Дмитрий Роспопов - Клинок выковывается
— Загиял, — я качнул головой в сторону Алана, и шаман понятливо кивнул. Говоривший глава гильдии просто замер на полуслове и остался сидеть с открытыми глазами. Подошедший к нему нубиец пощупал пульс и тихо сказал:
— Готов.
— Жаль, сильный человек был, — состояние моё было ужасным. — К сожалению, он не оставил нам выбора.
— Нельзя было его отпускать, — Рон видя моё состояние, попытался успокоить, — лучше уж тогда самим зарезаться, чтобы не мучиться ожиданием.
— Да я понимаю, — я махнул рукой в сторону его тела. — Можно вас попросить спрятать тело, а я пока посижу тут, что-то мне не по себе?
— Конечно, — откликнулись они, и стали прибираться.
«Вот и ты стал хладнокровным убийцей, Макс, — я сидел на бревне и смотрел на кусок сорочки с письмом на ней, — вот и перешёл ты тот предел, после которого нет возврата назад. Если раньше свои поступки можно было объяснить заботой о посёлке или людях, то сегодняшние хладнокровная пытка и убийство незнакомого человека, ещё не сделавшего тебе ничего плохого, только ради того, чтобы получить нужные сведения, лучше всего показывает, как далеко ты зашёл».
«И насколько далеко ещё можешь зайти, — пришла следующая мысль. — Сколько тебе тут жить — неизвестно, а с каждым днём ситуация становится всё хуже».
— Мы закончили, можем ехать, — тихо сказал Рон, кладя мне руку на плечо. — Зря ты коришь себя Макс, выбор у нас с тобой небольшой: или мы их, или они нас.
— Что-то это меня слабо успокаивает, — вздохнул я, вставая. — Мне ведь нужна была просто информация.
— Ты её получил, и не твоя вина, что таким способом, — нубиец открыл передо мной дверь кареты, которую успел подогнать на поляну. — Думай лучше, как с хозяйкой себя вести будешь.
— Угу, — буркнул я, садясь в карету, — ещё не думал об этом.
«Сделать вид, что ничего не случилось, или прогнать её от себя? — думал я в пути. — Если выгоню, она догадается, что со мной что-то произошло, а уж когда поплывут слухи о пропаже главы гильдии, с которым она разговаривала последней, всё сразу поймёт. По городу поползут уже не слухи, а достоверная информация, которая полностью меня засветит».
«Выходит, нужно оставить всё, как раньше, — с отвращением подумал я. — Придётся плюнуть на чувства, взять себя в руки и продолжать вести себя, как ни в чём не бывало. Только вот смогу ли я обнимать женщину, зная, что она спит со мной по «заданию партии»?»
Всю дорогу я прокручивал в голове варианты своего будущего поведения, и всё больше убеждался в том, что ничего, кроме притворства, мне не остаётся. Стоит Агнессе догадаться о моей роли в судьбе Алана, как она натравит на меня не только его гильдию, но и столичных стражей порядка, а то и сама легко подмешает яда в еду или питьё.
«В общем, нужно постараться, — твёрдо решил я, когда мы въехали на садовую дорожку к дому Агнессы, — нужно очень постараться и пересилить своё отвращение. Она ведь легко притворяется, что ей хорошо со мной, вот и я буду делать то же самое». При этой мысли, мне стало немного легче, поэтому, когда карета подъехала к крыльцу дома, а она выбежала встречать меня, я даже улыбнулся и приветливо помахал ей рукой.
Поцеловав её на виду у всех, я с улыбкой спросил:
— Как прошла ночь у моей хозяйки?
С такой же улыбкой, как у меня, она, прижавшись ко мне, ответила:
— Думаю, утро будет гораздо лучше, господин барон.
Очень скоро я понял, что притворятся легче, чем мне казалось, главным было не вспоминать то, что заставляло меня стискивать кулаки, глядя на лежащее рядом женское тело.
Поскольку сегодня был последний день моего пребывания в столице, и завтра поутру предстояло уезжать, то следовало поторопиться на бал, ведь с человеком герцога я ещё не встречался, а операция по уничтожению паладинов предстояла нешуточная.
Оторвавшись от Агнессы, которая пыталась меня расспрашивать про мои дела, я, извиняясь и суля ей золотые горы, отправился во дворец. Я не успел отведать и части блюд своего привычного банкетного меню, как ко мне приблизился неизвестный дворянин и, не представившись и даже не поздоровавшись, стал, едва шевеля губами, быстро пересказывать план нападения на паладинов и моих действий в этот момент. Всё, что мне оставалось, это слушать и запоминать. Закончив, неизвестный господин, не прощаясь, развернулся и отошёл от меня к другим дворянам. Выходит, никаких разговоров или обсуждений не предусматривалось, от меня требовалось только выполнять приказы.
