Уильям Форстен - Боевой гимн
— Эндрю, ты заглядываешь слишком далеко вперед. Давай сегодня вечером будем беспокоиться только о Гансе.
Эндрю устало потер переносицу.
— Пойду-ка я вздремну. Завтра опять лететь на юг.
— Черта с два ты туда полетишь! — взревел ирландец. — Хоть ты и главнокомандующий, но начальником этого фронта являюсь я, Пэт О'Дональд, так что если кому из нас и принимать участие в завтрашней операции, так именно мне.
Эндрю посмотрел в глаза своему другу.
— Пэт, здесь дело не в старшинстве и не в командирских способностях, а в дружбе. Если бы на месте Ганса был я, ты бы поступил точно так же. А если бы меня сейчас здесь не было, ты сам бросился бы на выручку Гансу?
Пэт улыбнулся и покачал головой.
— Если Джеку удастся починить «Летящее облако» к завтрашнему утру, я прикажу ему доставить меня на «Питерсберг», — заявил Эндрю. — Давненько я не плавал на пароходах.
— Сэр, мы бы хотели ненадолго занять ваше внимание.
Ганс, учивший группу чинов искусству обращения с оружием, оглянулся и увидел позади себя.
— Что там у вас?
— Это займет всего пару минут, сэр. Мы хотим вам кое-что показать.
Устало кивнув, Ганс поплелся вслед за своими помощниками через плац, не обращая внимания на просвистевший у них над головами снаряд, разорвавшийся где-то за северной стеной.
— Сэр, Алексей изучил ту машину, которая была на платформе второго поезда.
— Я же говорил вам, что нечего тратить на это время, — проворчал Ганс. — У нас нет и восьми часов, чтобы подготовиться к следующему штурму.
— Прошу прощения, сэр, — перебил его Алексей. — Я не смог побороть своего любопытства, и не зря. Разрешите показать вам, что мне удалось обнаружить.
Когда они подошли к составу, их обступили чинки, держащие в руках факелы. Брезент был сдернут на землю, и их глазам явилось железное бантагское чудище.
Алексей ловко вскарабкался на высокую платформу, и Ганс, кряхтя, последовал за ним. Взяв у одной из женщин факел, инженер поднял его над головой.
— На первой платформе находится паровой двигатель, — сообщил он Гансу. — А на задней стоит пушка. — Алексей махнул факелом в сторону хвостовой части состава.
— Ну и что? Это какое-то бронированное орудие.
— Сэр, эти конструкции являются двумя половинками одного целого. Посмотрите, вот отверстия для болтов здесь и там. А теперь взгляните на эти три вала спереди и два сзади.
Он провел Ганса на вторую платформу и, подняв еще один кусок брезента, показал ему несколько черных железных колес, имевших шесть с лишним футов в диаметре.
— Колеса, сэр. Колеса, которые подходят к тем валам. Бантагам пришлось их снять, потому что иначе они бы не поместились на узкой платформе.
— И что все это значит?
— Сэр, это бронированная машина для передвижения по земле. Соедините две половинки, привинтите колеса к валам, и она поедет.
— Чушь! Эта хреновина является частью бронепоезда или чего-нибудь в этом роде. Надо было сразу от нее избавиться, а не тащить всю дорогу за собой. Я только надеялся, что нам удастся использовать эту пушку.
— Сэр, Алексей думает, что он сможет собрать эту машину, — попытался убедить его Григорий.
Ганс замотал головой. У них сейчас не было времени на всякие эксперименты.
— Я сообразил, как можно все это сделать, — торопливо произнес Алексей. — Очень интересное конструкторское решение. Сначала мы приподнимем домкратом обе половинки на полфута вверх. Затем по обе стороны от поезда возведем помосты высотой в один фут. Для этого можно будет использовать шпалы, предназначенные для постройки запасного пути. Возьмем со второй платформы колеса, подкатим их вперед и прикрепим к осям. После этого запустим паровик и дадим задний ход, пока головная часть машины не соединится с пушкой. Свинчиваем обе половины вместе, и можно вступать в бой.
Во взгляде Ганса, направленном на оживившегося машиниста, читалось недоверие.
— Так ты думаешь, что сможешь управлять этой штукой?
— Еще бы! Да это проще пареной репы. Двигатель почти такой же, как и на паровозах, только меньше. Внутри достаточно места для нескольких канониров. Спереди находится рулевое колесо, а по бокам проделаны шесть пушечных портов. Орудия — настоящие красавцы, нарезные однодюймовки, и полно снарядов. Это великолепно!
Гансу очень не понравилось это «великолепно». Если бантаги умеют изготавливать такое оружие, чего еще от них можно ожидать?
