Максим Крылов - Макс по прозвищу Лис
Дженг тяжело вздохнул и закашлялся — и сразу увидел над собой встревоженное заплаканное лицо Джунты. Она погладила его по щеке, поцеловала в окровавленные губы и прошептала:
— Кору говорил, что с тобой весело, но я даже не догадывалась насколько. Как ты можешь жить такой жизнью? Тебя опять чуть не убили... точнее, убили, но ты как-то ожил. Теперь я понимаю, почему наставники вливали в нас твою кровь. Убить тебя невозможно — ты будешь снова и снова возвращаться в этот мир, и горе тому, кто встанет на твоем пути.
Она вновь поцеловала его, запах течки усилился. Волк мысленно выругался и стал ждать, когда ему станет легче. Боль накатывала волнами, как прибой: больно, потом опять больно, потом жгучая волна, которая заново заставляет его переосмысливать понимание о боли. Больно, очень больно...
Джунта легла рядом:
— Я знаю, что тебе больно, но потерпи, любимый, скоро станет легче. Может, и не станет, но лучше думать так. Скоро у тебя все зарастет, ты встанешь, и мы снова пойдем с тобой вместе туда, куда ты скажешь. Я не буду с тобой спорить больше никогда. Ты мудр и хорош собой, мой любимый, а силе твоей завидует сам Великий Волк. Я это знаю, потому что молила его оставить тебя со мной, а он не хотел, говорил, что в небесном логове тоже нужны настоящие воины. Милый, пожалуйста...
Дженг перевернулся на бок и закашлялся, выхаркивая скопившуюся в легком кровь, заодно потрогал то место, где его проткнул прут, — там остался лишь багровый ноющий рубец, который понемногу уменьшался. Дышать стало легче, и он наконец смог произнести те слова, которые ему давно хотелось сказать:
— Слезь с меня, мне и без тебя плохо, — не думай, что ты пушинка.
— Извини. — Джунта убрала руку и ногу с его тела, и он облегченно вздохнул. — Я думала, что так тебя согреваю от смертельного холода.
— Спасибо. — Он вздохнул, вытер кровь с подбородка и опять лег на спину, глядя на ночное загаженное выбросами небо. — Долго я был мертвым?
— Долго. — Волчица легла рядом, но рук на грудь ему уже не стала класть. — Сначала я тебя снимала с этого жуткого металлического прута, потом тащила на себе к космопорту, думая о том, что нужно искать место для погребения. Ты не дышал, кровь не лилась из раны, и сердце не билось. Я плакала и думала, что мне придется умереть здесь. Я же понимаю, что мне не выбраться отсюда без тебя. Я даже не понимаю, что нужно делать. Моя жизнь связана с тобой, без тебя я ничего не значу в этом мире. Мне было плохо, я плакала...
— Перестань себя оплакивать, — поморщился Дженг. — Досталось-то мне, а не тебе, только жалко тебе почему-то себя, а не меня.
— Конечно, себя жалко, — всхлипнула Джунта. — Ты-то что: раз — и помер, а мне жить. Тебя к себе в небесное логово Великой Волк придет и заберет, а кому я нужна?
— Да уж, взял, помер — и счастлив, — вздохнул оборотень и закашлялся, на этот раз кашлял долго, минут пять, да и сгустков крови вышло немало, легкие понемногу очищались. — А тебе, конечно, плохо жить.
— Да, мне хуже. — Волчица вытерла с его губ кровь и нежно поцеловала. — У меня внутри словно все оборвалось. Я тебе искусственное дыхание пыталась сделать, а у тебя кровь идет изнутри, пыталась сердце запустить — а его нет, одни лохмотья, и тогда решила, что всех убью. Закопаю тебя, как безродную дворнягу, под каким-нибудь кустом, повою немного, — а потом пойду убивать.
— И что помешало? — Оборотень сел и осмотрелся. Недалеко тянулась стена космопорта, так что тащила на себе его волчица километров шесть. Комбинезон на нем насквозь пропитался кровью, да еще эта дыра посредине груди. Пить хотелось ужасно: все-таки столько крови потерял. — Почему не зарыла?
— Я потрогала тебя — а ты теплый, а потом увидела, что дыра на груди стала меньше. — Джунта потерлась носом об его волосы так по-волчьи, что Дженг чуть не взвыл. — А яму я для тебя выкопала: вон она.
Волк посмотрел в ту сторону, куда показывала волчица, и действительно увидел свежевыкопанную яму в траве, которая остро пахла сырой землей.
— Ну что ж, хорошо... — Он начал раздеваться. — Будем жить дальше.
— Что ты собрался делать? — встревожилась Джунта. — Извини, но рюкзак с одеждой остался там, на крыше, мне его тащить было нечем, зубы были тобой заняты...
