Всеволод Глуховцев - Смерти нет
— Знакомы, знакомы, — Михей улыбнулся еще обаятельнее, — имел честь... Вы, как я помню, генерал над ними?
— Точно, — сказал Бабай.
— Наслышан. — Гость крепко стиснул руку командира. — Наслышан, в самых лестных тонах...
Перезнакомились. Михей кивнул на Мартина: Сей отменного поведения юноша намерен быть вашим соратником. Приемлете?
Бабаю пришлось малость напрячь мозги, чтоб выпрямить в сознании витиеватую речь союзника. Но выпрямил-таки:
— Это он с нами пойдет?
— Если вы не возражаете.
— Да нет. Мы вчера эту тему прокачали. Он только один?
— Да, — как-то слишком поспешно ответил Михей. — А что, вы кого-то хотели?
— Думали.
— Понимаю. Очень понимаю. Рад бы помочь, но... К сожалению.
— Ну, на нет и суда нет. — Бабай вдруг вспомнил Очкарика. — Тогда к делу. Как нам лучше всего выбраться и куда идти?
— Вот, — Даня кивнул на Гвоздя, — на все руки-ноги мастер. Он знать должен.
Гвоздь солидно откашлялся и вынул из планшета, висевшего на боку, сложенную вчетверо карту.
— Где ее тут развернуть?..
Шуруп с Гондурасом подтащили здоровенный ящик. Гвоздь согласно кивнул, развернул на нем карту.
— Вот смотрите. К вам ведет вот эта дорога. — Грязный палец ногтем подчеркнул Рязанское шоссе.
— Почему? — сунулся Шуруп и тут же получил щелбан в лоб — не лезь в разговор старших!
— Понял? — спросил Бабай сурово. Малец, потирая лоб, кивнул.
Даня улыбнулся, покачал головой:
— Дисциплина — первое дело, согласен. Но вообще вопрос по существу.
Бабай с этим не спорил. Он лишь считал субординацию началом начал в этой жизни... Разумную, конечно, — так сказать, демократический авторитаризм.
— Ну, будет, будет, — нетерпеливо перебил Гвоздь. — Лучше вот, смотрите.
Палец от юго-восточной окраины отъехал к центру — Железную дорогу видали? Рельсы, рельсы, шпалы?..
— Знаем, да... видали! — наперебой откликнулись несколько голосов.
— Ну так вот. Вот здесь, — ноготь ткнул где, — сразу три исходных точки таких дорог.
— Вокзалы, — сказал Даня.
— Да! Три вокзала. Вот они.
— Ты был там? — спросил Бабай.
— Ну... — Гвоздь чуть замялся. — Быть-то бывал, но... Там эти гады шастают... ну, словом, вот он лучше расскажет, — кивок в сторону Мартина.
Все воззрились на него. Он ничуть не смутился.
— Наш друг совершенно прав, — деликатно подтвердил он. — Действительно, гоблины там хозяйничают. Однако мне удалось проникнуть туда.
— На все три? — уточнил Бабай.
— Увы, нет. На два. Один и остался неизученным... Но это не важно. Важно то, что именно на этом вокзале, — он показал пальцем, куда более чистым, чем Гвоздев, — вот здесь. Здесь сохранилась таблица с указанием городов, куда идут поезда. Так и висит себе прямо на стене.
Он оглядел слушателей. Во взгляде мелькнуло что-то озорное, и Бабай почувствовал, как сердце его заволновалось, затревожилось, побежало быстрее...
— Ну? — воскликнул он. — Таблица. И что?
— А то, что много там было названий разных городов. Иные и не запомнишь. Но один я запомнил точно. Несложно! Название совсем короткое...
— Уфа!
Это Шуруп вновь выпалил и в испуге захлопнул себе рот сразу двумя ладошками. Но грозный начальник лишь зыркнул темными глазами. Рука его, правда, дернулась было дать щелчка, но сам же он себя и тормознул.
Он ведь и сам едва не ляпнул то же самое. Просто Шуруп успел на полсекунды раньше.
— Да! — воскликнул Мартин радостно. — Так и есть. Я это запомнил...
Ну а дальнейшее можно было не объяснять: как он услышал от Михея, что пришельцы как раз из этого города Уфы, как посмеялись такому совпадению; а потом как родилась мысль отправить кого-нибудь из своих вместе с ребятами, когда они решат вернуться на родину... Все это ясно. Поставил точку Гвоздь:
— А я когда услыхал про это, стал карту свою смотреть. Нашел вокзал, глянул, куда от него рельсы тянутся. Во-он, видите? И вот дорога...
