Игорь Поль - Штампованное счастье. Год 2180
Я осторожно обхожу краба. План базы горит в моем мозгу светящейся картой. Точка на ней – я. Я щупаю перед собой рукой. Так, на всякий случай. Видимость в заляпанном слюной и кровью шлеме еще та. Рука то и дело касается стены. Поверхность ее непривычно твердая. Пальцы перчатки постукивают по ней. Но вот стена уходит из-под пальцев. Медленно плывет прочь. В удивлении я фокусирую взгляд. Заиндевевший труп с растопыренными руками равнодушно рассматривает меня. Глаза на ослепительно белом лице кажутся живыми. Кончики шерстинок на свитере с лохматыми дырами красиво опушены белым налетом.
Тело, словно решив, что я уже достаточно напуган, переворачивается и медленно, очень медленно, боясь сломать скрюченные пальцы, опускается на руки, принимая положение «упор лежа». Прячет взгляд в пол.
Я выдыхаю застоявшийся воздух. Мне становится холодно. Очень холодно. Пальцы мои совсем не гнутся. Только сейчас я обращаю внимание на столбик индикатора питания, опустившийся в красный сектор. Пора менять батарею.
14Эта база выглядит настоящим заброшенным кладбищем. Трещины в заиндевевших стенах. Куски бетона, свешивающиеся с потолка на изогнутых прутьях арматуры. Кучи неопрятных бетонных обломков, таких чужеродных среди ровных поверхностей тонкой аппаратуры,– динамический удар добрался сюда через десятки метров породы. Трупы саперов встречаются тут и там. Клочья бумаги, грязные гигиенические тампоны, мятые тряпки одеял, старые стоптанные ботинки – мусор, сорванный со своих мест воздушным ураганом, укрывает их. Некоторых смерть застала за работой – они сидят, разглядывая инструменты, зажатые в руках. Некоторые умерли во сне. Странно видеть тела, застывшие с разинутыми ртами, вцепившиеся в белые скомканные одеяла. Системы обесточены. Тусклые красные плафоны аварийного освещения практически не дают света. Лишь придают картине конца света оттенок театральной драматичности. Усиливают тенями посмертную мимику. Я осторожно перешагиваю через труп, в отчаянной попытке вцепившийся в маховик герметичной двери. Должно быть, разгерметизация здесь проходила постепенно – легионер пытался захлопнуть дверь. И еще здесь тихо. Никаких помех. Я слушаю звук своего дыхания.
Этот их Убивец на все сто отработал свое прозвище. Убил их всех. Не вышел на связь с базой. Не поднял тревогу. Лишил парней скафандров. Поганый, напрочь сбрендивший служака. Гореть ему в аду. Я вглядываюсь в лица, надеясь воскресить в памяти знакомые черты. Я никого не узнаю. Все мертвецы здесь на одно лицо– актеры восточного театра с неестественно белыми масками вместо лиц. От их взглядов спину мою сводит холодом. Я устанавливаю обогрев на полную мощность. Теперь ни к чему экономить батареи. Уже недолго осталось. Но озноб не проходит. Редкое шевеление среди мусора – любопытные крабы разглядывают меня поверх стволов, высовывая носы из узких стенных ниш.
– Как мне к тебе обращаться? – громко спрашиваю у темноты.
– Капрал Ролье Третий, вы можете называть меня «База».
– База, доложи о потерях.
– Личный состав выведен из строя вследствие разгерметизации отсеков из-за внешнего сейсмического воздействия искусственного происхождения. Одна выжившая человеческая особь в седьмом отсеке. Особь недееспособна.
– Лейтенант Берг? – догадываюсь я.
– Подтверждение.
Острый приступ разочарования. Бога нет. Иначе он не допустил бы такого. Либо он ослеп напрочь и не видит происходящего у себя под носом. А если Бог немощен или увечен, то какой же он после этого Бог? Зверь уверяет меня в том, что у бога свои мотивы. Ему нет дела до наших микробных страстей. У него своя игра. Ухмыляясь, я говорю ему: «Посмотрим». Зверь утверждает, что Бог – такое же живое существо, как и он. Большой, сильный хищник, которому глупые люди зачем-то придают человеческие черты. «Скоро увидим»,– отвечаю я.
– База, доложи готовность к самоуничтожению.
– Системы самоуничтожения в готовности. Задействованы резервные контуры. Для проведения самоуничтожения требуется код активации.
– Передаю код активации.
– Капрал Ролье Третий, код активации принят и опознан. Ожидаю распоряжений.
– Задействовать систему самоуничтожения. Запуск по моей команде или в случае моей смерти.
– Уточните тип операции: уничтожение секретных документов, уничтожение секретных документов и специального оборудования, полное уничтожение.
– База, ты наблюдаешь противника?
