Кассандра Клэр - Город падших ангелов
— Я сказала тебе, Джейс Эрондейл, — зазвенел ее голос. — Не позволяй девушке выйти из круга. Забери ее оружие.
Клэри с трудом осознала, что все еще держала нож. Ей было так холодно, что она почти онемела, но под этим скрывался невероятный гнев в адрес Лилит — и всего происходящего, — который заставил ее руку двигаться. Она швырнула нож на землю. Он проскользил по плитке, натолкнувшись на ноги Джейса. Он слепо уставился на него, будто раньше никогда его не видел.
Губы Лилит были, словно тонкий красный порез. Белки ее глаз пропали, они были полностью черными. Она не была похожа на человека.
— Джейс, — прошипела она. — Джейс Эрондейл, ты слышал меня. И ты подчинишься мне.
— Возьми его, — сказала Клэри, глядя на Джейса. — Возьми его и убей ее или меня. Это твой выбор.
Медленно Джейс нагнулся и поднял нож.
У Алека в одной руке был Сендалфон, и хачивара — удобный для отражения множественной атаки
— в другой. По меньшей мере, шестеро сектантов лежало у его ног без сознания или мертвые.
Алек в свое время сразился с достаточным числом демонов, но в драке с сектантами церкви Тальто было что-то загадочное. Они двигались все разом, скорее не люди, а загадочное темное течение — загадочное, потому что они были так молчаливы и при этом на удивление быстры и сильны. Кроме того, казалось, что они совершенно не боятся смерти. Хотя Алек и Изабель не прекращали кричать, чтобы они отошли, они продолжали надвигаться молчаливой сбившейся ордой, бросаясь на сумеречных охотников с самоубийственным безумием леммингов, прыгающих со скалы. Они оттеснили Алека и Изабель вдоль холла в большую открытую комнату с пьедесталами, когда звуки драки привлекли внимание Джордана и Майи: они примчались — Джордан в виде волка, а Майя все еще человека, но с когтями.
Сектанты едва ли заметили их появление. Они дрались, падая один за другим, пока Алек, Майя и Джордан размахивали вокруг себя кинжалами, когтями и ножами. Кнут Изабель рисовал мерцающие узоры в воздухе, разрезая тела и отправляя фонтаны крови в воздух. Майя сражалась особенно хорошо. Как минимум дюжина сектантов валялась у ее ног, и она вцепилась в следующего с горящей яростью, ее руки с когтями были по запястья в крови.
Сектант разбежался и прыгнул на Алека, вытянув руки. Его капюшон был надвинут; он не мог увидеть его лицо или угадать пол или возраст. Он вонзил лезвие Сендалфона в левую сторону его груди. Он закричал — мужской крик, громкий и хриплый. Мужчина упал, хватаясь за грудь, где огонь пожирал края дыры в его куртке. Алек отвернулся, ощутив тошноту. Он ненавидел смотреть, что происходило с людьми, когда их кожу пронзал ангельский клинок.
Внезапно он ощутил боль вдоль спины и повернулся, чтобы увидеть другого сектанта, хватающегося за острый кусок арматуры. Этот был без капюшона — мужчина, его лицо такое худое, что его скулы, казалось, сейчас проткнут кожу. Он зашипел и прыгнул на Алека, который отскочил в сторону, и оружие пролетело мимо него, не причинив вреда. Он развернулся и выбил его из руки сектанта; оно зазвенело по полу, а сектант попятился, чуть не споткнувшись об тело и убежал.
Алек заколебался на мгновение. Сектант, который только что напал на него, чуть было не добрался до двери. Алек знал, что нужно было преследовать его — он мог только догадываться, к кому мог побежать мужчина или за каким подкреплением — но он ощутил сильную усталость, отвращение и немного тошноту. Эти люди могут быть безумными; они, может, уже почти и не люди, но все равно это было так похоже на убийство людей.
Ему стало интересно, что сказал бы Магнус, но, по правде говоря, он уже знал. Алек уже дрался с подобными существами, демонопоклонниками. Почти все человеческое в них было сожрано демоном ради энергии, оставляющей только смертоносное желание убивать и человеческое тело, медленно погибающее в агонии. Им нельзя было помочь: вылечить, поправить. Он услышал голос Магнуса как будто колдун стоял рядом с ним: «Убить это самое лучшее, что ты можешь сделать для них».
Цепляя хачивару назад к поясу, Алек погнался, выпрыгивая из дверного проема в холл, вслед за сбежавшим сектантом. Холл был пуст, самый дальний лифт стоял с открытыми дверьми и издавал странный высокочастотный звук, звучащий по всему коридору. В холле было несколько дверей. Внутренне пожав плечами, Алек выбрал одну из них наобум и бросился внутрь.
