"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26 - Арсентьев Александр Сергеевич

Мужичок рылся в документах — перекладывал бумажки, каждый раз слюнявя палец. Он на миг оторвался от своего занятия, взглянул на меня дотошно. Но, видимо, не найдя во мне ничего интересного, буркнул себе под нос «здрасьте» и продолжил заниматься бумагами.

Я понял, что никакого желания разговаривать у него нет, так что сам подошел к столу, нашел табурет и сел.

— Тебе чего надо? — уже более раздраженно спросил он.

— Разговор есть, — сказал я.

— Не видишь — я занят, после обеда заходи.

Он послюнявил палец и собрался переложить очередной лист. Но я накрыл его ладонью и отодвинул ворох документов в сторону.

— Твои бумаги подождут, — повторил я.

И моего собеседника аж перекосило от подобной дерзости — не заметить этого было невозможно.

— Чего? Ты вообще кто такой⁈ Ты знаешь, с кем разговариваешь⁈ — зашипел он, как змея.

Можно было, конечно, ответить что-то вроде «я тот, кто испортит тебе настроение», но я нынче и сам не в том настроении, чтобы заниматься словесными пикировками. Поэтому я назвал номер своего цеха и положил перед начальником склада сегодняшние накладные. Те самые, по которым были проведены заготовки — и по которым не хватало материала.

— Это ты мне чего суёшь? — насупился начальник склада.

— Тебя звать как? — уточнил я.

— Виктор Андреевич, — ответил нехотя он. — И мне тыкать тут не надо.

— Я с тобой буду разговаривать ровно так, как ты заслуживаешь, — сразу обозначил я. — Прошу мне выдать недостающие заготовки!

Начальник склада нахмурился, взял накладные и скользнул по ним взглядом.

— Что не так? Что тебе не нравится?

Непонятливый, значит, дурачком прикидывается… ладно, по крайней мере, все с ним понятно сразу.

— Ну как что, вот, например, качалок написано — тридцать штук, а на деле их двадцать. Или вот здесь, — я принялся разъяснять всё по позициям, обозначая места с недочетами.

Виктор Андреевич откинулся на спинку своего стула, закурил, хотя в каморке и так особо нечем было дышать. Ну пусть курит, мужик явно занервничал и не понимает, куда я веду.

Когда я закончил, Виктор Андреевич посмотрел на меня, будто на идиота.

— Что не так-то?

— Вроде всё так, только заготовок не хватает.

Начальник демонстративно вздохнул и положил свой окурок прямо на столешницу — очевидно, не в первый и не в последний раз.

— Ты давно на заводе работаешь? — зашёл он издалека, собираясь учить меня уму-разуму.

— Недавно. Ноо если качалок написано тридцать, то их и должно быть тридцать, — сказал я.

— Вот потому что ты недавно работаешь, ты многие вещи и не знаешь. Тебя как зовут? А то на меня налетел, чтобы я представился, а сам-то не стал!

— Егор.

— Егор, значит. Ну, очень приятно, что к нам молодёжь идёт. Егор, ты, наверное не в курсе, что у нас на предприятии дружный коллектив? Цеха склад поддерживают, склад — цеха, и выходит такая круговая взаимопомощь. Вот ты когда деталь в брак вгонишь, ты же потом ко мне придёшь и попросишь дать другую взамен. Так сказать, не под запись, а чтобы тебя потом за этот брак премии не лишили.

И голос-то какой теперь, мягкий, чуть ли не отеческий. Я понял, куда клонит этот нехороший человек.

Мол, все здесь соблюдают тот принцип, чтобы было хорошо и вашим, и нашим. Вот жучара! Нет, так-то оно так, чаще всего ничего плохого во взаимовыручке в принципе не было. И если бы я не знал подноготную того, что на самом деле здесь называют взаимовыручкой, мог бы больше ничего и не спрашивать. Но существовал нюанс — все это носило систематический характер. То есть, в накладные сознательно и с завидной регулярностью вписывались те цифры, которых там на самом деле нет. В моем понимании ничего общего со взаимной выручкой это не имело.

Видя, что я не понял, Виктор Андреевич вздохнул и потянулся к трубке телефона.

— Ладно, раз ты такой непонятливый, я позвоню твоему непосредственному руководителю и напомню, что мы так каши не сварим, — недовольно пробурчал он.