– Нарушители периметра ведут поиск на поверхности планетоида. Поиск производится при помощи электронных средств обнаружения. Выявлено двадцать пять единиц живой силы и три механизированные единицы, оснащенные системой искусственного интеллекта.
Я продолжаю упорно пробираться через хаос. Точка на карте ползет к западной оконечности периметра. В одном коридоре путь мне преграждает вырванная из стены бетонная плита. Я поворачиваю назад и бреду в обход.
– База, прошу уточнить: полное уничтожение повлияет на поверхность планетоида?
– Подтверждение. Поверхность планетоида в радиусе ста метров от границ периметра будет находиться под воздействием гравитационного импульса.
Ага. Вы в моих руках, сволочи. Что ж, давайте поиграем в кошки-мышки.
– База, приказываю вести оборонительные действия в случае проникновения противника на объект. После каждого смертельного случая с живой силой противника прошу транслировать в эфир на всех частотах следующий текст: «Передаю привет от капрала Жослена Ролье Третьего». Быть в готовности по плану «полное уничтожение».
– Принято. Система самоуничтожения задействована.
Вы спросите: зачем мне это? Отвечу: откуда мне знать? Наверное, въевшаяся привычка действовать. Или впитанная с воздухом ненависть к марсианам. Возможно, я просто отдаю долги. Даже дезертируя, я следую Дорогой Славы.
15– Легионер!
Глухой голос в голове заставляет меня замереть с поднятой ногой.
– Кто это?
– Вы ведь легионер, верно? – торопится голос.– Мой такблок не врет. У нас отличная аппаратура. Вы отмечены дружественной меткой.
– Кто вы? – Я осторожно снимаю винтовку с держателя.
– Должно быть, произошла авария, легионер. Я едва успел влезть в скафандр. В отсеке вакуум. И компьютер базы мне не подчиняется. Вы в каком отсеке, легионер?
Сверяюсь с картой.
– В центральном коридоре между пятым и шестым. Представьтесь.
Голос все ускоряется, теряя окончания:
– Лейтенант Берг, исполняющий обязанности командира сводного инженерно-саперного отряда. У меня заклинило дверь. И шлюз, похоже, завален. В вашем помещении все в порядке?
Голос мой становится фальшиво-официальным.
– Тут всюду вакуум. Действующих офицеров Легиона в пределах периметра нет. Система управления базы не подтверждает ваше заявление. Освободите служебный канал.
– Легионер… кто вы по званию? Вы ведь не офицер, нет? Позовите мне кого-нибудь из моих парней. Любого из моих саперов. К седьмому отсеку. Связь не действует. Я никого не могу вызвать. Я приказываю вам. Как старший по званию…
Твоих парней? Я осторожно сдвигаю с дороги одного из его парней. Мертвец вцепился в контейнер с принадлежностями и ни за что не желает проходить в дверной проем. Твоих парней… Вот сука-то.
Голос гневается.
– Эй, вы меня слышите? Я приказываю вам отвечать!
Я перебарываю мгновенный позыв прижать руки к бокам и гаркнуть в ответ: «Здесь, сэр!» Дрожит пол. Дрожат стены. Кусочки бетона выползают из трещин и плывут в черное никуда. Я хватаюсь за дверь.
«Передаю привет от капрала Жослена Ролье Третьего…» – нараспев произносит голос базы.
– База, что там?
– Попытка проникновения в пределы периметра через второй отсек. Взорван резервный шлюз. Уничтожена вражеская боевая единица.
– Ты держишься?
– Ответ утвердительный. Оборонительные системы в норме.
– Отлично.
Толчок. Что за? Я мячиком отлетаю от стены, чтобы тут же с лязгом впечататься в противоположную.
– Прорыв периметра в первом отсеке. Легко повреждено одно оборонительное устройство М-40. Веду заградительный огонь.
– Легионер! Вы меня слышите? Я чувствую толчки! Это землетрясение?
«Передаю привет от капрала Жослена Ролье Третьего…»
Умница, детка. Помните меня, дети природы.
– Какой позор! Меня бросили подчиненные. Признаю, это мой недосмотр. Дисциплина неуклонно падала. Я неоднократно указывал им на недопустимость снижения темпов работ. А вместо этого они…
«Передаю привет…»
– Скоты! Позор Легиона! Вы все пойдете под трибунал! В чан! С позором! Эй, кто там есть? Отзовитесь!
Я вновь сверяюсь с картой. Здесь надо повернуть налево. Только бы единственный коридор не завалило. Я спешу: времени осталось совсем немного. Марсиане вот-вот начнут рвать перекрытия по всему периметру. Я хочу успеть. Нельзя мне сейчас погибнуть. Только не сейчас.
Глухой голос то ускоряется до неразборчивости, то переходит на неспешную раздумчивую декламацию.
