Сэнди Митчелл - Зов долга
Я сделал паузу, готовый выхватить оружие, если это понадобится, но Киллиан лишь задумчиво кивал, и на лице его лежала спокойная улыбка, как будто мой ответ был именно таким, который он надеялся услышать.
— Вижу, что не ошибся в вас, — произнес инквизитор, в то время как каменная стена за нашими спинами скользнула на свое место и Метей рванул вперед, едва ли не вприпрыжку, по ярко освещенному коридору, нетерпеливо ожидая возможности похвастаться своими игрушками. Каменная кладка стен была гладкой, без каких-либо ликов, статуй или вездесущих трехлистных сорняков, и Юрген озирался со своим обычным выражением некоторого умственного затруднения (если бы я не контролировал себя с опытом бывалого обманщика, вне сомнения, такое же выражение отразилось бы и на моем лице тоже).
— Где это мы? — спросил мой помощник, и вопрос этот был не лишен резона.
Киллиан в ответ повел рукой вокруг, указывая на некоторое количество закрытых дверей и электросвечи между ними, которые вполне ярко освещали наш путь.
— В сердце Ордена Белой Розы, — объяснил он, вне сомнения довольный тем, что нашел еще одну причину поважничать. — Все здесь сделано для того, чтобы обеспечить сохранность священных реликвий, дабы уберечь их от поругания, буде какой-либо враг подойдет близко к тому, чтобы взять монастырь. Лишь канониса и ее стража знают о существовании этого места и обладают необходимыми кодами. — Он скромно откашлялся. — И конечно же, Инквизиция. В последние несколько тысячелетий эти помещения оказались очень полезны для некоторых представителей Ордо Еретикус.
— Могу себе представить, — отозвался я. — Так зачем вообще было заморачиваться с Окраиной Ада?
Киллиан рассмеялся:
— Я вижу, военный ум снова в действии. Но не мог же я приводить сюда членов Завета Благословенных для проведения исследований, не правда ли?
Он посторонился и пригласил нас пройти в дверь, на мой взгляд ничем не отличавшуюся от всех остальных, но за которой только что скрылся Метей. Я шагнул за порог, и меня вдруг охватил секундный приступ головокружения, заставив оступиться и опереться на протянутую мне для поддержки руку Юргена. Затем ощущение это отступило, что не помешало мне пробормотать себе под нос проклятие. Из всех моментов, когда мое сотрясение мозга могло неожиданно вновь проявить себя, этот был наиболее неудачным. Киллиан взглянул на меня с неожиданной заботой.
— Многих людей оно вот так захватывает, когда те впервые приближаются к нему, — с сочувствием произнес он. — Это скоро пройдет. — Он засмеялся. — Или, если не пройдет, то вы, возможно, благословенны более, чем кто-либо из нас мог предположить.
Правду говоря, я едва ли расслышал его последнее замечание, не говоря уже о том, чтобы его разгадать, потому что как раз в этот момент я в первый раз хорошенько рассмотрел помещение, куда мы попали. Вне сомнения, это была вотчина Метея, которая демонстрировала все обычные признаки принадлежности рабочего пространства техножрецу: жужжащие и щелкающие вычислители, множество оборудования (которое не обладало никакой функцией из числа тех, какие я мог бы понять, но которое определенно получало откуда-то и для чего-то питание), а также разбросанные тут и там инфопланшеты; некоторые присоединялись к пикт-экранам или гололитам. Связки кабелей, похожие на клубки змей, соединяли все это воедино, причем с обычным для техножрецов небрежением к тому, что кто-то может тут запутаться и переломать себе ноги; большинство этих кабелей, кажется, отходили от металлического постамента, на который был помещен некий предмет размером с инфопланшет, на котором, как я понял, было удивительно сложно сосредоточить взгляд и внимание.
Изображение Омниссии размещалось на небольшом алтаре из полированной стали, несколько в стороне, что заставило меня задуматься о том, как бы отреагировала Эглантина, если бы до ее сведения дошел тот факт, что один из уголков в святая святых ее монастыря был отдан часовой модели Императора. Думаю, реакция ее была бы бурной и непродолжительной для техножреца.
Хотя я никогда не был прежде именно в этом помещении, но расположение предметов в нем порождало ощущение странного узнавания, которое так и не сделалось более четким, пока не заговорил Юрген.
— Совсем как алтарь, который мы нашли на Перлии, — произнес он, и я кивнул.