«Как мне тут уже все надоели, — подумал я, догрызая крыло какой-то птички, — скорее бы отправиться домой, отдохнуть от всех этих указчиков, как, что и когда мне делать. Достали уже, не барон, а мальчик на побегушках какой-то. Может, надпись у меня на спине висит «пни меня»? Так, ладно, что-то я загостился во дворце, надо смыться сегодня пораньше, после рассказа Алана у нас появились новые объекты для нападения. Сегодня зачистим заказчиков, которые платят за меня деньги, и, по возможности, логово банды Морта, чтобы не брался больше за подобные заказы».
Уже утром, встав за час до отъезда, я с каким-то внутренним удовлетворением вспомнил ночные события. Все удалось прекрасно. Гномов, которые жили не в домах-крепостях, а в обычных арендованных, мы устранили быстро, попутно узнав много нового о том, кому же в правящей верхушке Подгорного королевства я так не угодил. Тот факт, что старейшины гномов всерьёз настроены избавиться от меня, как потенциальной опасности для своих доходов, очень меня обеспокоил. И, хотя исполнители мало что знали об их планах, но и того, что они рассказали, оказалось достаточным, чтобы понять — и в гномьем королевстве мной будут манипулировать, как пешкой. Слишком явная угроза от меня и моего хозяйства стала исходить, чтобы Старейшины остались равнодушными, уже одно то, что они послали в город гномов для найма убийц по мою душу, говорило о серьезности их намерений.
Также удалось подчистить обиталище банды Морта, куда мы нагрянули после визитов к гномам-посредникам. Самого предводителя мы, к сожалению, не застали, но его помощников, а также два десятка бойцов положили на месте. Договорившись с гвардейцами, что Рон приедет за ними через пару месяцев и заберёт всех к нам, я поблагодарил их за помощь и раздал свои последние деньги в качестве подъёмных.
Успешно была подброшена и предсмертная записка Алана. Рон пронаблюдал, как из открывшейся двери дома одного из членов его гильдии выглянул человек, и, с удивлением оглядевшись по сторонам, увидел оставленную невесть кем у порога окровавленную тряпицу. Ему хватило одного взгляда на неё, чтобы помрачнеть и скрыться в доме. Нубиец не стал ждать дальнейшего развития событий, но, со слов Алана, я знал, что виконта можно было гарантированно считать покойником, гильдия таких вещей не прощала.
Так что, общем и целом, последние сутки оказались самыми плодотворными со дня моего появления в столице.
— Максимильян, я провожу тебя, — заспанно сказала мне Агнесса, которая почувствовала, как я встал с постели.
— Спи, Агнесс, — я заставил себя подойти и поцеловать её, — незачем тебе подниматься в такую рань.
— Хорошо, любимый, возвращайся ко мне скорее, — она прикрыла глаза и не увидела, как при слове «любимый» у меня изменилось лицо и сжались кулаки.
— Да, конечно, — уже ровным голосом сказал я, выходя из комнаты со своими вещами в руках.
Возле ворот нас уже ждали. Я с отвращением скривился при виде трёх священников, которые с гордым видом восседали на своих лошадях, и десятка паладинов в полном боевом облачении.
— Мы вас заждались, барон, — с неудовольствие произнёс один из них, когда я, зевая, вышел им на встречу.
— Это ваши трудности, — ещё один зевок и вытаращенные глаза священников. — Напоминаю, это вы напросились ко мне, а не наоборот, — я оглянулся в поисках своих телохранителей и отметил, что они уже ведут наших коней.
— Тогда ещё одна формальность, — заявил один из священников, которые явно были главными в этой компании, — командовать отрядом поручено мне.
— Да как угодно, это без проблем, — снова зевнул я, вызвав своим безмятежным ответом очередной приступ изумления, причём теперь уже не только священников и паладинов, но и Рона с шаманом, которые подвели коней.
— Отлично, — довольный священник надулся от гордости.
Я спокойно сел на коня и дал знак телохранителям пристроиться с боков. Они недоумённо переглянулись, но послушались.
Прошло десять минут. В отряде стали проявляться признаки нетерпения, а один из паладинов подъехал ко мне с вопросом, почему мы стоим.
— А чего вы это у меня спрашиваете? — посмотрел я на него, как на бестолкового, и ткнул пальцем в сторону священника. — У нашего отряда вон тот святой отец командир, у него и интересуйтесь. Куда он скажет, туда мы и поедем.
