Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Начало
— Ну, что там у вас? — послышался голос Шмеля в наушнике.
— Грабителей постреляли, — ответил я. — Продолжаем движение. Делай, как я, короче.
— Принял.
Загрузились в «крузак», Лёха рванул с места, и вскоре мы тормознули у тел на дороге. Мужчина со скованными за спиной руками уже поднялся с асфальта и сел. Лет сорок, в форме охранного агентства, типично русское, ничем не примечательное лицо. Женщина, стройная, удивительно симпатичная, с огненно-рыжими волосами, обнимала детей и внимательно, но без враждебности смотрела на нас.
Из ментов трое лежали неподвижно, в лужах крови, но тот, который в штатском, был ещё жив, хоть и ранен тяжело. Моя пуля прошла навылет. В груди бронежилета была маленькая круглая дырочка, а вот из-под жилета сзади кровь текла ручьём. Рядом с раненым на земле лежал «Кипарис», на поясе была кобура с пистолетом. Я подошёл к нему ближе, навёл карабин в голову. Спросил:
— Кто такие?
— Просто менты. Из разных контор, — прохрипел тот.
— Грабили? — уточнил я.
— Тачка нужна… — Раненый закашлялся, брызгая себе на грудь кровью. — Уходить из города надо. Семьи у нас…
— Понятно. Что есть в машине?
Я кивнул на милицейскую «десятку».
— Патроны в багажнике… — На него накатил приступ кашля, затем он прохрипел: — Слушай, мне к врачу надо…
— В другой раз.
Я выстрелил. Во лбу появилось отверстие, из затылка выбило фонтан крови, тело обмякло на асфальте. Женщина вскрикнула, прижала к себе детей, закрывая им глаза. Я подошёл к следующему убитому омоновцу и выстрелил в голову ему. Затем поочерёдно двум гаишникам. А то сейчас воскресать начнут. Оттянул рукой затвор и сменил магазин. Неудобный момент в этом в карабине — или жди, когда все двадцать расстреляешь и затвор на задержку встанет, или вот так, извращаясь.
За спиной у меня фырчали моторы — машины мы не глушили. Из кабины «Патруля» выскочил Шмель, сестра осталась в машине. А вот Валентина Ивановна из машины выбралась и на трупы не проблевалась, а смотрела с некоторым любопытством. И даже подбежала к детям, обняла их, успокаивая. Впрочем, она всю жизнь медсестрой в Первой градской проработала, так что не удивишь.
Лёха между тем нашёл у одного из гаишников ключи от наручников и освободил мужчину в форме охранника. Тот встал, потёр запястья. Вид у него был совершенно невозмутимый, как будто ничего и не произошло. Он подошёл к застреленному мной оперу в штатском, залез тому в боковой карман куртки и извлёк служебный «Иж» с запасным магазином.
— Это мой, — пояснил он. — Табельный. А вы кто, хлопцы?
— Партизаны, — выдал я уже ставший стандартным ответ. — Народные мстители, если угодно. Отомстили вот. Давайте оттащим этих с дороги, а то кто-то вечером не заметит, и влетит в них машиной.
— Давайте, — кивнул мужик, нагибаясь к одному из гаишников и хватая его за шиворот.
Через минуту трупы лежали на тротуаре, а мы занялись сбором трофеев. Нам достались достаточно новый «Кипарис», в комплекте с четырьмя магазинами, но без полагающегося глушителя, две коротких «ксюхи», одна из которых совсем новая, да ещё и «ночная», то есть с планкой под прицел, а одна порядком потрёпанная, но ещё вполне живая, один свежий АКС, которым был вооружён омоновец, и по три рожка на каждый ствол. Кстати, почему АКС? Московский ОМОН давно с новыми «74М» гуляет. Подмосковный какой-то омоновец был? Ладно, что есть, то есть, умерла так умерла.
В багажнике нашлось полтора деревянных ящика «пятёрки», три цинка, в общем, и немного пачек россыпью. Там же лежали пистолетные патроны в пачках, всего пятьсот с лишним штук. Ещё в числе трофеев нам достались три ПМ старого образца, восьмизарядных, и один ПММ с магазином на двенадцать патронов, который был у опера в штатском. К каждому из пистолетов было по одному запасному магазину. Нашлись ещё две радиостанции, тоже «Моторолы», которые мы прихватили. Больше ничего полезного. Два имеющихся бронежилета были повреждены и испачканы кровью, так что брать их не стали.
После того, как собрали все трофеи, я спросил у охранника, сидевшего у тела убитого водителя джипа:
— Трофеями поделиться? С вашим табельным «ижаком» много не навоюешь.
Он ответил глухим голосом:
— У нас ещё в машине «ксюха» с тремя рожками и ПММ с запасным магазином. Эти, — он кивнул в сторону убитых, — ещё не заметили. А вот если патронами поделитесь — будем очень благодарны.
— Поделимся, — согласился я. — А вы куда направлялись?
