имело никакого смысла. Он проговорил:
— Схема вероятностных ветвей. Альтернативных миров, если угодно, хотя это слишком большое упрощение. Используется для расчета индекса вероятности и координат для перемещений между ветвями. Тебе пока достаточно знать, что это очень ценная вещь для нелюдей, а способ ее шифрования и чтения — один из самых главных их секретов.
— Понятно…
— Да ничего тебе не понятно! Не отставай.
Тома сделала несколько шагов и согласно кивнула:
— Верно, ничего не понятно. Я плохо разбираюсь в ваших отношениях, но если я случайно раскрыла какой-то секрет нелюдей…
— Мы называем их ассамблейщиками, — перебил Павел. — Генетически многие из них все же люди.
— Ассамблейщики? Ладно, пусть… Просто, если я раскрыла их секрет — это наверняка можно использовать на пользу.
— Можно, — подтвердил Павел и неожиданно спросил: — Ты в карты играешь?
— Только в «Дурака», — девушка почему-то смутилась.
— Тогда, наверно, знаешь, как плохо бить козырным тузом шестерку в начале кона. Ты могла бы стать нашим козырем, Тома… Очень сильным козырем, из тех, что надо подольше держать в рукаве. Но тебя угораздило вывалиться на стол в самый неподходящий момент, и теперь нас могут обвинить в шулерстве.
— Как-то это… слишком образно.
— Можно конкретнее. Ассамблейщики сильнее нас практически во всем и очень неохотно расстаются со своими преимуществами. Способность читать карту вероятностей теоретически позволяет нам перемещаться в иные ветви и взаимодействовать с ними без контроля Ассамблеи. Ассамблея — это…
— Я знаю. Миша рассказал, пока мы ждали в лаборатории…
— Да? Ну, тем проще. Смысл в том, что расы большой четверки не могут этого допустить — они слишком трясутся над стабильностью своих миров, чтобы терпеть еще одного игрока в Древе Миров. Да к тому же такого, которому не грозит перераспределение индекса.
Тома кивнула, она явно была в курсе особого положения Земли в рейтинге древа вероятностей.
Сластить пилюли Павел не умел и не любил.
— Если атланты сообразят, что к чему, для тебя все может кончиться плохо. Чтобы переиграть ассамблейщиков, Потапову понадобится время, а мы попробуем переждать его в метро.
Тома замедлила шаг, ошеломленно глядя на Павла.
— А плохо — это насколько?
— Очень плохо. Особенно, если мы не поторопимся.
Он почти силой увлек ее вперед. Савеловский рынок был уже недалеко, а за ним и станция…
— Но… — несмотря на весь свой авантюрный задор, она оказалась не готовой к такой реальной и близкой угрозе, — но ты же говорил — можно стереть память…
— Можно. Если повезет, ассамблейщики могут ограничиться этим.
Она оглянулась, будто уже ожидая преследования.
— Почему мы не поехали на машине? Было бы быстрее!..
— Машину они моментально обнаружат у станции. Не беспокойся, пока идет заседание совбеза, никакое решение принято не будет.
— Но ведь мы не сможем прятаться в метро вечно!
— Вечно — нет. Примерно сутки ассамблейщикам понадобятся, чтобы доставить в Москву новых бойцов, а потом они прочешут подземку. — Павел оценивающе посмотрел на спутницу и ободряюще подмигнул: — Ничего, к этому времени наши успеют что-нибудь придумать.
Указав на угрозу, надо поддержать и надежду на спасение, тем более что и сам он хотел бы в него верить.
