Сергей Чекмаев - Анафема
— Брат Кирилл, у ваших людей есть что-нибудь посерьезнее дубинок?
Из досье Чернышев знал, что инструктор СОБРа Ребров после не слишком удачного штурма захваченного террористами самолета уволился из рядов и едва не спился от нестерпимого чувства вины. Позже ушел в монастырь и принял постриг. Однако навыки и умения не забылись, поэтому, когда игумен по распоряжению Святейшего Синода создавал отряд «опричников», брат Кирилл лучше всех подошел на должность командира. И научить всему сможет, да и руководить обучен.
— Нет, — совершенно серьезно ответил бывший собровец, — мы не имеем права носить оружие. Отнятие чужой жизни — тяжкий грех. Господь завещал нам: «не убий».
Савва с сомнением посмотрел на штатный «Макаров», удобно, рукояткой в ладонь выглядывающий из кобуры.
Проворчал:
— Хотя бы «абакан» с резиновыми пулями взяли… Или помповик с дробью.
— Всем этим оружием можно убить, — с достоинством сказал командир «опричников». — В схватке не всегда есть возможность точно прицелиться.
— Можно и дубиной насмерть приложить, — не сдавался Савва.
Брат Кирилл смиренно кивнул.
— Мои братья хорошо обучены. Кроме того, я помолюсь Господу, попрошу его о помощи.
— Я имел возможность наблюдать вашу команду в деле, — сказал Чернышев. — Подготовлены вы, действительно, на славу. Но мы ведь не простых сектантов едем брать.
— Я знаю, — сказал брат Кирилл. — Мы получили ориентировку и даже план дома.
Корняков вопросительно поднял бровь.
— Это я настоял, — признался Артем. — Как только Марошев точно договорился встречаться в загородном доме Курилина, я попросил провести несколько тренировок. План особняка ты и сам видел, хотя достать его оказалось непросто.
— Мои братья штурмовали макет шесть раз, — сказал брат Кирилл.
— И все-таки, — после паузы сказал Чернышев. В его голосе явственно прозвучало сомнение. — Люди Марошева, несомненно, хорошие бойцы, да и курилинские ребята, хоть и считаются официально работниками думской охраны, через одного — криминальные боевики. Такие пустят в ход оружие не задумываясь. Соображения о превышении мер необходимой обороны их не остановят, да и, честно говоря, они будут в своем праве.
— Младшие братья наблюдают за домом вторые стуки. Количество охранников, время смены, оружие — мы все знаем. Штурм специально перенесли .на час вперед, чтобы не угодить в пересменку, когда в доме окажется в два раза больше охраны. Все, что можно предусмотреть — сделано. Остальное в руках Господа.
— Предположительные потери? — быстро спросил Савва.
— Два-три человека ранеными, один — тяжело.
— Наших?
Брат Кирилл перекрестился, ответил спокойно:
— Братья предупреждены. Все исповедались и причастились.
— Господи, защити их! — сказал Даниил горестно. Корняков вздохнул, переглянулся с Артемом и повторил вслед за командиром «опричников»:
— Все в руках Господа.
Машины остановились в трех километрах от дома, «опричники» выскользнули из дверей, ссыпались с обочины в придорожные сугробы. Два из трех микроавтобусов развернулись, неспешно покатились назад, штабная машина Чернышова съехала на проложенную в глубоком снегу колею и скрылась в небольшом перелеске. Через несколько секунд на бетонке не осталось никого.
— Сколько ваших людей смотрят за домом? — спросил Артем брата Кирилла.
— Трое.
— Отзывайте по одному. Пусть уходят тихо, не привлекая внимания.
Командир «опричников» вопросительно посмотрел на Чернышева.
— Через дом от особняка Курилина стрит пустой коттедж. Там сейчас наши парни из технической службы, готовятся к прослушке, — объяснил Артем и посмотрел на часы. — Минут через пять весь дом будет у них под контролем. Если что-то пойдет не так — нас тут же предупредят. Ваши здесь больше не нужны, да и оставлять их нельзя: слишком много шансов, что заметят и поднимут тревогу.
Брат Кирилл кивнул.
— Согласен.
Машина выбралась на небольшую прогалину в лесополосе. Впереди, примерно в полукилометре, возвышался солидный кирпичный забор. Из-за него остроконечными башенками выглядывал красивый трехэтажный особняк, крытый фигурной керамической черепицей, заботливо очищенной от снега. Водосточные трубы и флюгер на правой башне поблескивали на солнце.
— Пижон, мать его! — сказал Савва, подняв бинокль. — Ого! А на заборе-то колючая проволока! И камеры!
— Они, конечно, настороже, но нападения не ждут, — напомнил Чернышев. — Камеры отключат по нашему сигналу, за минуту до штурма.
