Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Бой вечен
Милан, в отличие от многих итальянских городов, имел довольно нормальную планировку, с прямыми улицами, достаточно широкими для того, чтобы движение не вставало, как кисель, в час пик. В городе поражало огромное количество бутиков, небольших магазинчиков и кафе, причем в кафе столики выставляли прямо на тротуар – и там были люди. В Берлине такого не увидишь, потому что немцы в рабочий день работают, праздношатающихся очень мало. Среди ярко оформленных витрин попадались такие, на которые Крис не прочь была бы взглянуть поближе – она была женщиной, а Милан был центром мировой модной индустрии, в таких вот бутиках и можно было найти настоящие жемчужины. Итальянские мастера любили женщин, баловали их, потому у них одежда получалась лучше, чем у британских мастеров haut couture, которые сплошь либо женщины, либо педики. И деньги у нее были, но, увы… была у нее и работа.
Еще поражала какофония сирен. Казалось, что весь город бросился в погоню за кем-то, вой сирен раздавался то тут, то там, один раз мимо них промчалась целая кавалькада «Альфа-Ромео» в сине-белой гамме – карабинеры! Крис выросла в Британии, где у полицейских нет оружия – поэтому от всего происходящего она поежилась и попыталась спросить, что все это значит. Водитель ударился в туманные объяснения, она поняла слово pazzo, сумасшедший – только не поняла, к кому оно относится. То ли к карабинерам, которые устраивают безумные гонки в центре города, то ли к кому-то, кто сошел с ума, и теперь его ловят карабинеры. Как бы то ни было – Крис решила не продолжать этот разговор, тем более что они прибыли на место.
В Servizio Anagrafe она выбрала служащего, который был помоложе, и рассказала ему о своих проблемах, не забывая строить глазки. К своей просьбе она присовокупила busta, конвертик с некоей суммой. Служащему она объяснила, что она студентка исторического факультета Оксфорда и собирает материал об историческом периоде семидесятых – восьмидесятых годов Италии для своей работы о борьбе с коммунизмом: для того чтобы ее работа, как новичка, была признана в академическом мире – она должна быть полной и исчерпывающей. Для этого ей надо найти всю доступную информацию по неким персонам того периода.
Служащий, возможно, поверил, а возможно, и нет – но, тем не менее, взялся за телефон. Минут двадцать звонков и расспросов привели к тому, что архивы того периода уничтожены – но в то же время они оцифрованы на случай, если кому-то потребуется информация. Цифровой архив находится там же, где сидит правительство Ломбардии.
В общем, он вежливо ее отфутболил.
Недолгий вояж по улицам Милана привел ее к небоскребу Пирелли – одному из самых примечательных мест в Милане. Этот тридцатидвухэтажный небоскреб был построен семейством Пирелли, владеющем одноименной шинной компанией на месте старого производственного здания, и числился в списке достопримечательностей. Удивительно, но офиса самой Пирелли здесь не было, этот небоскреб использовался как деловой центр, площади в нем сдавались всем, кто мог заплатить. В том числе – здесь сидело правительство Ломбардии, области, центром которой являлся город Милан. Тут должно было быть то, что ей было нужно.
На входе стояли вооруженные автоматами карабинеры, отчего она снова почувствовала себя не в своей тарелке: подданная Великобритании, она привыкла к тому, что все вокруг безоружны. Вход преграждали хромированные вертушки, надо было назваться, сообщить, к кому идешь и по какому делу: ни в одном британском бизнес-центре такого не было, потому что это отпугивало посетителей, ни один арендатор не потерпел бы такого. Она назвалась, сообщила, что ей нужно посмотреть данные в архиве – и ее довольно грубо обыскали, вывернули сумочку, что вызвало у нее нешуточное раздражение: черт возьми, да кто они вообще такие? Просто она жила в обществе, почти не соприкасавшемся с террором, и не знала, какое место в итальянском терроре занимали женщины. Красивая женщина пройдет куда угодно, ей будут сочувствовать судьи… а дамская сумочка – отличное место для пистолета или револьвера…
Все еще кипя от гнева, она поднялась на лифте на нужный ей этаж, спросила у одного из служащих, куда ей идти. Тот показал.
Там ее ожидал сюрприз. В отделах обработки данных, где работают с компьютерами – ожидаешь встретить этаких гиков в больших очках, с нездоровым цветом лица и непонятным профессиональным жаргоном. Ей же встретился этакий дед – божий одуванчик, который в рабочее время перелистывал «Иль Попполо д’Италия».
Но что есть, то есть…
– Скузи.
Дед встрепенулся.
– Си, синьорина.
– Мне… нужно узнать информацию о некоторых людях.
Дед выложил перед ней бланк.
– Заполните, пожалуйста.
Крис со вздохом заполнила все бланки, после чего отправилась ожидать на общественный диванчик, кожа на котором была порвана.
Через некоторое количество времени – она уже успела разозлиться – пришел ответ, от которого ее пробрало холодным потом.
