Игорь Вардунас - Реконструкция. Возрождение
– У человека, лишённого сердца, нет души, – почесав бороду кончиком ножа, что-то прикинул чистильщик картошки. – А значит, тебе нечего предложить, и мне безразлично, сделка не состоится.
– Будь ты проклят, Сатана! – сморщив старые губы, тот, кого теперь называли Человеком Без Души, плюнул в песок между лакированных туфель чистильщика картошки.
– Это моя привилегия, – он опустил голову, и полы шляпы наполовину скрыли его лицо.
Тут только Человек Без Души и Сердца заметил, что картофельный плод, который чистил тот, кто назывался Дьяволом, при каждом касании ножа, снимавшего кожуру, сочился кровью, и узнал в нём своё сердце. Шкурки падали ему под ноги на разогретый полуденным солнцем придорожный песок. Одна за другой. Одна за другой.
Ведро, стоявшее в ногах у Дьявола, было полно человеческих судеб, и Человек Без Души и Сердца вдруг понял, что это падают годы его собственной прожитой жизни.
– Что-то ещё? – снова оторвавшись от свежевания плода, поднял голову чистильщик, которого называли Дьяволом.
– Что мне делать теперь? – обречённо ссутулившись, спросил Человек Без Души и Сердца, которого когда-то звали Митчем.
– За что ты отдал своё сердце? Играй, – Дьявол неопределённо махнул ножом в сторону, с зазубренного кончика которого слетело несколько красных капель. – Ты просил то, что хотел, я назвал цену. Сделка состоялась. Иди.
– Куда? – растерянно развёл руками Человек Без Души и Сердца.
– Куда шёл.
– Мне некуда больше. Я так долго искал тебя.
– Я всегда тут сижу.
С этими словами Дьявол полностью сосредоточился на ошкуривании, всем своим видом показывая, что не намерен больше вести разговор.
Немного постояв перед ним, Человек Без Души и Сердца посмотрел на стеляющуюся впереди дорогу, которую, подпрыгивая, пересекли несколько колючих шариков перекати-поля. Была середина дня – самое жаркое время.
И он медленно пошёл, по-старчески шаркая стоптанными подошвами своих ботинок, то и дело поднимавшими облачка пыли с растрескавшегося асфальта, по которому скользнула ящерица.
Отойдя немного, Человек Без Души и Сердца остановился и, порывшись в кармане пиджака, достал старую губную гармонику, на которой играл всю свою жизнь, которая сделала его богатым и знаменитым, но отняла всё, так и не сделав счастливым. Он облизнул пересохшие губы и вывел недолгий короткий мотив.
Потом пошёл дальше, продолжая играть. Он всё шёл и шёл. Пока не скрылся за горизонтом. А Дьявол так и сидел, продолжая держать в руках его сердце и счищать с него кожуру. Полоску за полоской.
Одну за другой. Одну за другой…
– Так появился блюз, детка, – внимательно дослушав рассказ напарника, Айгор покачал головой, потом повернулся к окну, за которым проносилась ночная дорога. – Он так идёт и идёт. Идёт до сих пор. Есть поверье, что если ты повстречаешь его на пути и подыграешь, а Человек Без Души и Сердца ответит – тогда удача улыбнётся тебе.
Это была самая длинная фраза, которую Айгор Манкимен сказал со времени их встречи.
– Неплохо для дорожной байки, – не отворачиваясь от лобового стекла, улыбнулась Кейт, вскинув бровь. – Мне понравилось.
Ей на самом деле было приятно, что удалось таким вот образом отвлечься от тягостных мыслей во время пути.
– Байки? – переспросил Ник и, чуть подавшись вперёд, поправил шляпу. – Да съесть мне очки, если это не чистая монета! Леди, если уж на то пошло, весь мир состоит из баек. Они в каждом из нас. В каждой твари. Везде. Их просто нужно уметь услышать.
– Каждый человек – история, – оторвавшись от окна, за которым, казалось, продолжал высматривать бредущего неизвестно куда Человека Без Души и Сердца, согласился Айгор.
– Любому есть что рассказать, – продолжал Ник, перехватив глаза Кейт в зеркале заднего вида. – Мы рассказываем истории друг о друге. Рифмуем песни, снимаем фильмы, пишем книги, что-то пересказываем друг дружке, в конце концов. Они переходят из уст в уста, и когда ты в них веришь, они становятся правдой.
– И пока они есть на свете, так будет складываться легенда, – добавил Айгор.
– О чем? – Кейт никогда бы не подумала, что такая парочка, как эти блюзмены, была склонна к философии.
– О всем человечестве, – откинувшись на сиденье, Ник поправил пиджак. – Кто знает, может, когда-нибудь мы расскажем кому-то и о тебе.
– Или напишем книгу, – согласился Айгор. – Время покажет.
