Людмила Белаш - Ключ власти
— Мама, ляг! — рявкнула Анчутка.
Пата сообразила — метаться нельзя, надо биться. Она села на хвост, вскинула морду, — а Хайта прижалась к ней, съёжившись и озирая небо над собой.
Продолговатая тварь, похожая на булаву — хвост-рукоять, толстое тело, башка-набалдашник, — падала оттуда, раскрючив когтистые лапы и выдвинув из-под головы суставчатый рычаг с клешнёй-захватом. Чуть — и сграбастает!
Выдержав дистанцию, пата метнула разящий язык. Треск, скрипучее верещание, на Хайту упали капли нутряной жижи. Тварь отпрянула, закружилась в воздухе, судорожно подгибая хвост.
— Э-эй! — прокричали на стене. Вспыхнул жёлтый луч фонаря. — Кто орал? Дай свет посильней!..
— Скорей отсюда, — хлопнула хозяйка озлобленную пату. — А то нас увидят.
— Она! — мотнула мордой Анчутка на вертевшееся в высоте чудовище.
— Ему больно, кровь течёт. Гоп, гоп, скачи!
Та тварь, что убила первого бойца, выдохлась, или второй изранил её насмерть — валялась рядом со своей жертвой. Второй исчез — расстреляв все пулевые капсулы, поспешил к лазу в подземелье.
На стене Селища зажгли прожектор, в световом овале показались распростёртые тела.
— Вроде человек лежит, гере флаг-мичман. Или двое…
— Караульному наряду — выйти из ворот, всё осмотреть!
— Я уже имел честь вчера высказать вашему превосходительству свои соображения о том, что в Пришлом Селище могут быть нежелательные лица, — нудным голосом пилил посланника Карамо, тросточкой спихивая комья земли во вскрытый сапёрами лаз. — Но я не знал, насколько далеко это зашло. Теперь вы можете наглядно убедиться, что кроты под вами всё изрыли.
— Будет произведено строжайшее дознание, — угрюмо отозвался Глинт, заглядывая в лаз. Вот так! стоит дать слабину, пойти на поводу у ласковых подобострастных гушитов, а потом оказывается, что враг свил гнездо прямо у тебя под ногами.
— Сами справитесь, или привлечь людей с материка? Там есть толковые парни — скажем, «аспидные сюртуки» статс-секретаря Галарди…
Глинт почти явственно ощутил, как его карьера трещит и рушится. Только пронырливых «аспидов» не хватало! Галарди, сова очкастая, такую докладную для государя составит, что и тётушка от отставки не спасёт… будешь выслуживать чины в каком-нибудь унылом министерстве юстиции.
— Полагаю, кавалер, вызывать кого-то из империи излишне.
— А может, всё-таки… — Карамо тихо терзал душу Глинта, будто пыточными клещами.
— Уверяю вас, в этом нет надобности.
— Я подумаю. Дело серьёзное, государственной важности…
— Вам знакомы подобные твари? — поспешил Глинт отвлечь красного кавалера. Если польстить археологу, он почувствует себя на высоте и, глядишь, смягчится.
Утреннее солнце озаряло эспланаду под стенами Селища весёлым золотистым светом. В Панаке мелодично звенели храмовые била, призывая на молитву. Обезглавленный труп крота уже унесли на ледник, но крылатая тварь ещё лежала на земле, даже мёртвая внушая ужас. Её даже трогать не решались — вдруг очнётся? Двое солдат топтались рядом, держа ружья наизготовку, а поодаль оцепление сдерживало городских зевак.
— Гарцук трёхпоясной, — охотно ответил Карамо. — Описан капитан-лейтенантом Вебером из экваториальной экспедиции виц-адмирала Гентера. Относится к допотопным существам — дивным дивам, как в народе выражаются.
— Явно творение царя тьмы. — Глинт поёжился, представив, что хищная клешня на рычаге направлена против него. — Они здесь не водятся.
— Да, на юг залетают редко. Ночной холод замедляет ток их крови. Вообще странно, что они вылетели ночью — и откуда? с какой целью?.. явно не в поисках пищи — на улицах полно бродячих псов, их изловить легко. И — как правило, гарцуки гнездятся подальше от людей, встретить их в городе — необычно. Вы не откажете в любезности уступить мне этот образчик? академический музей естественной истории будет счастлив заполучить его…
— С удовольствием, гере Карамо! Упакуем и отправим, куда скажете. Берите и второго, если он не скроется.
После этих слов оба кавалера, не сговариваясь, поглядели в сторону причальной башни.
Второй гарцук — с эспланады он смотрелся, словно муха на булавке — охорашивал свои слюдяные крылья на самой вершине, над стыковочным узлом, перебирал лапами и вообще вёл себя оживлённо в согревающих лучах солнца. С хребта дирижабля за ним следили фигурки членов команды. Наверняка спорили, как ссадить чудище наземь из картечницы, не повредив при этом механизмы башни.
