Анна Тьма - Клинок белого пламени
Впился в предплечье ледяной болью живой браслет, заставив девушку скривиться. Давно уже Зерги не напоминала о себе, а сейчас вдруг с силой потянула силы и жизнь. Но взамен толкнулись в сознание тепло чужого присутствия, чувство поддержки и уверенности, что всё, в конце концов, будет хорошо. Только они должны, они обязаны дойти...
-- ...и отомстить, -- шепнула воительница. -- Мы отомстим им, Арох. Пусть эта мысль тебя греет.
Утром бессмертные снова молчали, не глядя друг на друга. Но Арох был внимателен к малышу, Альтис перекинулся несколькими словами с некромантами. Некое подобие жизни всё же вернулось к побратимам. И лишь когда полностью собранный отряд был готов к дороге, Стримбор остановился, отвернулся от своей лошадки. Оглядел побратимов и сказал, хриплым и ломким голосом:
-- Я не верю в смерть.
Альтис вздрогнул и медленно повернулся, глядя на бога. Он даже не понял сначала, что так резануло слух...
-- Я не верю в смерть, -- повторил Волк, подойдя к Ветру.
Изначальная речь, которая для бессмертных и речью-то не являлась. Люди могут говорить на ней свободно и без опаски, но для богов это -- инструмент созидания-разрушения, а не только родной язык. На нём не говорят в материальном мире, опасаясь неосторожным словом или не вовремя вырвавшимся ругательством вызвать катастрофу.
Обо всём этом думал Альтис, а ноги уже несли его к побратимам.
-- Я не верю в смерть! -- одновременно произнесли Траэллита, Алина и Альтис.
И даже маленький Волчонок, подойдя, старательно, почти по слогам, повторил эту заветную фразу.
Вскинули друг другу на плечи руки, сдвинулись тесным кругом. Повторили, как заклятье или клятву "Не верю в смерть!"
-- Но я верю в месть, -- шепнул Альтис, когда затихла, осев в сердцах и умах то ли клятва, то ли заклинание.
Нельзя говорить в материальном мире на языке творения. Ведь каждое слово будет иметь непредсказуемые последствия. Только иначе они не могли. С затеплившейся надеждой и смутным чувством, что их брат просто ушёл. В надматерию, на Велимор... ещё куда-нибудь.
Только демон полностью осознавал, какой это страшный самообман. Но так хотя бы можно было дышать, не воюя с собственным сведённым болью горлом за каждый глоток воздуха. Трудно. Больно. Но уже не так невыносимо, как было. Стрим знал, на что шёл, обманув себя. Они все знали.
Все силы были брошены на сокращение дороги, и к вечеру следующего дня отряд достиг пограничного форта. Арох снова надел маску принца, воспользовался одним из взятых у Сильтарины и подписанных её рукой свитков и они расположились на ночлег с комфортом.
Было истинным удовольствием для усталых путников наконец-то отмыться в горячей воде, переодеться в чистое. Нормально поужинать за столом, а не у костра из походного котелка. Но все эти прелести жизни отметили скорее люди, чем боги, которым жизнь в странствиях была более чем привычна. Бессмертные любили и ценили комфорт, но если его не наблюдалось, это их не тяготило.
К закату побратимы собрались снова. Они просто вышли на улицу, не бросив друг на друга даже взгляда, дошли до тренировочной площадки форта. В этот предзакатный час там почти никого не было и боги, демон, Пламенная -- все как один, встали на колено и склонили головы перед закатным солнцем. Это был час гибели их брата... Потом они поднялись и Альтис достал флейту. Демон должен быть сильным, ведь он -- лидер, на плечах которого держится всё. Но хотя бы в музыке можно выплеснуть тоску и боль...
Но он едва успел поднести флейту ко рту и набрать в лёгкие воздуха, как не начавшуюся мелодию оборвал радостный визг:
-- Talleri!..
Ал развернулся, даже не пытаясь скрыть удивление, более близкое к офигению, и у него на шее тут же повисла радостно вопившая девчонка. Узрев лица своих учеников, следом за Кари бросившихся к учителю, демон даже не сумел зарычать. Кое-как взяв себя в руки, Пламенный всё-таки отодрал от себя ученицу. И держа эту непоседу за шиворот на вытянутой руке, опасно спокойно произнёс:
-- Не понял...
-- Э... ну... -- слегка сникла запылённая и усталая девочка, даже не пытаясь трепыхаться. -- Мы не могли остаться в стороне. Я же не могу оставить свою империю без присмотра!
Оглядевшись, Альтис понял, что дети не одни. Маленькая эльфийка, переодетая мальчиком, подошла к Ветру и лукаво улыбнулась. "Я соскучилась, любимый..." -- почти беззвучно шепнула королева.
