Виктор Точинов - Новая Зона. Все сокровища мира
– Ноу-хау… Стреляй.
Он выдержал паузу, дожидаясь, когда расширятся зрачки. Выстрелил и впервые промахнулся.
Опередив майора, отрывшего было рот, я спросил:
– Где твой Пеленгатор?
Губы двойника сжались в тонкую линию, взгляд стал колючим, неприязненным. От такого взгляда рука поневоле тянется к оружию… Вот, значит, как я выгляжу при взгляде со стороны, когда раздражен. М-да, зеркало ни разу не демонстрировало мне такую отвратную рожу.
– Разбился, когда я последний раз выпрыгнул из трамвая, – соврал двойник.
По моему разумению соврал: когда я прыгал из трамвая, ничего не разбилось, не повредилось, не потерялось… Даже упаковка с капсулами, а уж она по всем раскладам должна была выпасть из руки. Не говоря уж о том, что Пеленгатор надежно защищен от ударов. Но никто и не надеялся, что здесь будет звучать правда, только правда и ничего, кроме правды.
– Про какой трамвай вы все время толкуете? – спросил Джей-Си.
– Это наше, личное, – сказал я.
– Умрешь – сразу узнаешь, – синхронно со мной сказал двойник.
– Стреляй, – хором сказали мы оба.
Майор, похоже, потерял интерес к затеянной им же игре, его сейчас больше интересовало неожиданное включение электросети и столь же неожиданное выключение – стоял с винтовкой в руках у оконца, поглядывая наружу.
Он шагнул в стойке, но тут в тир ввалился Шмайсер. Судя по довольному виду, что-то ценное ему удалось отыскать, вечер пропал не зря. Он увидел, чем мы занимаемся, и жизнерадостно объявил:
– Стреляете? Я с вами!
Не спрашивая разрешения, подхватил со стойки мою заряженную винтовку и тут же выстрелил.
– Мимо, – констатировал двойник. – С тебя фант.
– Какое на хрен мимо? – возмутился Шмайсер. – Вон, даже ухо у зайца отлетело!
– Надо было стрелять не в зайца, а в ту круглую пимпочку рядом с ним, – растолковал я. – И если бы попал, то заяц застучал бы в барабан…
– Вона что… – огорчился Шмайсер. – Дурацкий тир какой-то… И темно тут у вас, как у негра в заднице.
Прежде чем кто-то успел его остановить, Шмайсер включил свой фонарь, осветив дальние мишени, таившиеся в темноте, потянулся к пулькам, лежавшим на стойке. Майор воспользовался моментом и быстро выстрелил, завалив антилопу неизвестной мне породы. Я не стал возмущаться, сам только что воспользовался подобной оказией.
– Погоди, погоди, – запротестовал двойник, видя, что Шмайсер собирается выстрелить снова. – Мы тут стреляем по очереди, а кто промазал – отвечает на вопрос.
– Ну, так спрашивайте, – не смутился Шмайсер.
Мы переглянулись, замялись… Ну что можно спросить у этого раздолбая? Он и без того все сразу разбалтывает…
– Ты не знаешь, отчего тут зажигался свет? – наконец придумал вопрос майор.
– Это я врубил… – сознался Шмайсер. – Захотел на карусели прокатиться… Нашел щит, подумал: ну, как включится? А оно взяло и включилось. Но вскоре вырубилось, замыкание где-то или что-то в том же роде…
Ну вот, а мы ломали голову. Скорее всего кабель сюда протянут не от городской сети, а от энергоустановки Полигона – по словам Чеширского, она автономная и способна отработать еще десяток лет. Но практической пользы от открытия никакой, по проводам все равно не просочимся…
– Погаси фонарь, – сказал двойник Шмайсеру. – Так будет честнее.
– Стреляй, Второй, – сказал майор мне. – Твоя очередь.
– Не нравится мне это прозвище…
– А разве мы выбираем свои прозвища? – произнес он философски. – Разве я выбирал, когда ты окрестил меня на Средней Рогатке? Стреляй.
Целиться перед выстрелом я не стал. Все равно не попасть, хоть послушаю, что интересует майора, сейчас его очередь спрашивать.
Пулька улетела за молоком. Майор спросил:
– Как выглядит Триггер? Опиши его внешний вид.
Я призадумался. А потом описал свое видение, явившееся в Зале Тысячи Голосов. Дескать, Триггер, по моему разумению, имеет мощный металлический корпус, причем не сварной, а соединенный заклепками. Примерно вот такого размера – я показал руками какого. Сбоку – рычаг и красная стрелка, нарисованная рядом с ним.
– Любопытно… – только и сказал майор.
А Шмайсер произнес неожиданное:
– Кажется, я только что видел эту хреновину… Тут, неподалеку. Именно такая, на заклепках. Только я не знал, что это Триггер.