— Теперь даже не знаю… — явно задумался мужчина. — Вообще-то мы ехали в Тверскую область, к этому человеку. Виталий Данилович его звали. Капитан первого ранга. А теперь… уже не знаю.
Он растерянно пожал плечами.
— А почему в Тверскую область? — тихо спросил я.
— У Виталия Даниловича там вроде дачи, дом в деревне, — пояснил мужик. — Он туда на охоту ездит.
— Понятно.
Рядом с нами присела женщина в кожаной куртке, тихо заплакала, глядя на убитого.
— А вы куда двигаетесь? Остаётесь в Москве? — спросил меня мужчина.
— Нет, мы пока нечто вроде базы организовали в дачном посёлке, там у нас ещё люди и машины, — ответил я. — Там сейчас пусто, не сезон. Отсидимся несколько дней, посмотрим за развитием событий, а затем, когда первая волна вот этого всего, — я показал на мёртвых грабителей, — схлынет, то поедем дальше.
— Разумно, — кивнул тот головой. — У вас как, все свои? Или принимаете новых людей?
Вопрос меня несколько озадачил. Пока об этом никто не задумывался. Мужик понял моё молчание по-другому, сказал:
— Да вы не беспокойтесь, я шестнадцать лет прослужил. И Мария Николаевна женщина боевая, уже застрелила одного мертвеца. Балластом не будем.
— Понимаете… я не против новых людей, но возникает вопрос снабжения, — осторожно ответил я. — Надо будет разжиться продуктами. И живём мы все на одной дачке, с местом не очень.
— Если там сейчас никого, не сезон, то можно вскрыть ещё домик-другой, — пожал плечами мужчина. — Снявши голову, по волосам не плачут. А насчёт продуктов я могу вам посоветовать кое-что. Завтра можно сделать, если придумаем как.
Я кивнул в знак согласия. Вообще-то, как дополнительный боец, а то и двое, в отряде нам не помешали бы. Можно наладить нормальное дежурство, например. Тем более что дополнительным оружием и боеприпасами мы сейчас разжились. Необязательно тащить их за собой в Садов, дальше мы можем разъехаться кто куда. А вот база у нас будет охраняться куда лучше.
— Присоединяйтесь, — согласился я. — Что с покойным делать будем?
Я показал на убитого водителя, которого женщина накрыла милицейской плащ-палаткой.
— Давайте с собой возьмём, — сказал мужчина. — Где-нибудь под деревьями похороним. Он лес любил.
Я повернулся к охраннику, протянул руку, представился:
— Сергей.
— Тёзки, — пожал он руку мне.
— Маша, — назвалась женщина. — А эти двое — Сашка и Лика.
Она показал на державшихся за руки детей.
— Сергей, — представился я мальчишке, протягивая руку для пожатия.
Сергей Крамцов
21 марта, среда, день
На Ленинградке было относительно оживлённо. Наверное, из города начали уезжать люди. В потоке несколько раз замечали и машины с военными номерами, судя по всему, с дезертирами.
Большинство московских радиостанций, работающих на коротких волнах, замолчали, но две основные новостные продолжали работать, причём в прямом эфире, без рекламы и музыки. В мнениях говоривших не было уже такого сумбура, как утром, вещи назывались своими именами. Обозначилось наконец название для главного врага — «зомби».
Звонившие много говорили о том, что военные перекрыли въезд в центр города и туда вообще невозможно попасть. Другие говорили о том, что военные в некоторых местах снимают заслоны и сами куда-то уезжают. По всему было понятно, что организованного сопротивления бедствию в городе нет. Никто не давал населению никаких конкретных советов или указаний, ничего не было слышно об обещанных убежищах. Власть самоустранилась, армия разбредалась, защищая саму себя и своё становящееся невероятно ценным имущество. Догадаться просто раздавать оружие населению никто не сумел, хотя именно в этом случае страна бы выжила. Люди сумели бы отбиться от нашествия ходячих трупов, если бы было чем отбиваться. Однако реакция власти в такие смутные времена всегда обратна логичной — стараются убрать оружие подальше от народа.
Много говорили о том, что подобное происходит не только в Москве. Сведения об оживших мертвецах шли уже со всего мира, чем дальше — тем больше. Петербург был уже наводнён зомби, там ситуация развивалась, как в Москве, но с отставанием в несколько часов. Общее настроение было чем-то вроде смеси паники с полным непониманием происходящего.
Пост ГАИ на выезде был покинут, машины никто не останавливал и не досматривал. На путепроводе возле Химок в ряд стояло с десяток новеньких БМП-3, солдаты сидели на броне, но никакой активности не проявляли. Вокруг колонны лежало несколько трупов расстрелянных мертвяков. У меня мелькнула было идея попытаться и у них разжиться патронами, но я её отмёл — это подразделение пока выглядело вполне организованной силой и распродавать имущество явно не собиралось.