— А руки чем? — поинтересовался оборотень.
— Извини, но рук не было, я обернулась, чтобы тебя тащить, — улыбнулась волчица, с удовольствием разглядывая его обнаженную фигуру. Рубец на груди уменьшился и побледнел. — Ты тяжелый, а я в человеческом облике не очень сильная.
— Ясно. — Дженг упал на четвереньки и завертелся. —
Мне тут сбегать надо, водички попить, да и разведку неплохо бы произвести. А ты здесь оставайся...
— Конечно. — Джунта сбросила свой комбинезон, который, надо признать, был ненамного в лучшем виде, чем одежда Дженга. — Только я своего волка одного не отпущу. Давно хотелось с ним побегать.
Как ни хотелось Дженгу ответить, что он не ее волк, но не смог: она еще была человеком, а он уже стал зверем, а потом, когда она обернулась, стало все равно: запах течки ударил в нос так, что из головы выдуло последние человеческие мысли. Он навалился на нее, легонько покусывая, а она стонала и двигалась под ним так, что волк забыл вообще, зачем перекинулся, и только после пятого соития жажда заставила его двинуться в ту сторону, откуда ветер нес запах воды.
Там тек ручей — небольшой, грязный, как и все на этой планете, но он своим звериным знанием знал, что эту воду можно пить. Он с удовольствием напился, потом еще раз, и еще, а огромная серо-черная волчица лежала на бугорке и охраняла его. Это была его самка, сильная, неутомимая, с которой можно было заниматься любовью бесконечно. Но у него были дела, хоть он не помнил какие. Но память, он это знал, вернется после перевертывания — другое дело, что делать его не хотелось.
Ветер среди прочих неприятных ароматов принес запах какого-то зверя, и волк поднял голову. Принюхиваясь, волчица тоже поднялась и вопросительно посмотрела на него, он молча кивнул. Говорить не было смысла: на охоте не стоит пугать дичь своим голосом, к ней нужно подкрадываться тихо, стараясь быть незаметным, иначе придется за нею бежать, а удовольствия в этом никакого. Вот если бы была стая — тогда кто-то гонит зверя, а кто-то его встречает, и это здорово.
Он рванулся в степь, чувствуя рядом легкий топот его самки. Зверя в итоге загнала она и перегрызла ему горло, — это оказался какой-то небольшой бычок, которого местный фермер выгнал попастись. Но есть Джунта добычу не стала, она отошла в сторону, выказывая тем самым уважение огромному черному волку с блестящими умными глазами. Ел он много и долго — его продолжала мучить жажда, а кровь и сочное мясо хорошо ее утоляли, да и тело просило пищи, вынужденное из резервов восстанавливать пробитое сердце, легкие и грудину. Так что волчице досталось не очень много, но она была благодарна и за это. К сожалению, когда она принялась за еду, появился фермер и начал стрелять из ружья, за которым успел сбегать в свою покосившуюся хибару.
Убивать его Дженг волчице не дал: человеческое начало понемногу вернулось к нему вместе с утоленной жаждой. К утру они уже были опять возле космопорта, успев за ночь найти рюкзак с запасными комбинезонами и кредитными карточками. А еще через шесть часов уже отлетали от орбитальной станции пассажирами на некрупной, но мощной яхте с небольшим экипажем.
Если бы не спешка и не желание побыстрее убраться с этой планеты, оборотень вряд ли бы решился на такой вариант: уж больно странной выглядела команда. В ней было несколько долианцев, что ему сразу показалось очень подозрительным. Мало того что наемники были сильны и в бою довольно часто побеждали оборотней, кроме того, они обычно работали на императора и его придворных. Что их заставило появиться на затерянной среди погасших звезд планете, да еще превращенной в клоаку самим императором? Нормальные люди сюда не приезжали, чиновники появлялись только с какой-то важной миссией и стремились убраться отсюда как можно скорее. Неужели они сопровождали кого-то из имперского двора? Такое было возможно: долианцы часто служили телохранителями.
Если бы на станции не появились имперские разведчики с генетическими анализаторами, которые явно искали его и волчицу, Дженг бы отказался от этого корабля сразу, как увидел долианца. Но оставаться на станции было смерти подобно, поэтому он под ручку с Джунтой прошел по причальному коридору и представился долианцу, стоящему у входного люка. Тот сверился по коммуникатору с базой данных станции и яхты, нашел уведомление о предварительной оплате и пропустил их внутрь.
Там их встретил стюард, который провел их по кораблю, показал предназначенную для них каюту и сообщил, что обед будет подан сразу, как только звездолет закончит ускорение, пожелал счастливого полета и ушел. Волк задумчиво посмотрел ему вслед.
