Оперативная эскадра "Нибелунг" (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович

— Крейсер потерял ход, — доложила Софи из ОКП. — Поправка. Ускорение возобновилось через восемь секунд. Видимых повреждений не зафиксировано.

— Сообщение от Ликаона на гражданском канале, сэр, — сообщил Фармер. — Задержка двадцать пять секунд.

— Гарру, поздравляю! — донеслось из динамика. — Так вы не оставите на корабле живого места. Не боитесь задеть принцессу?

Ивор активировал микрофон.

— Нет. Раз вы не согласны разоружаться добровольно, я добьюсь этого иным способом. И если при этом крейсер лишится гипервозможностей, тем хуже для вас. Подумайте об этом, пока ещё есть время.

Массив «бета» крейсер прошел без проблем. Достаточно близких к его траектории торпед не оказалось и Ивор решил не сотрясать попросту континуум. Когда всё закончится, они бережно соберут неиспользованные торпеды и загрузят их в опустевшие стартовые шахты.

На самом деле нынешний вектор торможения крейсера был близок к тому, что вел к астероиду 144398. Ивор собственно и рассчитывал, что преодолев Пустошь у противника не останется топлива на сложные энергозатратные маневры, а потому выбрал астероид недалеко от заправочной станции.

Опасность заключалась в том, что генерал мог сделать вид, будто принимает условия, направиться к астероиду и изменить вектор лишь тогда, когда скорость позволит ему отвечать огнём на огонь. Допустим, он лишится торпед, делая вид что выполняет уговор, но одних его орудий на двух башнях и в осевом блоке даст превосходство над «Нибелунгом». Конечно, Ивор застраховался от такого поворота, и теперь ему стало любопытно, почему генерал даже не попытался его обмануть? Возможно его понятия о чести действительно исключают нарушение данного слова? В таком случае почему бы не рискнуть?

Ивор, однако, решил не спешить с выводами. Чтобы выйти в ноль с таким ускорением противнику нужно 55 часов, а чтобы получить возможность отвечать всего на час меньше. У Ивора имелось достаточно времени и для раздумий и для воплощения стратегии тысячи порезов.

После очередного минного поля, когда фугас взорвался всего в сорока километрах, генерал Марбас понял, что мины здесь повсюду. Несмотря на лимит топлива, крейсер начал активно маневрировать. Ивор предусмотрел и такую возможность. Он расставил минные поля в широком секторе, учитывая, что генерал так или иначе будет вынужден придерживаться общего направления на заправочную станцию.

— До Ликаона девять миллионов километров, — сообщила оператор ОКП.

Расстояние между ними продолжало нарастать, несмотря на то, что оба корабля выдавали противоположные вектора ускорения. Просто начальная скорость крейсера была огромной, а «Нибелунг» стартовал с нуля. И хотя запасы топлива позволяли рейдеру перейти на форсированный режим, Ивор не желал сокращать разницу в скоростях больше необходимого. Но и отпускать крейсер далеко он не желал тоже.

— Давайте сделаем микропрыжок и переместимся поближе к Ликаону, скажем, на шесть миллионов километров, — сказал Ивор. — Мистер Райт, займитесь этим.

— Да, сэр.

Началась привычная суета подготовки к прыжку. Свертывалась периферия, принайтовывались вещи, люди пристегивались к креслам.

Райт зачитывал циклограмму, принимая отчеты от секций. Раньше Ивор ни за что не передал бы командование даже такой рутинной операцией кому-то другому. Он получал наслаждение от командования кораблем. Но с некоторых пор это стало его волновать не так сильно, как прежде.

* * *

В последующие часы «Нибелунг» обстреливал крейсер шрапнелью, облучал электромагнитным импульсом, сотрясал близким ядерным взрывом, пугал имитацией массовой атаки.

Вероятно на борту крейсера не смолкали сигналы тревоги, а люди вынужденно парились в аварийных скафандрах, не имея возможности передохнуть. Все это призвано было сделать «Восстание» менее боеспособным, а генерала более сговорчивым.

Генерал продержался двадцать часов.

— Ладно Гарру, ваша взяла, — передал он, наконец. — Давайте обсудим гарантии.

