Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович

Сумерки…

Сознание возвращалось с мучительной болью во всем теле. Чернота морока улетучивалась, уступая место реальности. Вернулись звуки, запахи, сырость, утренняя прохлада. Лоцман обнаружил, что лежит ничком в зарослях камыша, ногами в воде, из-за чего в берцы залилась болотная жижа. Глаза щипало от холодного пота. Эмоции от видений потихоньку блекли и вытеснялись текущими ощущениями. Лоцман сунул руку за пазуху, проверил медальон и лишь потом прополз вперед, выбираясь из воды. Вновь сунул руку под комбез и понял, что не так – артефакт почему-то оказался под рубахой на груди! Медальон прилип к коже, согревая и покалывая хозяина. Как ни странно, Лоцмана это только успокоило. Прислушиваясь, он стянул берцы, снял и выжал носки. Спохватившись, огляделся. Его снова пробил холодный пот – ни полянки, ни холодильника, ни пихт, ни автомата!

Пристегнутый ремешками к руке КПК остался на месте, однако был включен. Лоцман глянул на экран. Судя по метке, из-за аномалии он оказался в двадцати семи метрах к востоку от холодильника. А хронометр показывал, что прошел час сорок три минуты, как сталкер отправился из вертолета на поиски тайника.

Лоцман прижал руку к груди, там, где ощущалось покалывание. О том, что случилось, он даже думать боялся. Почти два часа без контроля среди болота, аномалий, мутантов, военных… нет, лучше не думать. Остался жив, остался невредимым, остался незамеченным – и хорошо. Одно плохо – самочувствие ухудшилось, боль от раны стала сильнее.

Натянув носки и берцы, Лоцман еще раз огляделся, не видно ли где автомата. Память тут же услужливо подсунула воспоминание о прыгуне. Лоцман едва справлялся с охватывающей его паникой. Руки лихорадочно зашарили по комбинезону, нащупали пистолет и нож, и только тогда сталкер чуть-чуть успокоился. «Калашников», скорее всего, остался у тайника, так что следовало поскорее вернуться туда.

КПК помог сориентироваться, затем Лоцман выключил его и заковылял к холодильнику. Мысли текли с трудом, словно мозг не отошел от глубокого сна.

Двадцать семь метров… Час сорок три минуты… Ходьба лунатиком по аномальной территории…

Такое возможно лишь двух случаях – пси-очаг или… самое опасное существо в Зоне.

Лоцман остановился, всмотрелся в предрассветную хмарь, прислушался.

«Нет. Не может быть здесь его, – подумал он. – Только не у лагеря ученых. В подземельях “Вектора” еще может быть. Но не рядом с вояками. Был простой всплеск пси-активности, а не тварь из прошлого…»

Хабар. Хабар мертвеца из сообщения. Хабар мертвеца в холодильнике, и автомат там же. Вот что важно. Если кто-то смог положить хабар в холодильник, значит, кто-то другой может его оттуда достать…

Лоцман сжал плотнее челюсти и устремился к найденному тайнику. В груди разгорелась яростная решимость во что бы то ни стало открыть холодильник и узнать его тайну. Медальон слегка покалывал кожу, но не нагревался и не пульсировал. Получалось, если верить догадкам, аномалий и мутантов в непосредственной близости нет.

Скоро рассвет…

Нога за что-то запнулась, и это что-то, шурша травой, пролетело вперед. Лоцман шагнул следом, нагнулся и подобрал нераспечатанную банку с перловкой. Осмотрев «шайбу», сталкер в сомнениях покачал головой и кинул ее в направлении тайника. Консервная банка с глухим стуком упала на землю рядом со странным камнем прямоугольной формы и большущей кочкой.

Ступая точно по линии проброса, Лоцман приблизился к «шайбе». То, что он в утренних сумерках принял за камень с кочкой, оказалось кейсом и ранцем Зубра! И стояли они у разрытой ямки с холодильником!

Сталкера переполнил калейдоскоп эмоций. Ужас, изумление, удивление, страх, паника, растерянность вихрем сменяли друг друга, пока разум лихорадочно искал объяснение тому, что видели глаза.

Лоцман вытащил пистолет. Свободной рукой потянулся к груди, нащупал медальон. Поглаживание теплой бархатистой поверхности помогло успокоиться. Разум родил мысль, которая на фоне последних событий показалась Лоцману пугающе правдоподобной.

Пси-очаг, кукловод… или… метка Зоны. Совсем как у Конфеты или у темных сталкеров, о которых нет-нет да судачат в барах и у костра.