Опять время… При ненавистном слове Кейт удобнее перехватила пальцы и крепче вцепилась в руль. Некоторое время ехали молча. Девушка вела тяжёлый многотонный автомобиль навстречу медленно занимавшемуся утру, опять погружённая в свои гнетущие мысли. Джарвис и Манкимен вновь застыли, словно изваяния, обнимая футляры со своими гитарами.
Сзади завозились, и в зеркало заднего вида Кейт увидела, как Ник вытаскивает из пачки сигарету.
– Здесь не курят, – предупредила девушка и, снова повернувшись к дороге, улыбнулась, когда сзади невозмутимо защёлкала зажигалка.
Единственный, кто слушался её и курил вне салона, был Френк Муни, с которым они частенько сидели в засадах, выслеживая неуловимого Нострадамуса. Она соскучилась по самоуверенным мужикам.
– Спойте что-нибудь, – внезапно тихо попросила Кейт.
Музыканты снова переглянулись. Выдержав паузу, Айгор потянул из нагрудного кармана губную гармонику «Hohner» и, продув, тихонько вывел на ней неторопливую тягучую трель.
– Катились с девчонко-о-ой, – хрипловато затянул Ник, выпустив из ноздрей сизый дым:
Но не любила дымить,
Зря.
Быть может, ты та, кого смогу полюбить,
Чтоб было кому на одре навестить.
И личико светлое, машина крута,
Но под колёсами мчится путь в никуда…
Играла музыка. «Кадиллак Эльдорадо» нёс Кейт и двух её импровизирующих спутников навстречу своей судьбе. Слушая песню, рождавшуюся прямо здесь и сейчас, Кейт вспомнила старого уличного музыканта Бо Дидди и его потрёпанного пса Гувера, которые жили в подвале под её чикагской квартирой и которого она потом видела во Вьетнаме совсем молодым солдатом, но уже без руки.
Может, это и есть тот самый Человек Без Души и Сердца? Может, он все-таки дошёл, и Дьявол смилостивился над ним, только в своей вечной уловке взамен на возвращённое сердце отобрал руку?
Куда заведёт её собственный путь?
Ник, наконец, перестал петь, и Айгор убрал гармошку.
– Красиво, спасибо, – выходя из раздумий, сказала Кейт. – Так где вас высадить?
– Да как вкатимся в Буффало, гони в мотель «Риверкрок», там по главной, недалеко, – Ник повернулся к Айгору, и тот согласно кивнул. – Наши остолопы наверняка все уже там.
– О’кей! Будет сделано! – Кейт снова положила на колени дорожный атлас, и через сорок минут они были на месте, припарковавшись на стоянке возле небольшого двухэтажного здания отеля.
– Сколько с нас, крошка? – пока Айгор воевал с футлярами, вытаскивая их из салона. Ник нагнулся к опущенному окну со стороны водителя, и Кейт улыбнулась ему, смотря в непроницаемые чёрные очки, от бледного утреннего света в которых отражалось её лицо.
– Ни к чему. Считайте, что расплатились историей и песней.
– Вот это по-нашему! Может, тогда тебе хоть драндулет подписать? – ещё раз оглядев «Эльдорадо», со всей галантностью, на которую был способен, предложил Ник. – У Манкимена маркер с собой.
– Думаю, не стоит.
– Как знаешь, ну, бывай, Кейт Гринвуд. Ты интересная барышня. Кстати, – достав из кармана пиджака визитку, он протянул её девушке. – Сегодня весь день играем вот тут. Если придёшь на концерт, махни – потусуемся.
– Договорились, – она помахала Айгору Манкимену, который с непробиваемым лицом сделал ручкой в ответ.
– И помни, крошка. Наша жизнь – не больше чем дорога, по который мы идём, играя свой блюз, – сказав своё своеобразное благословение, Ник постучал ладонью по крыше «Кадиллака», и Кейт, дав газу, вырулила на трассу.
Когда она повернула голову, чтобы в последний раз посмотреть назад, на улице перед отелем уже никого не было.
Глава шестая
Песнь слышна,
К молодым годам ведёт она,
Глядя на дела былых времён,
Ты держишь путь на горизонт.
Не вижу места, где прилечь,
Покой найти для ближних дней,
Летать становится трудней.
Если паду —
Уйдёшь ли от меня в беду?
Иль спрячешься за толщей стен?
Но в сердце для тебя
Оставлю место я,
Когда пойду ко дну.
Да, я опоздал…
Я опоздал…
Я опоздал…
До государственного научно-исследовательского университета Буффало Кейт добралась, когда уже практически рассвело. Припарковав автомобиль на пустующей в этот час стоянке, она отстегнула ремень безопасности и, ещё раз проверив свой инвентарь, вытерла вспотевшие ладошки о брюки.
