Дэвид Дрейк - Поход
Уилсон бросил взгляд на экран и вытаращил глаза от изумления.
— Слейд? Эдвард Слейд с Тетиса?
— Это я.
— Но, черт возьми, господин Слейд! Вы тот самый человек? Который вчера уничтожил из автомата два танка?
— Я? — удивился Нед, направляясь к двери. — Нет, это похоже на моего дядю Дона. Очень похоже.
Когда он вернулся на сорок первый причал, Уилсон стоял у ворот, охраняемых вооруженным матросом. За оградой сверкал позиционными огнями «Аякс».
Интендант радостно замахал идущему Неду:
— Еще полно времени, господин Слейд. Мы уложили ваш багаж. Четыре места, если не ошибаюсь?
— Четыре, — подтвердил тот. Большую часть составляла одежда, которой он вряд ли воспользуется на Магеллане. Но ему не хотелось расставаться с ней, она связывала его с домом, с цивилизацией, с жизнью.
Роботы освободились от груза, но три отсека корабля были еще открыты. У люков стояли голубые автомобили «Дорманн трейдинг».
— Кроме того, — глупо улыбнулся Уилсон, — на борту ваш друг. Она ждет в вашей каюте.
— Напарница? — спросил Нед.
— О да, сэр, — ответил довольный интендант. — Госпожа Смит с Делла. Она сказала, что хочет проводить вас на Магеллан. Э… нет проблем, сэр?
Неду казалось, что сейчас он взлетит к звездному небу.
— Никаких проблем, — сказал он, идя по освещенной дорожке к «Аяксу», к своему будущему…
К Лиссее Дорманн.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Первоначальная версия мифа об аргонавтах может быть воссоздана только по литературным фрагментам и росписям на вазах. Согласно этой версии Язон направляется на восток, к берегам Черного моря, а не на запад, в Адриатику. Читатели, интересующиеся греческой мифологией, заметят, что в сюжете «Похода»я частично использовал этот миф. Существенно, что согласно первоначальной версии Язон не сеял зубы дракона. Чтобы сразиться с водяным чудовищем, охранявшим Золотое Руно, он запряг бронзовых быков.
Не пренебрегал я и «Аргонавтикой» Аполлония Родосского (III в. н.э.) Скорее наоборот: именно Аполлоний вдохновил меня на эту работу и стал для меня основным источником.
Проблемы, с которыми столкнулся Аполлоний, аналогичны проблемам, встающим перед современным автором, рискнувшим взяться за обработку античного мифа. Аполлоний был широкообразованным человеком, работавшим во времена расцвета античной культуры. Но работал он с материалом дописьменной эпохи, с эпосом Гомера (вернее, как мне кажется, здесь мы имеем дело с творчеством двух авторов).
Результат оказался неожиданным и неутешительным. Аполлоний был очень хорошим писателем. Его персонажи обрисованы блестяще, и мотивы их поступков полностью понятны современному читателю. Вся беда в том, что события, описываемые Аполлонием, относятся к более суровой эпохе — эпохе, которую никак нельзя назвать цивилизованной, ни по его меркам, ни по нашим. То, что из этого получилось, читается как сага о сентиментальных викингах или как мемуары морализирующего гуляки эпохи Возрождения.
Частичная неудача столь блестящего мастера явилась для меня предостережением. Чтобы добиться наиболее подходящей, на мой взгляд, интонации, я перечитал «Илиаду». Откровенно говоря, суровое гомеровское видение реальности мне оказалось гораздо ближе.
Нет, я не отношусь к творчеству Аполлония однозначно негативно. Многие классики обладали выдающимся талантом прорисовки второстепенных персонажей одним-двумя штрихами. И среди них Аполлоний — один из лучших.
Многие персонажи «Похода» пришли из «Аргонавтики». Так, Идас Аполлония стал Херном Лордлингом, Теламон и Пелий превратились в братьев Уорсонов, а Калаид и Зет — в братьев Боксоллов. Юный Мелеагр превратился в Джози Пэтза, а его дядья объединены в одном персонаже — Ясофе. Периклимен стал Раффом et cetera.
Большинство остановок «Стрижа» (но не все!) — из маршрута «Арго», предложенного Аполлонием. Впрочем, я значительно уменьшил их количество и изменил последовательность. Я руководствовался стремлением сохранить присущий «Аргонавтике» баланс между событиями во время странствий за Руном, в Колхиде и на пути домой.
Поскольку некоторых читателей заинтересует, какие именно источники послужили основой моему воображению, и поскольку, судя по моему опыту, большая часть рецензий вводит читателя в заблуждение, я счел нужным привести эти соответствия.
Телария — Иолк;
Аякс — 4 — полуостров Кизик;
Мирандола — остров Лемнос;
Узел Пэксана — остров Финея;
Грань Пространства — расходящиеся плавучие скалы Симплегады;
Буин — остров Аретия;
Панкат — Колхида;
Вазач — 1029 — Тринакрия (на самом деле — не что иное как Сицилия, но ведь и Колхида не похожа на ту, что описана у Аполлония);
Казан — сочетание Крита, охраняемого Талосом, и долины По;
Селандин — сочетание островов в устье Истра и гомеровского острова феаков;
Делл — гора Пелион.
Аполлоний завершает поэму возвращением «Арго»в родную гавань. Вероятно, он руководствовался теми же побуждениями, что и Эйзенштейн, который оборвал действие «Броненосца Потемкина»: дальнейшее — слишком страшно. Но я продолжил повествование и описал, что произошло по возвращении, — отчасти потому, что считаю своим нравственным долгом четко показать, куда заводит определенная линия поведения и игра ума.
Любую проблему всегда можно разрешить с помощью грубой силы. Но будет ли результат удовлетворителен, зависит от множества факторов, и не в последнюю очередь от личности того, кто принимает решение.
Впрочем, силовые методы — не самые привлекательные. И если бы мне не удалось однозначно выразить свою позицию, я изменил бы и самому себе, и тем, с кем служил в 1970 году.
Дэвид Дрейк.
Примечания
1
образ жизни (лат.)
2
Страна чудес (англ.)