Конечно же, были и различия, но большая часть оборудования выглядела точно так же, если не считать отсутствия дыр от болтерных снарядов. Еще одним важным отличием был примечательный предмет на постаменте, и я сделал к нему пару шагов, осторожно ступая среди переплетенных кабелей, в надежде получше разглядеть, что же это такое. Вблизи он не казался таким уж внушительным, просто гладкая каменная плита примерно в три раза больше в высоту, чем в ширину, настолько черная, что свет электросвечей на стенах, который падал на него, казалось, без следа всасывается внутрь.
— Осторожно, — произнес Метей, и я осознал, что уже подошел к этой штуковине гораздо ближе, чем собирался. — Вокруг него поле энергии варпа.
Техножрец бросил взгляд на приборы, и голос его прозвучал озадаченно:
— Странно, кажется, оно пропадает. Нет… возвращается к изначальному уровню. — Он стукнул по планшету, затем пожал плечами, в то время как я заметил краем глаза, что Юрген делает шаг назад, пока я тоже осторожно отступал прочь. — Где-то, наверное, контакт отошел. Вечная морока с временными установками.
— Временными? — переспросил я, и Киллиан кивнул:
— Периремунда больше не подходит для наших целей. Нам требуется население определенных размеров, имеющее в своей среде организованный культ Хаоса, в который мы можем проникнуть и контролировать его, чтобы обеспечить себе постоянный приток субъектов для эксперимента. Как же нам еще находить псайкеров со спящими способностями в достаточных количествах?
Я ощутил, как холодок пробегает по моему позвоночнику от этих рассуждений, поскольку я наконец-то стал соображать, что все это значит. Пришлось постараться, чтобы выражение ошеломленного ужаса не отпечаталось на лице. Если моя догадка верна и этот маньяк узнает о моих настоящих чувствах касательно его чудовищных планов, я буду мертв в ту же секунду — если не чего похуже. Поэтому я лишь рассудительно заметил:
— Ваша правда. Здесь тираниды их несколько подъели.
Затем я обратился к Метею, надеясь, что, поступая так, тем самым не позволю Киллиану слишком легко прочесть мои чувства:
— Вам, кажется, не очень-то везет с чужаками в целом. Сначала орки на Перлии, а теперь вот тираниды.
— О, как раз напротив, — счастливо отозвался Метей. — Именно нашествие орков позволило нам наконец-то выйти на прорыв в исследованиях. Артефакт оставался совершенно инертным, до того как выплеск энергии варпа, который сопровождал прибытие их космического остова, активировал его.
Я кивнул, вспоминая, как спящий портал некронов на Симиа Орихалке был включен схожим явлением.
— К сожалению, они оказались слишком многочисленны, чтобы их можно было легко отпугнуть.
— Я заметил, — произнес я. Затем, сам того не желая, снова кинул взгляд на предмет, который не мог быть не чем иным, как тенесветом, — эта лишенная каких-либо определенных черт черная плита вызывала странное, жутковатое восхищение. — Значит, вам все-таки удалось узнать, каково его истинное предназначение?
— Настоящая его функция? — Метей покачал головой. — Это все еще остается для нас загадкой, но, если так можно выразиться, его побочный эффект, который и интересует нас более всего прочего, очевиден.
— Очевиден, — эхом повторил я, искренне надеясь, что побочный эффект этот вовсе не тот, о котором я подумал. — И сам по себе ошеломителен.
Киллиан охотно кивнул, и в глубине его глаз снова зажегся прежний нездоровый огонек, в очередной раз упрочив мои и без того значительные сомнения в здравом рассудке инквизитора.
— Более чем ошеломителен, — произнес он. — Он потрясет всю Галактику! Подумайте об этом, Каин, подумайте об открывающихся возможностях! Если мы обретем надежный способ усилить психические способности сотен, возможно тысяч, индивидуумов на каждом из миров Империума — какое подспорье окажется у нас в руках против орд Хаоса! Мы могли бы обратить против врага его собственное оружие, сокрушить, очистить само Око Ужаса от нечистого присутствия! А когда Губительные Силы лягут к нашим ногам, сломленные, падут к подножию Золотого Трона, мы сможем стереть со звезд все до единого выводки ксеносов, и Галактика будет принадлежать лишь ее полноправным хозяевам — чистому, незапятнанному Человечеству!
— Это впечатляющая картина, — осторожно произнес я, уверенный, что этот инквизитор не менее помешанный, чем культисты Хаоса, на которых он призван был охотиться. — Но в Империуме немало миров, а подобный камень у вас всего один.