Он оказался в коридоре из маленьких комнат, которые были почти не закончены — гипсокартон в спешке побросали, а из дыр в стенах торчали пучки цветных проводов. Ангельский клинок отбрасывал полоску света на стены комнаты, пока он осторожно двигался через нее, его нервы были на пределе. В один момент свет выхватил движение в темноте, и он подпрыгнул. Опуская клинок, он увидел пару красных глаз и маленькое серое тельце, убегающее в дыру в стене. Рот Алека скривился. Вот он, Нью-Йорк. Даже в таком новом здании уже были крысы.
В итоге комнаты привели в более просторное место — не такое большое, как комната с пьедесталами, но побольше других. Там тоже была стена из стекла с прилепленными кусками картона.
Темный образ скорчился в углу комнаты возле недоделанной и торчащей трубы. Алек осторожно приблизился. Это была игра света? Нет. Образ был явно человеческим — согнутая, скрюченная фигура в темной одежде. Руна ночного видения на Алеке защипала, когда он сощурился, двигаясь дальше. Образ превратился в худую босую девушку, ее руки были прикованы перед ней к трубе. Она подняла голову, когда Алек подошел, и тусклый свет, проливающийся сквозь окна, осветил ее бледные светлые волосы.
— Александр? — сказала она, голосом полным недоверия. — Александр Лайтвуд?
Это была Камилла.
— Джейс, — голос Лилит пронесся, словно кнут по голой коже; даже Клэри при звуке его вздрогнула. — Я приказываю тебе…
Джейс замахнулся — Клэри напряглась, сжимаясь — и метнул нож в Лилит. Он пронзил воздух, вращаясь, и погрузился в ее грудь; она попятилась, потеряв равновесие. Каблуки Лилит заскользили по гладкому полу; демонесса вернула баланс с рычанием, дотягиваясь до ножа, чтобы вытащить его из груди. Плюясь словами на незнакомом Клэри языке, она позволила ему упасть. Он приземлился, шипя, его лезвие наполовину разъело будто от сильной кислотой.
Она повернулась к Клэри.
— Что ты с ним сделала? Что ты сделала? — Ее глаза были полностью черными секунду назад. Сейчас они, казалось, разбухли и вылезли из орбит. Маленькие черные змеи заскользили из ее глазниц; Клэри вскрикнула и попятилась, чуть не споткнувшись о низкую изгородь. Такую Лилит она видела в видении, которое показал Итуриил, со змеями в глазах и громоподобным голосом. Она наступала на Клэри…
И внезапно между ними оказался Джейс, блокируя продвижение Лилит. Клэри взглянула на него. Он снова был собой. Он, казалось, горел праведным огнем, как Разиэль возле озера Лин той ужасной ночью. Он вытащил ангельский клинок из-за пояса; его белое серебро отражалось в его глазах; кровь капала с разрыва на его рубашке и скользила по голой коже. То, как он смотрел на Лилит — если бы ангелы могли подняться из Ада, подумала Клэри, они выглядели бы так же.
— Майкл, — сказал он, и Клэри не знала, была ли это сила имени или гнев в его голосе, но клинок засиял ярче, чем любой другой ангельский кинжал. Она на секунду посмотрела в сторону, ослепленная, и увидела Саймона, лежащего, согнувшись, возле стеклянного гроба Себастьяна.
Ее сердце дрогнуло в груди. Что если демоническая кровь Себастьяна отравила его? Метка Каина не поможет ему. Он сделал это с собой добровольно. Ради нее. Саймон.
— Ах, Майкл, — голос Лилит был полон смеха, когда она стала надвигаться на Джейса. — Капитан хозяев Господа. Я знала его.
Джейс поднял ангельский клинок; он сиял, как звезда, так ярко, что Клэри задалась вопросом, мог ли весь город видеть его, как прожектор, пронзающий небо.
— Не подходи ближе.
Лилит к удивлению Клэри замерла.
— Майкл убил демона Самаэля, которого я любила, — сказала она. — Почему, маленький сумеречный охотник, ваши ангелы такие холодные и беспощадные? Почему они уничтожают тех, кто не подчиняется им?
— Я и понятия не имел, что ты такая сторонница доброй воли, — сказал Джейс, и то, как он сказал это, его голос, полный сарказма, успокоил Клэри, больше всего остального. — Тогда, как насчет того, чтобы всем нам спуститься с этой крыши? Мне, Саймону, Клэри? Что скажешь, демонесса? Все кончено. Ты не контролируешь меня больше. Я не причиню боль Клэри, и Саймон не будет тебя слушать. И этот кусок грязи, который ты пытаешься оживить… я предлагаю тебе избавиться от него, прежде чем он начнет гнить. Потому что он не вернется к жизни, и его срок годности давно истек.
Лицо Лилит скривилось. Она плюнула в Джейса, и ее плевок был черным пламенем, упавшим на землю и превратившимся в змею, ползущую к ним с раскрытой пастью. Он раздавил ее ботинком и бросился на демонессу, вытянув клинок; но Лилит пропала, словно тень, когда на нее попадает свет, растворяясь и появляясь позади него. Пока он разворачивался, она почти лениво потянулась и ударила раскрытой ладонью ему в грудь.