— Приличная дистанция, — рассуждал тем временем на плацу Касабури, измерив расстояние до гарцука на глаз. — Из пистоля промах обеспечен.
— Говорю же, — горячился Сарго, — только двуствольный переломный штуцер, калибром в четь, с каким на дикого буйвола ходят. И бить надрезанной пулей, чтоб завалить наверняка. Снизу вверх стрелять — задачка не из лёгких… Они крепки на пулю-то? — спросил он у бывалого старшины-грузчика.
— Будто в панцире, как раки.
— Во, отродье дьявольское! — Верзила-корнет сплюнул от злости и восхищения такой дичью. — Друзья-офицеры, у кого штуцер имеется? Одолжите Грома ради, душу потешить…
— Сарго, ну зачем вы так? — возмущалась Лис. — Оно живое!
— Ан Лисси, эта страшила с человека голову за один хват снимает, а вы жалеть её.
Корнета поддержала Хайта, давно одевшаяся в форму авиатора — и следа обливки не найти, всю пата второпях сжевала.
— Какое неприятное животное! Даже смотреть на него страшно. А вдруг оно останется на башне? и ещё кого-нибудь укусит…
Ей казалось, что гарцук не из-за раны задержался здесь. Сверху тварь отлично видела всех, собравшихся поглазеть, и будто высматривала в толпе свою жертву. Хайте хотелось спрятаться за широкой спиной Сарго.
— Дева Небесная, — осенилась Лара, — каких только див нет на свете!.. И что теперь нам, ждать с оглядкой, когда оно набросится?
Рядом любезный Котта Гириц просвещал Лисену:
— Господа из академии охотно изучают див, когда те попадают им в руки. Считается, что дивы уцелели после войны Громовержца — они слишком отличаются от тех живых существ, которые привычны нам. То есть они — ещё одно подтверждение Святого Писания.
Лара притянула златовласку за рукав:
— Хай, на Ураге есть такие?
— Ой, нет! у нас другие — ползучие, скакучие.
Только Эриты с ними не было — после завтрака вестовой из караула что-то ей сказал наедине, она заволновалась и поспешила к вратам Селища.
Теперь ан-эредита искала Карамо, и нашла его на эспланаде.
— Я могу спросить вас, гере кавалер? Это личный разговор…
— Весь к вашим услугам, ан.
Они отошли к стене, в тень, оставив Глинта распоряжаться сапёрами.
— Мне так неловко обращаться к вам с подобной просьбой… — Эрита смущалась и хмурилась, избегая встречаться с Карамо глазами. — В других обстоятельствах я… Но сейчас я вынуждена… Мне нужны деньги, — наконец, заговорила она решительно. — Я верну их при первой возможности.
— Сколько?
— Две тысячи унций.
Карамо показалось, что он ослышался.
— Ан… это крупная сумма.
— Я знаю. Экспедиция требует от вас больших затрат… но ведь две тысячи — не слишком много? — спросила она с надеждой.
— Вы хотите приобрести местные редкости? какую-нибудь статую или особое зеркало?
— Нет-нет. Никаких покупок. Здешний мастер гимнастики… опытный, знающий человек, он владеет неким секретом и… согласен поделиться им за десять тысяч маньчи. Без всякого торга, ни монетой меньше. Наверное, это священное число.
— Школа «танца змей»? — тотчас определил Карамо.
— Верно.
— Тайна дневного полёта?
— Да…
— У нас тоже есть левитанты, которым это известно. Я… мог бы вас познакомить с ними, по возвращении. Они обучат даром, ради великого искусства. Условие одно — клятва молчать об учёбе.
— Если вы говорите о лиловом Ордене любви, — едко молвила Эри, — то его сёстры не выступают открыто на улицах. Орден два века как проклят, и если заявит о себе, им займутся люди Серпа и «колпаки». А здесь — честный торг, клятв не требуют. Кому передавать знание — решает обладатель тайны. К тому же мой отец-духовник велел избегать секретных обществ…
— Подумайте, ан. Какой-нибудь месяц — и вы получите умение только в обмен на слово.
— Я желаю овладеть им немедленно, — упрямо заявила Эри.
Сдержав слова «К чему такая спешка? зачем кормить алчных гушитов?», Карамо поневоле вспомнил себя в возрасте Эриты. Да, то же самое. Жажда, неодолимое влечение, готовность не спать ночами, лишь бы читать запретные трактаты и со сладкой истомой впитывать таинственные строки. Словно жизнь безумно коротка, и надо успеть насытиться ею сегодня, не откладывая на неведомое завтра…