— Тут нечего обсуждать генерал, — ответил Ивор после паузы (которая сократилась из-за прыжка). — Я даю слово, что позволю заправить крейсер и отпущу вас из системы, взамен на освобождение принцессы.

— Допустим вашему слову я доверяю, Гарру. Но нет ли на корабле того, кто сможет его дезавуировать? И отдать вам прямой приказ открыть огонь. Например, принца Фроди или адмирала Реймонда?

— Принц остался на Барти. А адмирал не участвует в боевых операциях. Однако, не представляю, как я могу доказать отсутствие кого-либо?

— Достаточно будет еще одного слова.

— Считайте, что получили его.

Генерал продолжил разговор не сразу. То ли взвешивая варианты, то ли не решаясь сунуть голову в петлю.

— Вот как мы сделаем, — сообщил он, наконец. — Я выпускаю торпеды, подрываю боеголовки, затем убираю башни и встаю возле астероида. Ваши люди (невооруженные люди) заходят с инспекцией на борт. После этого я перемещаю крейсер к станции. И перехожу на неё вместе с принцессой. Вы прибываете туда на шаттле. Ваша пехота сидит на попе ровно, не вмешивается.

Мы дожидаемся полной заправки крейсера, сидя в баре. На этой станции неплохой бар, я поинтересовался перед отлетом. Затем я отправляюсь в свои пределы, а вы поступаете с принцессой, как считаете нужным. Вы, конечно, сможете дать залп из торпед нам под хвост, но тут уж я надеюсь на ваше слово.

Глава двадцать четвертая. Принцесса

Ещё более суток крейсер тормозил, а «Нибелунг», совершая небольшие прыжки, шёл следом на небольшой скорости и следил за каждым манёвром противника. Райт и Ломка несли вахту попеременно. Ивор появлялся на мостике каждые два часа и проверял, всё ли идет как надо? Разумеется, его бы и так разбудили при малейшем изменении обстановки, но какой мог быть сон, когда вершились судьбы мира?

Наконец, «Восстание» встало в назначенном месте. Операторы «Нибелунга», через камеру, установленную на астероиде, а затем с помощью дрона, зафиксировали убранные башни крейсера, пустые торпедные шахты с открытыми люками, свернутые антенны системы управления огнем. После этого на крейсер отправился шаттл с флотмастером Гарднером и главным инженером Раджем. Конечно спрятать от инспекции пару сотен снарядов не составило бы труда. Как и припрятать где-нибудь запасной комплект аппаратуры для наведения орудий. Тем не менее делегация с «Нибелунга» постаралась сделать так, чтобы восстановление систем управления огнем заняло как можно больше времени.

— Ну, можно сказать, что хряк стерилизован, сэр, — доложил флотмастер, когда они вернулись на «Нибелунг». — Теперь это скорее боров.

— Я не силен в сельском хозяйстве, — сказал Ивор.

— Мы вырвали жало у осы, — пояснил Радж.

После инспекции крейсеру разрешили причалить к заправочной станции. Поскольку он вышел за пределы действия ядерных фугасов, его сопровождали системы наведения «Нибелунга». Небольшая дистанция позволяла вести огонь прямой наводкой, а значит корпус крейсера в любой миг мог превратиться в груду металлолома.

— Мой шаттл к вылету! — распорядился Ивор.

Маскариль решил отправиться с ним.

— Я хорошо знаю Грай, если что-то не так, она сумеет намекнуть мне, не выдавая себя.

Провожая обоих к ангару, Ломка настаивала, чтобы вести шаттл к станции поручили именно ей, но Ивор выбрал Рика Сэлмона.

— Ты будешь нужна здесь, если что-то пойдет не так, — сказал Ивор Ломке.

— Кто-то, помнится, утверждал, что капитаны кораблей суют голову в пасть только в дешевых шоу, — напомнила девушка.

— Это не мой выбор, мисс Норман, — Ивор улыбнулся.

Работники станции и без того ошалели от драмы, что развернулась в их спокойной обычно системе. За боем они наблюдали лишь по данным навигационного радара и мало, что поняли. Но на станции находились морские пехотинцы, которые стояли за спинами операторов и любезно разъясняли суть происходящего.