«Пока грезил, пока Немцем швырял банку, тащил рюкзак, мочил ноги в ручье, в реальности я проделывал то же самое! – Лоцман без сил опустился на колени рядом со скарбом. – Только вместо автобуса был схрон под винтокрылом, вместо ручья – болотистое озеро, вместо двери в класс – дверца холодильника!»

Лоцман включил «Нюхач», вытянул руку, поводил по сторонам. Детектор молчал. Пси-активность, если и была, теперь пропала. Картинки на холодильнике потускнели, но все равно выглядели как новые. Онисим нащупал на шее гайку-талисман, снял и бросил на дверцу. Никакого эффекта. Медальон все так же покалывал кожу, но температурой не выделялся. Автомата у тайника не было, зато Лоцман нашел свою ветку, которой потыкал и постучал по холодильнику.

Никакого эффекта.

Предвкушение от грядущей добычи все нарастало. Лоцман уже с трудом сдерживался, чтоб не подскочить к холодильнику, рвануть дверцу и запустить руки в груду артефактов – в богатство, в деньги, в беззаботную жизнь вдали от Зоны. Последний шаг – и больше не придется ежечасно рисковать жизнью; не придется перебиваться с хлеба на воду, кормить вшей, спать в грязи, хватать радиацию, бояться разоблачения и ждать наказания.

Пора вскрывать.

Лоцман поднял с прикопанного холодильника гайку, повесил на шею, спрятал на груди. Как завороженный, взялся за ручку на дверце. Перед глазами уже мерещились артефакты, каких никто никогда доселе не видел. Словно во сне, сталкер потянул за ручку, дверь поддалась и с легким скрипом открылась.

Лоцман всматривался в содержимое холодильника и не мог поверить глазам.

Пуст! Он был пуст!

Кроме мха и сухой земли, ничего! Ни артефактов, ни снаряжения, ничего – только мох и земля!

Около минуты Лоцман не мог даже шевельнуться, настолько сильным было разочарование. Опять, опять все чаяния, надежды, усилия пошли прахом! Мозг отказывался принимать правду, мысли-вопросы сменяли друг друга в поисках причин, почему тайник оказался пустым. Обманул Седой? Сообщение было не от Седого? Это не тот тайник? Это не тот схрон? Могильник – это не могила? Переход сделан зря? Что теперь делать? Как быть, как выживать?

Последний вопрос вывел Лоцмана из ступора.

Да. Пора выживать дальше. Он до сих пор у Черного озера, в опасной близости от военных, ранен, без автомата и до сих пор не выполнил задание Симона.

Столько надежд было на эту нычку, столько всего пришлось пережить, чтобы добраться, найти ее, а она оказалась пустышкой!

Лоцман сел на корягу у самой воды и в изнеможении закрыл глаза. Ситуация жгла изнутри, не давала сосредоточиться. Он понимал, что нужно уходить, но ничего не мог с собой поделать. Тайник пустой, сам он безоружен и ранен, а до Буряковки еще идти да идти. И во всех этих бедах виноват лишь один человек.

Да. Во всем виноват Седой. Из-за Седого пришлось переться сюда, это Сидор навешал лапши про артефакты, это из-за Гришко умер Зубр!

Перед мысленным взором Лоцмана возник грязный, измазанный в тине труп бывшего напарника.

Зубр. Из надежного товарища, что не раз за переход прикрыл спину, не дал умереть, в конце пути превратился в смертельного врага. Мог убить сразу, но не убил, решил сначала выжать информацию по максимуму. Информация…

Да. Информация. Есть ведь еще КПК Зубра! В нем наверняка есть информация о нычках здоровяка! Зубр мертв, а значит, хабар его по законам Зоны принадлежит тому, кто первым наткнется на погибшего сталкера!

Лоцман открыл глаза и потянулся к карману с КПК напарника. Вытащил, включил, чтобы здесь и сейчас выяснить – может ли он на что-то рассчитывать или опять мимо. Если мимо, тогда останется либо топать в аномалию, либо к военным.

Мягкий свет экрана озарил лицо сталкера, когда тот принялся щелкать пальцем по вкладкам, иконкам и окнам «электронного паспорта» погибшего напарника. Карты локаций, карты аномальных полей, карта Зоны, обширная коллекция фольклора Зоны, сталкерские чаты, файлы ученых, какие-то запароленные архивные файлы… и никаких пометок, никаких координат, никаких описаний тайников! КПК Зубра не содержал никакой информации о хабаре!