— Сколько человек тебе надо?
— Дайте мне пятьдесят рабочих, и к рассвету эта машина будет готова к бою.
Ганс задумчиво посмотрел на него. Он собирался использовать Алексея в качестве инструктора, чтобы тот объяснял чинам, как обращаться с пушками или стрелять из винтовок. Но если машинисту и в самом деле удастся сделать то, что он задумал, это увеличит шансы защитников форта при следующем штурме. После недолгого размышления Ганс едва заметно кивнул Алексею, спрыгнул на землю и пошел обратно к ожидавшим его чинам.
— Кажется, эта ночь никогда не кончится, мой карт.
Гаарк склонил голову, соглашаясь со словами Джамула, и дружеским жестом предложил ему устроиться у костра рядом с собой.
Усевшись на походный стул, Джамул поднял глаза на Большое Колесо.
— Нас занесло далеко от дома, — со вздохом промолвил он.
— Может быть, наша родная планета находится где-то там, в небе, — ответил ему Гаарк.
— Ты никогда не тоскуешь по дому?
— Тоскую по дому? — усмехнулся кар-карт. — С чего бы это? Мы были с тобой двумя солдатами, призванными на войну против своей воли. В той засаде нас ждала смерть. Даже если бы мы тогда выжили, этот сволочной сержант все равно бы нашел способ нас угробить.
— Я не это имел в виду.
Гаарк презрительно фыркнул:
— Кем мы были? Ни ты, ни я не принадлежали к высшей касте. До армии мы были студентами, а какая участь ждала нас потом? Разве ты не видел презираемых всеми калек-ветеранов последней войны, которые живут в забвении, потому что им выпало сражаться на стороне побежденных? Я рад, что мы попали сюда.
— А я нет.
Гаарк окинул своего друга внимательным взглядом.
— Эти бесконечные убийства встали мне поперек горла, — тихо произнес Джамул.
— Жизнь — это война, а война — это жизнь, — рассмеялся Гаарк.
— Легко тебе так говорить, о Спаситель.
В голосе бывшего радиста явственно звучал сарказм, и Гаарк ощетинился.
— Ты ведь теперь стал Спасителем, разве не так? Вопрос в том, насколько ты сам во все это веришь.
Поднявшись со стула, Гаарк угрожающе навис над Джамулом.
— Не забывай, я помню тебя просто Гаарком, таким же салагой-новобранцем, как и я, — улыбнулся Джамул. — Так ты на самом деле веришь, что стал тем, кем считают тебя эти дикари?
— А почему нет? Если пророчество сбылось, значит, в нем что-то было. Мы пришли в этот мир, чтобы выполнить важную миссию, и я сделаю это. — Гаарк простер руку в сторону бантагского лагеря в долине под ними. — Вот они, славные предки из наших легенд. Именно от них берет начало наша раса, и посмотри, в какой упадок пришла их цивилизация. Мы должны превратить этих варваров в народ, достойный их великого прошлого. Тогда они займут во Вселенной подобающее им место.
— Ты называешь это их предначертанием, да? — спросил у него Джамул. — Хочешь, чтобы они завоевали другие миры?
— Люди являются нашими непримиримыми врагами. Я почувствовал это из разговоров, которые вел с Шудером. Если мы сможем победить их здесь, наши войска наберутся опыта, и через десять-пятнадцать лет мы будем готовы захватить их мир, если только к тому моменту нам удастся разгадать секрет Врат света.
Джамул не спешил с ответом; его взгляд был устремлен на пляшущие языки пламени.
— Я не согласен с тем, что нам следует уничтожать людей, — наконец произнес он. — Наши, как ты их называешь, «славные предки» натворили тут таких дел, что у нас, может быть, нет другого выбора, но я устал от этой бесконечной бойни. — Он поднял глаза на Гаарка. — А ты, друг мой? Кем ты стал? Меня удивляет, что ты и впрямь веришь во все эти сказки. Ты действительно считаешь себя Спасителем?
— А почему я не должен в это верить? И разве у тебя есть повод для жалоб? Ты ведь один из моих приближенных.
— Большое тебе за это спасибо.
— В тот день, когда мы сюда попали, я увидел страх в твоих глазах. — В голосе Гаарка звучал гнев. — Именно я убил нашего дурака-командира, а не ты. Именно я вспомнил древний язык и добился того, что мы остались в живых, а потом сверг предыдущего кар-карта. Мне и никому другому обязан ты той роскошью, в которой сейчас живешь. Что-то я не слышал, чтобы ты жаловался на недостаток наложниц, золота и даже местных деликатесов. — Он ткнул пальцем в сторону человеческого окорока, поджаривавшегося на вертеле над костром.