— Шоссе, — подсказал Бабай.
— Да. Вот они. Топай вдоль, не ошибешься. Так прямо и войдешь в свою Уфу.
— Ха! Легко сказать...
— А я не говорю, что легко...
Даня вдруг рассмеялся. Гвоздь поперхнулся на полуслове.
— Что ты?
— Да я знаете, что подумал? Ведь из этой ноосферы Серегиной... если она и в самом деле многоразмерное пространство, то из нее все наши расстояния — рукой подать. И Москва, и Уфа, все вместе, в одной куче...
— Погоди. — Бабай нахмурился. — Ты хочешь сказать, что войди мы с Серегой туда, то перемахнули к себе за секунду?
— Не знаю, — сказал Даня. — Не уверен. Мы ведь не знаем почти ничего... Да что почти! Совсем ничего. Может из такого состояния в наше уже не вернуться. И тогда рукой-то подать, а толку — нуль...
— Ну, господа хорошие, — вмешался Михей, — это все теории. Дело прекрасное, но не ко времени. Давайте подводить итоги.
Подвести оказалось несложно. Уфимцам оставалось собрать свое барахло, выбросить ненужное, упаковать нужное, добраться с проводником до Ново-Рязанского шоссе...
— Зачем проводник? — удивился Мартин. — Я знаю путь.
— Не промахнешься? — с подозрением спросил Бабай.
— Ни в жизнь! — заверил тот.
— Вот и замечательно. — Михей оживился, потер руки. — Замечательно! Тогда что ж... на этом позвольте откланяться. Продуктами вам помочь?
— Не откажемся! — твердо заявил Бабай.
На том и порешили.
5
Собираться в дорогу весело. А когда собрались и пришла минута расставания — грустно.
Проводить уфимцев явилась вся Данина команда: он сам, Гром, Немо, Гвоздь, Катя, Тэйки. Они даже умылись и приоделись — насколько это возможно.
Прибыл и Михей с двумя безымянными и безмолвными помощниками: те тащили на горбах мешки с продуктами.
— Как обещал! — гордо объявил он.
Продукты распределили поровну между путниками. Нагрузка получилась нехилой: жратва, вода, оружие, боеприпасы...
— Нелегкий путь, — вздохнул Гондурас. Дойдем! — отрезал Бабай.
Он не любил пессимизма.
— Да я разве что?.. — пошел Гондурас на попятную. — Дойдем, конечно.
— Ну и нечего трепаться зря. Легко, нелегко... Все! Пора.
— Присядем на дорожку, — сказал Даня. Присели. Помолчали. Бабай решительно хлопнул рукой по колену:
— Ну все!
И вот тогда до каждого дошло, что вправду — все.
У сентиментальной от природы Гульки глаза сделались на мокром месте. Губы дрогнули, нос захлюпал... Кто-то взялся подшучивать над ней, но кошки на душе заскребли у всех.
Бабай сразу смекнул, что тянуть нечего. То же сообразил и Даня. Они переглянулись и поняли друг друга.
Последние слова, улыбки. Последний взмах руки. Походная колонна, возглавляемая Мартином, потянулась вперед.
Бабай вспомнил, как два дня назад они провожали Сергея, Костю... и странно! — почудилось ему, что это было черт-те сколько лет назад. И так захотелось оглянуться... но он стиснул зубы и ускорил шаг.
... Давно скрылись из виду ребята, исчезли Михей и его тени-спутники, а Даня, Гвоздь, Немо, Гром, Тэйки и Катя все стояли и смотрели в ту сторону, куда ушли их друзья. Почему-то не могли они разойтись.
Наконец Даня промолвил:
— Ну что, друзья... Вот и эта страница нашей жизни перевернута. Надо жить дальше.
— Будем жить, — сказал Немо.
— Будем, — подтвердил Даня. Улыбнулся. Тряхнул головой и сказал еще раз: — Будем.
КОНЕЦ
Примечания
1
Балам (тат. , башк.) — примерно «малыш», «малец».
2
Апейрон (греч., беспредельное) — согласно учению древнегреческого философа Анаксимандра, неопределимая и неощутимая тонкая материя, являющаяся основой мира. Примерно соответствует современному термину «энергия».
3
Клобук — цилиндрический головной убор с черным покрывалом, ниспадающим на плечи
4
Аз есмь (церковно-славянское) — я есть.
5
Автоматический пистолет Browning — high power (браунинг высокой мощности), сконструированный в 1935 году в Бельгии, стал этапом в истории оружия. Кроме прочих позитивных качеств его отличает еще и дьявольски элегантный дизайн.