Другая девушка, с толстой косой светло-русых волос до колен, растерянно разглядывала обоих Волков.
Снежный волчонок стоял позади своих спутников и беспокойно шарил взглядом по побратимам и в округе. И с каждым мгновеньем тревоги в льдисто-голубых глазах становилось всё больше.
-- А где Коган? -- спросил мальчик и снежинки густо завихрились над его головой.
Такой мукой исказились лица богов, что ответа просто не нужно было. Но отпущенная из крепкой хватки девочка тихо повторила, перестав улыбаться:
-- Где Коган, Talleri?
-- Даже бога можно убить, -- через силу вытолкнул из себя демон. Но принцесса мотнула головой, не веря, и Пламенный повторил когда-то сказанное некромантам: -- Нет больше Когана.
Впилась с грудь когтистой лапой боль, мешая дышать. Ал стиснул зубы.
-- Как... нет?.. -- севшим голосом спросила Карэн. -- Боги бессмертны!
-- Как и демоны... -- смог выдавить Альтис.
Кари ещё минуту постояла, силясь осознать услышанное. И расплакалась.
-- Как... что случилось? Кто это сотворил?! -- звонким голоском спросила эльфийка у Ветра.
Но тот не мог ответить, и королева легко прочла всю бездну тоски и отчаянья на лице любимого.
Отвернулась, зло вытерев лицо кулаком, воительница.
Дышать стало невмоготу, и стальные когти в груди сжались ещё сильнее. Демон рванул на груди шнуровку, вскинул голову к небу. У седого виска судорожно билась жилка. Темнота сгустилась до осязаемого мрака. И из этой темноты проступило знакомое до оскомины лицо, на котором горели лютой ненавистью жёлтые глаза. Узкий зрачок подрагивал, едва заметно расширяясь в такт ударам сердца. Схватив демона за плечо и дёрнув к себе, Зверь вогнал длинные когти свободной руки в когда-то уже нанесённую рану, силясь добраться до сердца. "Ненавижу тебя..." -- шевельнулись губы, прежде чем растянуться в страшном оскале.
-- Альтис!.. -- первой кинулась к упавшему демону воительница. -- Стрим! У него опять приступ!..
Всё потонуло в напоминающем трясину тягучем небытии...
...Он очнулся от холода. Заставил себя сесть, прижал к груди руку, пытаясь пересилить и унять давящую боль. Когда немного отпустило и дышать стало возможно хотя бы через раз, демон смог оглядеться. В паре метров слева горел костёр, и его двойник сидел у огня, подперев подбородок рукой, хмурился, глядя на летящие в ночь искры.
-- Что, пакостник мелкий, не смог добить? -- хмыкнул Альтис, подсаживаясь к огню и стараясь не делать резких телодвижений.
Желтоглазый Зверь взглянул на демона с раздражением и злобой, буркнул в ответ:
-- Решил растянуть удовольствие.
-- Ну-ну, -- скептически хмыкнул Альтис и сунул руки в огонь.
Пламя побелело, демон улыбнулся, когда языки огня обняли его руки, потянулись к груди, к лицу. Зверь жадно подался вперёд, с головой сунулся в костёр, ловя руками белый огонь, пил его как воду.
-- Пламя -- разное, -- произнёс Альтис, покосившись на Зверя. -- Даже одно и то же, оно разное. Это -- Огонь, который горит вовне, не заставляя сжигать свою душу. Ласковый, тёплый, любящий. Грозный, опасный, смертоносный. Его пища -- ветви деревьев, трава, воздух. Огонь, который ты зажигаешь в себе, тоже требует топлива. И его "дрова" -- это твоя душа, твоя любовь к нему, твоя жизнь, твоя ярость. Он много берёт, но дарит себя в ответ. Потому Пламя Жизни, Amenotiva, несёт самое страшное разрушение, что ты сжигаешь себя всего в нём без остатка. Поэтому подобной смертью имеет возможность умереть любой маг-пирритик владеющий огнём, не только истинный Пламенный. Но вот воли сгореть заживо хватает лишь у одного из тысячи. Из себя самого ты создаёшь Огонь, сродный с Пламенем Творения.
Зверь поймал ещё один лепесток Белого Пламени, потёрся о него щекой, мечтательно и довольно улыбаясь.
-- Я тебя тоже не смог убить, -- вдруг сказал Альтис.
Сверкнули в оскале два ряда острых зубов. Зверь затолкал огонёк за ворот, растянулся на траве, мурлыкая весёлую песенку.
Они не будут друг друга убивать. И пока не закончится их вооружённый нейтралитет даже воевать за "место под солнцем" не будут. Придёт время, две личности одного демона снова сойдутся в битве. Но пока... Почему бы не погреться у одного костра?