2
Да, это был он, агрегат из моего видения… Но теперь называть его Триггером я бы не стал. Видения, являющиеся в Зоне, крайне ненадежный источник информации.
Джей-Си был настроен более оптимистично. И предположил:
– Вдруг ларчик действительно открывается просто? Вдруг сюда выведен тумблер, управляющий энергоустановкой Полигона? И можно прямо отсюда обесточить всю аппаратуру?
– Назови хоть одну причину для такого конструктивного изыска, – предложил я. – Только в сказках Кощей прятал свою смерть в яйце, доверив ее крайне ненадежным охранникам – зайцу и утке, через то и пострадал…
Джей-Си согласился, что времена доверчивых Кощеев прошли. Но все равно настаивал: что-то важное агрегат отключать должен, ничего просто так в Зале Тысячи Голосов не мерещится. И за рычаг дергать стоит с осторожностью, хорошенько подготовившись к возможным последствиям.
Шмайсер сначала слушал с удивленным видом, потом вмешался в разговор:
– Вы о чем вообще? Ничего эта хреновина не выключает. Я ж за этот рычаг уже дергал. Она, наоборот, включает: свет, карусели… Только ненадолго, коротит тут где-то, замыкает…
Прежде чем кто-то успел возразить, Шмайсер с натугой опустил рычаг. Внутри агрегата что-то лязгнуло, и в городке аттракционов загорелся свет, заиграла музыка, детская карусель с лошадками пришла в движение.
На этот раз я засек время – длилось включение ровно две минуты сорок семь секунд. Затем агрегат вновь лязгнул, на этот раз громче, и рычаг сам перескочил в верхнее положение. И все вокруг обесточилось… От металлического корпуса отчетливо попахивало нагревшимся металлом.
– Обратно рычаг сейчас не опустить, – сообщил Шмайсер. – Я пробовал, не получается. Надо ждать, пока остынет.
– Иногда банан – это просто банан, – сказал двойник. – А это просто главный трансформатор, питающий карусели и все остальное. Шесть киловольт на входе, триста восемьдесят вольт на выходе.
– Не просто, не просто… – возразил майор. – Поверху ни один провод не идет, все кабеля зарыты под землей… И один из них уходит на Полигон. Возможно, при включении в защите открывается калитка или лазейка. Надо ее отыскать.
– Ты год будешь искать ее, не зная точное место. Включение меньше чем на три минуты – какой участок получится обследовать за такой срок? Потом опять ждать полчаса… До зимы тут застрянем.
Майор возразил, они заспорили, я потянул Шмайсера за рукав. Отвел в сторонку и спросил:
– Скажи, тогда, в трамвае, с какого бодуна ты объявлял остановками то Кордильеры, то Аппалачи? Как они тебе вообще пришли в голову?
– Знаешь, Лорд, тебя стало слишком много… И вопросы ты задаешь одни и те же. Но двоих я, так и быть, еще потерплю. Но если к нам еще третий Лорд приблудится, то я пас. Сами ищите свой Триггер.
– То есть мой двойник тоже спрашивал тебя про Кордильеры?
Шмайсер кивнул.
– И что ты ответил?
– А что я мог ответить? То же, что сейчас отвечу тебе: не знаю, не помню никакого трамвая. И что такое Кордильеры, знать не знаю. Я вообще думал, что это те французы, которые всем башки на гильотине отчекрыживали…
– Те звались монтаньяры… – сказал я машинально. – Кордильеры – это горы в Америке.
Кордильеры… Аппалачи… Горы в Америке… Американские горы… А совсем рядом – американские горки… И стоящую на их рельсах вагонетку можно посчитать за аналог трамвая… Трамвая, о котором Шмайсер ничего не помнит. Или там действительно был не он?
Однако надо увести разговор в сторону от гор, пока нас не хватились и не заподозрили в каком-то заговоре… Начнут расспрашивать, а Шмайсер человек бесхитростный, врать толком не умеет.
Я достал из кармана и протянул Шмайсеру выкидной нож.
– Возьми. Все забывал отдать.
– Мой со мной, – возразил Шмайсер, достал второй нож, точную копию первого, и продемонстрировал мне. – Оставь себе. Я раза три уже его терял, а потом погибну, воскресну – а он снова у меня. И все патроны снова целые.
Когда майор и двойник обнаружили наше отсутствие и подошли, мы увлеченно сравнивали два ножа – что и требовалось продемонстрировать.
– Трансформатор остывает, – сообщил майор. – Минут через десять можно будет поставить следственный эксперимент.
Он стал растолковывать суть эксперимента, я кивал, со всем соглашаясь. Потому что решил произвести свой опыт, произвести в одиночку и никого о нем не оповещая.