Стефания Квирелли, прокурор, спецотдел по борьбе с организованной преступностью. Убита двадцать девятого июня девяносто второго года.
Габриэль Авогадро, служащий квестуры, спецотдел по борьбе с организованной преступностью. Погиб в автокатастрофе восемнадцатого сентября девяносто второго года.
Стефано Одди, лейтенант карабинеров. Исчез, считается пропавшим с девяносто второго года. Судьба неизвестна.
Марсия Паренти, репортер, Корьере дела Серра. Убита двадцать восьмого ноября девяносто второго года.
Альберт Кабрал, служащий квестуры, спецотдел по борьбе с похищениями людей. Погиб при невыясненных обстоятельствах четырнадцатого сентября девяносто второго года.
Массимо Николетти. Генерал карабинеров, возглавлял карабинеров Рима. Убит двадцать пятого мая две тысячи шестого года.
Все ключевые фигуры досье, которые могли дать ей информацию по делу, которым она интересовалась – погибли, пропали без вести, убиты…
Крис заметила только одно: Николетти – главная фигура расследования – погиб многим позже других. Вероятно, это что-то значило, но что – она не представляла.
Сунув распечатки в папку, которую она носила вместе с сумочкой, чтобы не мять документы, погруженная в невеселые раздумья, Крис спустилась вниз. Она чувствовала, что вязнет и вязнет капитально в своем расследовании и в этой стране.
Вертушка выпустила ее на волю. Солнце стояло в зените.
И ее «Чиквиченто» – на месте не было…
Она сначала даже не поверила своим глазам. Потом растерянно огляделась по сторонам, думая, что ее таксиста согнала с места полиция.
Но таксиста так и не было…
Она сделала несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Потом разразилась ругательствами, ругая себя саму, такую дуру, этого гребаного таксиста, который уехал и просто бросил ее, всю эту страну, полную умолчаний, понимающих взглядов и лживых слов, где ничего не делается так, как надо. Она первый раз была в Италии – но уже успела ее возненавидеть, эту страну – капкан, страну – ловушку…
Мерзость какая!
Охранявшие небоскреб вооруженные автоматами карабинеры с любопытством смотрели на нее…
Ее счастье – это был самый центр города, отсюда было недалеко и до вокзала. Надо было просто позвать еще одно такси – но она решила этого не делать. Чисто на эмоциях решила – она не хотела оставлять таксистам этого города ни одного дрянного пенни.
Итак, она решила прогуляться по городу пешком. Тот факт, что ее таксист уехал, не взяв с нее платы – ее не насторожил. Равно как и то, что из стоящего неподалеку такси вылезли два субъекта очень подозрительного вида, патлатые, небритые и развязные и двинулись за ней.
Не увидела она и то, что чуть поодаль – повернулся и пошел той же дорогой еще один человек…
Она шла пешком по улицам Милана, полным людей: туристов, покупателей, просто зевак, которые в самый разгар рабочего дня отчего-то шляются по улицам. В киоске она купила туристическую карту Милана, продавец, весьма любезный молодой человек, на отличном английском объяснил ей, как добраться до вокзала Централе, и даже отметил на ее экземпляре карты, где она находится сейчас – чтобы не заблудиться. По улице ехали, то ускоряясь в пол, то резко замедляясь машины, было шумно и как-то весело. Совершенно непостижимая для холодной Великобритании атмосфера, там даже по праздникам так не бывает…
В Милане нет магазинов, которые во всех других странах называют стоковыми, то есть продающими вышедшую из моды, но все еще доброкачественную одежду. В Милане все устроено по-другому. Есть улочки, на которые каждый день приезжают фургоны, перекрывают эти улочки, на самодельных прилавках раскладывают товар, прямо на ящиках, на листах бумаги, вешают на дверцах фургонов. Товаром является одежда, обувь, парфюмерия, дамские сумочки. Все продается по цене, которую в других странах не восприняли бы всерьез: дамский костюм марки первой величины типа Max Mara, причем оригинальный, сшитый на юге Италии – можно купить примерно за пятьдесят рейхсмарок – это, как минимум, в двадцать раз ниже его цены в Берлине. Кроме того – здесь потрясающе богатый выбор товаров мелких ремесленников, которых на подиумах нет и не будет – настоящий эксклюзив за смешные деньги. Такая ситуация делает выгодными поездки в Милан на шопинг, чем и занимаются модницы со всей Европы. Экономия на приобретении вещей окупает билет на трансъевропейский экспресс – тем более что берлинский скорый прибывает на вокзал Милана в семь часов утра и в четырнадцать отправляется: семи часов вполне достаточно, чтобы в бешеном темпе прошвырнуться по развалам и набить несколько сумок покупками. Во время работы – эти развалы превращаются в настоящую многоголосую толчею, здесь ругаются, торгуются, доказывают что-то друг другу на всех европейских языках. Аналогом миланских развалов можно считать лишь базары в Константинополе и Бейруте – там примерно то же самое, с поправкой на восточную специфику…