— Как? — спросил Корняков.
— Авария на электроподстанции, — улыбнулся Артем. — По совету брата Кирилла.
— Да у них, небось, генератор есть!
— Есть, — согласно кивнул командир «опричников». — Но чтобы его завести потребуется около пяти-десяти минут. К этому времени мы уже должны взять первый этаж.
— Повеселимся, — мрачно подытожил Савва. — А ты точно уверен, что переговоры будут здесь?
Чернышов покачал головой.
— Нет. На сто процентов никто ни в чем не может быть уверен. У Курилина наверняка есть запасные варианты, а то и просто — захват. На заправке трое наших, один даже в обслугу устроился: стоит, бензин в тачки заливает. Если что не так — нам сообщат, тогда будем действовать по обстановке.
— То есть пока мы можем только ждать?
— Именно.
В пять часов напряжение в штабной машине достигло предела. Когда пискнула рация, вздрогнули все, даже внешне невозмутимый брат Кирилл.
— Серый «фольксваген-бора», номерной знак К956УН-99RUS в сопровождении двух джипов «лексус» черного цвета только что отъехал от заправки. Движется по бетонке к правительственному поселку.
— Принял, спасибо, — ответил Артем в переговорник. Минут через пять послышался все нарастающий шум,
пока, наконец, по невидимой из-за деревьев дороге, промчались три автомобиля.
Чернышов связался с техниками в пустом коттедже.
— Костя, что видишь?
— Во двор въехали три машины, Артем Ильич, два «лексуса» и «фольксваген». Ворота открылись безо всякого сигнала — видимо, за ними наблюдают…
— Ну, в ворота мы не полезем, — проворчал Савва.
— «Лексусы» блокировали выезд, — продолжал докладывать Костя. — «Фольксваген» встал посреди двора. Из джипов вылезли четверо, окружили легковушку. Вооружены укороченными АКМС и… сейчас, плохо видно… судя по всему, «кедр» и АПС. Стволы на виду, но в руках не держат. А! У «фольксвагена» открылись двери… выходят…
— Сколько? — быстро спросил Чернышов.
— Четверо… Марошев, с ним трое охранников, все те же, с поезда. Еще один явно остался в машине, вижу его…
Навстречу им с крыльца спускается Курилин, улыбается, протягивает руку…
— Захвата не будет, — облегченно сказал Артем. — Алюминиевый барон все-таки решился на переговоры. Видать, отец Базиль показался ему слишком серьезным противником.
— Может, он их просто в дом заманивает, — сказал Савва. — Там-то всех и повяжут. Тепленькими.
— Ага, сейчас, стал бы Курилин собой рисковать! Понимает, что без стрельбы посланца не возьмешь, побоялся бы навстречу-то выходить!
— Артем Ильич, все вошли в дом, — сообщил Костя. — Переключаюсь на звук.
— Хорошо, если что — сразу докладывай. Главное — записать их разговор. Подожди, пока перейдут к главному.
— А что у них главное?
— Если бы знать! Смотри сам, я на тебя надеюсь. Казалось, ожидание сгустилось, стало почти осязаемым.
В штабной машине все молчали, сидели неподвижно, готовые в любую секунду услышать сигнал. Лишь однажды нетерпеливый Савва попросил разрешения закурить.
— Потом! — отрезал Чернышов. — Из машины тебе выходить не стоит, а здесь мы все от твоих сигарет задохнемся.
Савва повертел в руках пачку любимого «Элэма», сунул в нагрудный карман и пробормотал обиженно:
— Нормальные сигареты… Костя объявился через полчаса.
— Артем Ильич, — зашептал он. — Извините, что я тихо, просто мы через направленный микрофон снимаем, да больно уж далеко — километр почти, вот я и отошел, чтоб дорожку не забивать.
— Да не тяни ты!
— Есть, есть! — восторженно прошипел Костя. — У Базиля этого на курилинского шефа, Бусика, отменный компромат есть. Вроде он там, в Свердловской области, распорядился кого-то убрать, чтобы на алюминиевом комбинате своих управляющих поставить. Тихо вроде провернул, да Базилю что-то удалось накопать. Марошев предлагает обмен, Курилин как раз сейчас с боссом созванивается.
— С собой у него, конечно, только копии документов? — уточнил Чернышев, имея в виду посланца уральского «священника».
— Да. Он это раз пять упомянул. Все! Артем Ильич, Курилин вернулся. Сейчас!
В переговорнике повисла тишина. Минуту спустя Костя, как неумелый синхронный переводчик, забормотал:
— …так …так …он косвенно подтвердил обвинения Марошева, спросил его условия. Базилев посланец предложил…
