Алексей Молокин - Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!
Но на сам бульвар омоновцы почему-то не совались.
Кощей раздвинул толпу зевак, решительно отодвинул опешившего полицейского, протиснулся между омоновских щитов и шагнул на бульвар.
– Куда вы собрались, господин хороший? – путь ему преградил некто упитанный, в форме, с надписью «ПОЛИЦИЯ» на рукаве. – Туда нельзя! Там террорист!
– Мне можно. – Кощей посмотрел на протянувшего руку, чтобы схватить его за рукав, майора, и тот сразу же осекся, словно его выключили.
Через несколько шагов он наткнулся на несколько неподвижных мужских тел, выложенных аккуратным рядком на газоне. Рядом с телами так же аккуратно были разложены несколько ножей и пистолетов. Впрочем, пистолеты были, кажется, травматическими.
Лежащие на газоне тела были живы, разве что слегка помяты, хотя явных признаков жизни подавать не спешили. Кажется, они просто спали, только сон у них был немного ненормальный. Похоже, их кто-то усыпил. Суток этак на пятнадцать.
– Это что ли ваши террористы? – Александр Борисович презрительно указал носком ботинка на ближайшее тело и брезгливо поморщился. От террористов явственно несло. – Так забирайте, нечего им тут вонять! Забирайте и сами уматывайте, вы мне мешаете!
– Это не террористы. – Майор словно бы исполнил детскую команду «отомри». – Это пострадавшие! Террорист во-он там, к нему не подойдешь, током бьется, паразит. И по мозгам лупит так, что в глазах темнеет! Раньше террорист был как террорист, а теперь что? Безобразие какое-то научное! Правильно этим ученым денег не платят, им заплатишь, а они тебя по мозгам!
– По мозгам, говоришь, лупит… – Кощей сощурился, ему стало смешно. – И как, попадает?
– Я же говорю, как шарахнет, так сразу голова отнимается, словно оторвали ее! – выпучил глаза майор.
– Меткий, однако, нынче террорист пошел! – восхитился Кощей. – Надо же, прямо по мозгам! А его, этот мозг, у некоторых представителей рода человеческого еще найти надо. Он же у них ма-аленький и даже не в голове. В общем, так, майор! – Кощей явно больше не собирался иронизировать. – Без шуток. Забирай этих своих пострадавших и увози их куда хочешь. Лучше всего подальше от Москвы. А с террористом этим я сам поговорю. Я вообще люблю поговорить с отдельными террористами по душам. Тем более что никакой он не террорист. Все понял?
Майор вытянулся и даже нацелился было отдать честь.
– Выполняй! – бросил Кощей уже через плечо, а сам зашагал по бульвару, туда, где на лавочке сидел молодой человек, почти подросток, худощавый, с длинными блестящими темно-русыми волосами, стянутыми резинкой в хвост.
– Ну, здравствуй, – сказал Кощей, – извини, что сразу не встретил. Ты, как я вижу, уже успел тут наделать дел?
– Они сами полезли, – угрюмо сообщил подросток. – И с ними осторожненько. Они же некрепкие!
– Некрепкие, – фыркнул Кощей. – Надо же… некрепкие! Ладно, пойдем домой. Пока что поживешь у меня, а там видно будет.
– А вас отец послал меня встретить? – спросил парень. – Вообще-то я отца давно не видел. Или, может, Сидорович?
– Сидорович, – ответил Кощей. – А Сидоровича об этом просил твой отец. Ну, хватит сидеть, пошли! Тебя как хоть зовут-то?
«Надо же, получилось! – думал Александр Борисович. Валентина он отправил в ванную, неизвестно что этот парень с собой приволок из Зоны. – Получилось! Этот Валентин – настоящий Источник, и очень мощный! Вечная батарейка!»
Похоже, что Зона признала свою ошибку и теперь, послав ему этого мальчишку, ее исправила.
Вот теперь он уверен в успехе. Московской Зоне быть!
Эпилог
Россия. Зона с человеческим лицом
Они шли по осеннему лесу, дело было сделано, и все-таки не отпускало оно их, это дело… Пахло грибами. Почему-то думалось, что сыроежками, хотя сыроежка – сорный в общем-то гриб, но уж очень какой-то мирный. В общем, симпатичный.
А вот в Зоне никогда не пахло нормальными, мирными грибами. Такими, какие собирают всей семьей, чтобы потом разбирать и чистить до поздней ночи тоже всей семьей. Которые можно жарить в сметане или сушить на зиму. Чтобы пальцы неделю не отмывались от темного грибного сока и долго еще пахли осенним лесом. Которыми стылыми зимними вечерами можно закусывать водку, а еще лучше – домашний самогон. А здесь вот пахло.
И верилось, что скоро из лесу выглянет дом, обязательно старый, и непременно на опушке, и, конечно же, у речки. И будет на ужин и отварная картошечка с маслом, и грибочки, и рюмочка. И старая бабка-хозяйка с вычерненными работой и жизнью лицом и руками будет стоять в углу – икона среди икон.
Хотя таких вот осенних лесочков и в Зоне полным-полно. Таких, да не таких… И не понять, не то здесь чего-то недостает, не то там было что-то лишнее.
Все кончилось и в то же время все только начиналось. Жаль, что Кощея взять не удалось. Или хотя бы убить. Хотя неизвестно, можно ли это существо убить вообще.
– Убить можно кого угодно, – устало сказал Бей-Болт. – Да ты и сам это прекрасно знаешь. Сегодня, например, мы убили одно будущее ради того, чтобы возникло другое.
– Разве это было будущее? – спросил Берет. – Разве Кощей и мутанты – это будущее?
– Кощей, конечно же, не будущее. Будущее – это то, во имя чего он жил. Каждый человек живет для будущего.
– Разве Кощей человек? – Берет мысленно дотянулся до белки, прячущейся в рыжей дубовой кроне, и попытался заставить ее бросить в Бей-Болта шишку. Белка не послушалась, метнулась винтом по стволу и обиженно зацокала откуда-то из безопасного, по ее мнению, места. Наверно, Берету на самом деле было неловко кидаться шишками, детство какое-то, честное слово! Вот и не получилось.
– Не приставай к маленьким, – строго сказал Бей-Болт. – У нее зима на носу, а тут ты, здоровенный дурындас со своими шуточками. И не поднимай шишку на старших, плохо тебя в армии дрючили.
Через несколько шагов он продолжил:
– А ты – человек? А я? То-то же… Кстати, если тебя это так волнует, то успокойся, без Валентина он ничего серьезного сделать не сможет. Без Валентина он слабак. Правда, умный, это надо признать. И умеет многое.
– Он же ушел в Зону. Сгинул, как будто его и не было. – Берет остановился. – Сбежал. А ведь его ничего не брало – ни пули, ни огонь…
– Он умрет без Зоны, – сказал Бей-Болт. – Без силы Зоны Кощей не жилец, сколько бы жизней у него ни было. Но Зона так или иначе придет в Москву, и тогда Александр Борисович вернется. Так что ничего не кончилось, Беретка. Главная драка еще впереди, и остаться в стороне ни ты, ни я не сможем. А что Валентин? Он, конечно, постарается нам помочь, да только ведь он сам часть Зоны, росток, предтеча… Сначала приходит он, а потом, следом за ним, – Зона. И потом, он не считает Кощея врагом. И он не так уж и неправ, потому что мне тоже иногда кажется, что Кощей, в сущности, людей-то любил.
