Илья Арсёнов - Сен. Развеять скуку
Кого тут только не продавали: собаки, кошки, какие-то грызуны, змеи, кто-то даже волков продавал. Сектор с лошадьми находился в глубине, поэтому нам пришлось пройти почти весь рынок.
Родигес прилип к каким-то лошадям и заговорил с торговцем. Мы подошли поближе, чтобы услышать разговор.
– Вах, дорогой, это халифская порода, скачут быстрее ветра, – торговец был южанином и имел соответствующий сленг, а также соответствующий темперамент, так как плотоядно уставился на Джулу.
– Еще раз так посмотришь на неё, и я вырежу тебе глаза, – сказал Торрен.
– А я кое-что другое, – поддержал я друга.
Горбоносый резко поскучнел и переключился обратно на Родигеса, чтобы расхваливать товар.
Я бегло оглядел загон южанина. У него, судя по всему, был самый большой выбор на рынке, почти сотня голов.
Лошадь, конечно, животное хорошее, но кататься на них мне что-то не хочется.
Еще раз осмотрел загон, но увидел только десятки лошадиных глаз.
«А слона то мы и не заметили».
Чего??
«Я говорю, разуй глаза, смотри на слона».
На слона??
И тут я увидел. В дальнем углу был вольер с коричневыми стенами, а в нем мамонт. Ну, то есть почти мамонт: такое же огромное, с хоботом, здоровенными бивнями и покрытое длиной густой коричневой шерстью. Именно окрас и скрыл мамонта на фоне стен такого же цвета. Рано или поздно я бы его, конечно, заметил, но внутренний голос меня опередил.
Хочу мамонта.
«Табуретку не забудь поставить».
Чего?
«Не достанешь, говорю, иначе».
Я его хочу в качестве ездового животного!
– Эй, орел степной, – обратился я к торговцу, отвлекая его от разговора с Родигесом, – что это за чудо-юдо?
Южанин расправил плечи, как-никак орлом назвали, и сказал:
– Это хорохонт, на них северные варвары ездят.
– А что он у тебя, южного неварвара, делает?
– Вах, променяли они мне его за пару лошадей, да.
– И с чего они отдали хорохонта всего лишь за пару лошадей? – поинтересовался я.
Южанин задумался на минуту, а потом произнес:
– Вах, скажу тебе правду. Эти северные шакалы обманули меня, да. Устает он быстро, болен, – произнес горбоносый и грустно добавил, – вах.
– Почему не лечишь?
– Вах, никто не берется. Не знают, от чего лечить. Убыток от него один, да. Ест много, какает много, – еще более грустно сказал южанин.
– Пошли, глянем.
После того, как мы подошли к вольеру с хорохонтом, я его внимательно рассмотрел. Все-таки мамонт, даже размеры те же – около пяти метров в холке. И сразу бросилось в глаза: грустный-грустный взгляд и поникшие уши.
– Кормил хорошо? – спросил я.
– Вах, конечно, да. Сам не доедал, его кормил, да.
– За сколько отдашь?
– Сен, ты рехнулся? – спросил Торрен из-за спины, – мы за лошадьми пришли, а ты это чудовище покупаешь.
– Хочу его купить, – просто ответил я.
– Компенсируешь недостаток в другом месте? – не преминул подколоть Торрен.
– Тебе жалко? – спросил я.
– Нет, но ты представь, сколько он жрет, а сколько он гадит, я боюсь представить.
– И?
– Ты на него пять минут только забираться будешь, спускаться столько же. А если упадешь, то вообще …
– Постараюсь не падать, с лошади тоже, кстати, можно упасть, так что возражение не принимается.
– Ладно, делай, что хочешь, – махнул рукой Тор и отошел к остальным. После этого он начал им что-то рассказывать, при этом делая характерные жесты, вероятно, о моем умственном состоянии.
– Я не услышал ответа, – сказал я южанину.
Горбоносый после того, как поверил, что у него хотят купить мамонта, резко повеселел:
– Вах, это страшный зверь, сильный, быстрый, неутомимый, – начал расхваливать он, но я его прервал:
– Сколько?
– Десять!
– Десять серебрушек? По рукам.
– Десять золотых, вах, – ответил южанин.
– Сколько? – я рассмеялся ему в лицо и спокойным голосом продолжил, после того как успокоился, – либо ты сейчас говоришь нормальную цену, либо я разворачиваюсь и ухожу. А ты останешься с убытком, так как никто не купит больного хорохонта, да и здорового не так легко продать.
Южанин скривился, но через пару мгновений произнес:
– Два золотых, вах.
– Сбруя к нему есть?
– Да, но за отдельную цену, вах.
– Я тебе предупредил? Сейчас уйду.
– Ладно, ладно, – испугался торговец, – забирай бесплатно.
