Павел Корнев - Лед
Впереди на дороге замелькали черные точки. Я махнул рукой, дав знак остальным остановиться, зажал меховушки под мышкой и поднял бинокль — холод металла моментально обжег пальцы, защищенные только тонкими нитяными перчатками. Точки, увеличенные биноклем, превратились в торговый обоз. Я до рези напряг глаза — на солнце блеснули лезвия копий и навершия шлемов. Нет, не торговый. Обоз Братства. Дюжина верховых и пять саней. Немного поколебавшись, я поправил ружье и спустил предохранители.
— Может, в кусты заляжем? — предложил Макс, щурясь на солнце.
— На фига? — заулыбался Ветрицкий.
— Поздно уже. Заметили нас, — вздохнул я. — Поехали. Даст Бог, пронесет.
Обошлось. Двое верховых, выехав вперед, спокойно проехали мимо и даже не взяли оружие наизготовку, хотя и было видно, что они способны это сделать в любое мгновение. Я покосился на их снаряжение и тихонько присвистнул. Вооружены братья были не арбалетами или луками, а «Огненными ульями». Эти боевые артефакты по внешнему виду напоминали осиный улей, насаженный на арбалетное ложе, и были способны посылать шаровые молнии на расстояние до ста метров. Когда мы съехали на обочину, пропуская сани и остальных всадников, один из охранников замахал рукой и направил коня ко мне. Рома? Вот так встреча!
— Здорово, бродяга! — Рома стянул меховушку и протянул руку.
— Привет! — Я закатал на лоб вязаную шапочку и пожал протянутую ладонь. — Ты как меня узнал-то?
— Думаешь, кто-нибудь еще такую страшную фуфайку наденет?
— Сам ты страшный, — сделал вид, что обиделся, я. Получилось неубедительно. — Вы откуда?
— Да так, туда-сюда катаемся, — рассмеялся тот. — А вы куда?
— Кочевье снежных людей караулить. Не хочешь с нами прошвырнуться? Все равно без дела шатаешься.
— Вот еще, дел больше нет — с вами по сугробам мерзнуть. — Рома пришпорил коня и уже на скаку крикнул: — Не пропадай.
— Давай, катись, — беззлобно пробормотал я, глядя, как он догоняет обоз. Странно, чего они порожняком в Форт идут? Потом начал опускать шапку на лицо, но, уловив знакомый запах, замер. Рука пахла свежей шкурой серка. Откуда запах мог взяться? Я еще раз обнюхал ладонь и припомнил, как Рома стягивал новенькие меховушки. Дела…
Бежать сразу стало легче — в мозгу усиленно шел мыслительный процесс, толчком к которому послужила встреча с Ромой. Он, получается, заполучил меховушки из шкуры серка. В прошлую нашу встречу их у него еще не было. Запах очень сильный — значит, меховушки пошиты совсем недавно. Вопрос: где он мог раздобыть шкуру? Серки в последнее время встречаются только в развалинах Туманного. И вопрос вдогонку: что братья могли там делать? Ян говорил, Братство в последнее время свои операции потихоньку сворачивает, так, может, оно в Туманный перебазируется? Инфраструктура там почти полностью сохранилась, да и дома должны быть разграблены не шибко сильно: поселку Туманному повезло гораздо меньше Форта, Города или Северореченска — из его жителей не выжил никто. Так что мое предположение вполне имеет право на жизнь: Братство за последние годы сильно укрепилось, но не настолько, чтобы сцепиться с Дружиной и Гимназией. Если начнется открытое противостояние, мясорубка выйдет знатная: как боевая сила колдуны совсем не намного превосходят чародеев, а вооруженные автоматическим оружием дружинники — увешанных амулетами боевиков Братства. Мало не покажется никому. Но, думаю, в Форте Братство задавят. А вот собрать нормальное войско и выдвинуть его к Туманному, фактически оставив Форт без защиты, воевода не сможет себе позволить никогда.
— Эй, командир! — заорал мелкий, когда мы почти миновали топь и вышли к месту, где в нее впадал текущий с юго-востока ручей. — Ты куда вчесал?
— А что такое? — Я остановился и развернулся к нему.
— Давай напрямик срежем. — Дима указал рукой на постепенно сужающееся болото, в ширину сейчас уже не превышающее двести метров.
— Смысл?
— Что — смысл? Это нам нет смысла кругаля давать и лишние десять верст наматывать? — Дима тяжело задышал и смахнул рукой пот с лица. Все, спекся. Аж позеленел весь. Сразу видно, что вчера квасил.
— Ничего с тобой за десять верст не случится, — отрицательно покачал я головой.
— Да хорош ты, — мелкий отставать не собирался, — две минуты, и мы на том берегу.
— Нет, — отрезал я. Через болото идти я не собирался ни при каких обстоятельствах. Одного раза мне хватило. — Мы пойдем в обход.
— Да катись ты хоть к черту!. — крикнул Коммандос, поправил висящий на спине вещмешок и повернул лыжи к болоту. — А я напрямик срежу!
— Вали, — пожал я плечами и прикрикнул на Стригу, который хотел последовать за приятелем. — Стригунов, стоять!
Тот резко остановился, посмотрел на меня, потом на Диму и неуверенно продолжил движение.
— Стой, кому говорю! Пройдет урод мелкий, можешь за ним катиться. — Я хоть как-то попытался исправить ситуацию, понимая, что остановить Стригунова сейчас можно только силой. Не самый лучший для всех нас вариант. Может, обойдется?
— А что такого страшного? Не мог же лед за один теплый день настолько подтаять, чтоб лыжник провалился? — недоуменно спросил у меня Николай.
— Дело не в толщине льда, а в аппетите болотных тварей, — ответил я, воткнул палки в снег и сбросил с ботинок крепящие лыжи ремни. Макс издал короткий смешок, но распространяться о моем неудачном опыте не стал.
— Мы здесь по жизни переправлялись, и ничего. Никого не съели, — пробубнил Стригунов.
Вот так мы стояли и смотрели, как Дима уверенно пересекает болото. Я заткнул меховушки за пояс и взял бинокль. Коммандос прошел уже почти половину пути, но до сих пор снег под ним не провалился и никакие болотные чудовища не пытались полакомиться свежим мясом. Если мозгляк окажется прав, то как мне из этой ситуации выкручиваться? Я по болоту не пойду. В этот момент патрульный просто исчез. Не было слышно треска льда или плеска воды в промоине — просто человек исчез, и все. И только каша снега, пропитываясь черной водой, едва заметно покачивалась на том месте, где он только что шел. У меня екнуло сердце — в бинокль не было видно никаких попыток Димы выбраться из промоины. Все, отбегался.
— Дима! — заорал Стригунов и, скинув палатку, метнулся на болото. Я одним прыжком оказался рядом и толкнул его в бок. Он не удержался на ногах и, выставив руки, упал в рыхлый сугроб снега, из которого торчали кончики сухих стеблей болотной травы. Пока патрульный вылезал из сугроба, я от греха подальше отошел к Максу и Николаю, которого била крупная дрожь.
— Ты чего?! — Стрига, вскакивая, потерял лыжи, но, увязая в глубоком снегу, сделал еще несколько шагов к промоине. — Его спасать надо!