Он не договорил, потому что я нажал на рычаг телефона, сбрасывая соединение. Нет, никакие звонки сейчас не нужны. Надо самую малость просветить начальника склада относительно серьезности нашего разговора. Пусть понимает, что я отнюдь не за тем сюда пришел, чтобы копаться в сегодняшних накладных.

— Послушай меня, я, может, и недолго на заводе работаю, но как эта жизнь устроена, понять успел, — начал я, глядя ему прямо в глаза. — Какая, нахрен, взаимопомощь? То, чем ты тут занимаешься, называется иначе — хищение социалистической собственности с целью перепродажи!

Виктор Андреевич как-то резко похмурнел. Видимо, смекнул, что я что-то да знаю, но ещё не понял, насколько его неожиданный посетитель глубоко погружен в тему. Все правильно, пусть сосредоточится, вот теперь и поговорим откровенно.

— Что ты имеешь в виду? — прошипел он.

Он снова перешёл к агрессии, рассчитывая меня спугнуть.

— Я имею в виду, что если сейчас к тебе придёт проверка, то удивительным образом обнаружится, что необходимое количество деталей у тебя всё-таки имеется, вот только они не будут таким же удивительным образом занесены в накладные.

— Что ты такое несёшь⁈ — начальник склада съездил кулаком по столу.

Сигарета, которая уже успела потухнуть, покатилась и упала на пол.

— Я не закончил, — сухо сказал я. — Тебе сейчас лучше послушать меня до конца и не перебивать. Я жутко не люблю повторяться.

Макушка Виктора Андреевича всё больше пунцовела прямо на моих глазах Конечно, разговор ему совсем не нравился, потому что начальник склада до конца не понимал, что ему ждать дальше.

Я не стал делать театральную паузу и тут же обрисовал картину. Может, краски и сгустил самую малость, но это чтобы Виктор Андреевич не расслаблялся.

— Детали, который ты выводишь из-под учёта, затем хранятся отдельно и нигде больше не числятся, — говорил я.

— Ну ты такое скажешь! Зачем мне это делать! Сне что, больше заняться, по-твоему, нечем? — всё-таки не выдержал начальник склада и перебил меня.

— Зачем? — я вскинул бровь и широко улыбнулся собеседнику. — Хотя бы затем, что потом, когда кому-то надо закрыть раньше времени план или догнать его, или вся партия будет загнана в брак, они всегда смогут прийти к тебе и… купить у тебя детали за скромное вознаграждение.

Последние слова я выделил голосом особо.

— Господи какой же бред ты несёшь, — Виктор Андреевич даже за голову схватился.

— Я не несу, а утверждаю, — отрезал я. — Или ты готов представить склад на проверку прямо сегодня?

— Нет, вы только посмотрите, какой-то пацан явился ко мне и обвиняет меня в таких страшных вещах!

Виктор Андреевич, как утопающий за соломинку, по-прежнему цеплялся за агрессию. Он пытался меня осадить, как наверняка привык делать с другими. Вот только на этот раз у него ничего не получалось. С меня его агрессия стекала, как с гуся вода. Сколько б он ни пучил глаза, ни скрипел зубами, я оставался холоден и продолжал гнуть свою линию.

— А ещё я полагаю, что этим вполне может заинтересоваться наша доблестная милиция. Твой дружок Климент вот думал, что его стороной обойдёт, но индюк тоже думал, а в суп попал, — напирал я, — Наверняка у тебя, Виктор Андреевич, найдутся весьма любопытные сбережения, например, сберегательные книжки, где лежит твоя копеечка нетрудовая. Или тайнички… а может, ты мужик умный — и деньги передаешь родственникам или знакомым. Климент вон тоже яйца по разным корзинам раскладывал. Только это ему не помогло.

Вслед за лысиной у Виктора Андреевича вспыхнул румянец на щеках. Конечно, я бил в самое яблочко. Понятно, что досконально устройства его мутных схем я не знал. Но саму суть уловил правильно, иначе начальник склада сейчас по-другому бы себя вёл.

Поняв, что агрессия не сработала, Виктор Андреевич сменил тактику и перешёл к попытке надавить на жалость. Ему будто бы резко поплохело, он опустился на стул, достал флакон с валерьянкой из ящика стола. Принялся тяжело дышать, старательно делая вид, будто у него случился приступ.