– Покажи мне сбрую.
Южанин отвел меня в небольшую палатку и показал сбрую. Я ее внимательно осмотрел, я конечно не кожевник или кузнец, но все кожаные и металлические детали вроде бы были в норме.
– Как мне его отвести на постоялый двор? Если на нём не одета сбруя, – спросил я, так как одевать сбрую на мамонта – дело не пяти минут.
– Я веревку к бивням привязываю и веду, да. Он спокойный, да.
– Чем кормят? Травой?
– Да, да, травой, да, – быстро закивал головой торговец.
– Хорошо, я беру этого хорохонта.
Оставив Родигеса и остальных выбирать лошадей, я вышел на основную часть рынка и нашел носильщика с тележкой. Так как сбруя была достаточно тяжелой и очень объемной, перенести её руками не представлялось возможным.
К тому моменту, когда я вернулся, стороны уже договорились между собой и расплатились. Я отдал горбоносому деньги, потом мы погрузили сбрую в тележку, и я зашел в вольер к мамонту.
«Главное, чтобы не бросился. А то от такого монстра никакая регенерация не поможет»
Угу.
– Пошли со мной, здоровяк, – сказал я мамонту как можно дружелюбно, – у меня тебе будет хорошо.
Чудище только что-то тихонько протрубило.
– Будем считать, что ты согласен, – сказал я, думая, как накинуть веревку на его бивни.
Но мамонт сам решил мои затруднения, после того как в моих руках оказалась веревка, он склонил голову и я смог набросить на него «уздечку».
Судя по взглядам прохожих, на улицах Рекера не часто ходили с хорохонтами, держа их на привязи, как комнатных собачек. Но мамонт шел спокойно, тут южанин действительно не соврал: на редкость спокойное и флегматичное животное.
Прес долго ржал, когда увидел меня с моим питомцем:
– Ха-ха. Первый раз у меня постоялец с таким здоровяком, ха-ха.
– Хватит ржать, – оборвал я его, – ты лучше скажи, у тебя хватит корма, чтобы покормить зверушку?
– Конечно, – ответил тот, – найдем, чем покормить. Как ты его назвал?
– Не знаю еще, пока склоняюсь к Малышу, но не уверен, что это подходящее имя.
– Самое что ни на есть подходящие. Ха-ха, Малыш, ха, – рассмеялся великан и ушел гонять слуг, чтобы они покормили моего Малыша.
– Какой план действий? – спросил из-за плеча Торрен.
– План? – переспросил я, оборачиваясь к команде, – надеваем сбрую на живность, закрепляем вещи и валим домой. Надо только припасов бы прикупить у Преса, да и с проводниками нашими расплатиться.
– Давай, мы с Джулой этим займемся? – спросил Тор, – а ты со своим Малышом разбирайся, а братья пусть лошадей готовят?
– Хорошо. Кстати, а сколько вы за них заплатили? – спросил я, оглядывая пятерку лошадей (или коней), – и зачем их пять?
– Три золотых, с мелочью. В начале горбоносый целых восемь золотых попросил…, – тут до Торрена дошел мой второй вопрос, – а тебе лошадь не нужна?
– Конечно, нет. Я же себе хорохонта купил…
– Ты им управлять не умеешь!
– Ничего страшного, – отмахнулся я, – на лошади я тоже не умею ездить.
– Ладно, твое дело. Но помни, что падение с хорохонта это не то же самое, что падение с лошади.
– Да, да, конечно.
После этих слов мы все разошлись заниматься делами.
На заднем дворе уже суетились слуги Преса и тащили хорохонту корм. Малыш благосклонно принимал знаки внимания и флегматично жевал. Обойдя Малыша кругом, я остановился перед ним, хорохонт грустно уставился на меня, впрочем, не прерываясь от еды.
«Как ты собираешься на него одевать сбрую?»
Сложный вопрос, даже не знаю.
– Что задумался? Не знаешь, как одеть своего малыша? Ха-ха, – пробухтело сзади.
Едва не вздрогнув от неожиданности, я произнес:
– Прес, тебе никогда не говорили, что для столь огромного существа ты не позволительно тихо подходишь?
– Да ладно, – отмахнулся тот, – не знаешь, как надеть сбрую?
– Есть немного. Ты в курсе как это сделать?
– Я тоже нет… – произнес великан, – но видел снаряженных хорохонтов. Да и будет забавным помочь тебе в этом нелегком деле.
– Спасибо, – улыбнулся я, – вот это называется сервис и индивидуальный подход к клиенту.
Через час Малыш был снаряжен… количество мата и испорченных нервов не поддаются описанию. К самому хорохонту пренензий нет, стоял, как истукан, и попыток сбросить ремни не делал, но какой же он огромный… под конец почувствовал себя маленьким паучком, который пытается оплести огромную муху.
