Леонид Резник - Перешагнуть через смерть
– А что со мной? – спросила Николь.
– Останешься здесь, – сказал Алекс. Соврал, но если сказать про отключение слишком рано…
– Вот еще! – возмутилась Николь. – Такое приключение намечается, и чтобы я его пропустила.
– Я же вчера предлагал… – Алекс ляпнул и тут же мысленно скомандовал себе заткнуться. Надо было поддержать, развить инициативу, а он, кажется, потащил ее во вчерашнее болото.
– Я предпочитаю приключения в постели, – спокойно парировала Николь. – Ведь я – программная оболочка. Что там у меня в приоритетах на первом месте? Секс. Пока первый пункт не пройден, все остальное – неактуально.
Алекс почувствовал себя идиотом. Нет, это слишком слабо сказано. Выражение «ломиться в открытую дверь» – это про него, Алекса. Вместо того чтобы страдать, ломать голову, тратить энергию на психоаналитические изыски, надо было первым делом трахнуть Николь и… готовиться к операции. Стоп-стоп-стоп. Его главный объект – не Николь. Рашид-Рашида, вот чье сотрудничество ему позарез необходимо. Как мог заключенный в женское тело компьютерщик отреагировать на происходящий рядом бурный секс с красавицей? Даже если все произошло бы в соседней комнате. Черт его знает. И вообще сочинение трактата о собственной глупости оставляем на потом. Срочно переходим к делу.
Кибернетические помощники получили для ознакомления полный пакет информации. Все о деле ВИРОДа, о ЦЕСМП, о приключениях и смерти Алекса с Магдой. Алекс даже приобщил к делу записи камер наблюдения, сделанные на «Жемчужине Средиземноморья». Когда он отходил после падения из самолета в чешской клинике, Электрик принес ему запись для ознакомления. Алекс ухитрился ее скопировать.
Рашида также получила информационную заготовку от своего прототипа. По его разглагольствованиям, там должно было уместиться никак не меньше десятка учебников. Программные оболочки – это, конечно, не ИскИны, скорость мышления намного ниже. Но Рашид гарантировал, что минут за двадцать его переписанная личность все усвоит.
Видя, что куклы вполне сотрудничают и активно усваивают материал, Алекс занялся подготовкой своего «оружия Судного дня». Договариваться с представителями медицинской компании о встрече он собирался только после завершения этой подготовки. Неизвестно, какими возможностями по части дистанционного прослушивания и наблюдения они владеют. С момента выхода на связь надо настроиться, что ты весь на виду, как рыбка в аквариуме.
– Надо понимать, ты уже имел дело с моей программной оболочкой? – спросила Николь.
– Да, – ответил Алекс машинально и чуть не откусил себе язык от злости. – Вернее, это не я имел дело, а мой друг, который погиб. Вы там вместе с ним на записи.
– На записи рядом с ней ты. Хоть и с другим лицом.
Алекс начал понимать, что заврался. Как эта зараза его расколола?
– Откуда такие выводы? – спросил он.
– Ты ведь обратил внимание, что та версия Николь Вэнс держала голову так, что камеры не засекали ее лицо. Но я все равно могу ее опознать. Лицо Алекса видно, но мы подметили сильное сходство в фигуре и в манере движения с тобой. Убрали лицо, проследили еще раз. Это ты. Лицо совсем необязательно для опознания человека.
Если такой анализ смогли сделать две любознательные куклы, то что сможет углядеть ИскИн, если его правильно натравить? Алексу поплохело. Его версия могла с треском лопнуть. А могла и не лопнуть! Хватит пугать самого себя. Если уж согласился спуститься в ад, не стоит шарахаться от каждой черной кошки, перебегающей дорогу.
– Этот вопрос – не для обсуждения. – Алекс постарался, чтобы его слова прозвучали четко и с интонацией приказа. – После завершения операции обсудим. Пока могу сказать, что у нас схожие фигуры и мы очень долго тренировались у тех же тренеров. А теперь к делу. Вся информация усвоена?
Двойной ответ «Да». Алекс достал из своего самого-самого важного кармана два листка бумаги. Эту информацию он не захотел доверять электронным носителям. Возможно – суеверие. Но так уж он устроен.
– Это – план операции, – каждая кукла получила свою копию. – План составлен в общих чертах, мы не можем точно предсказать, как поведет себя принимающая сторона. После ознакомления уничтожаем. Потом задаем вопросы. Особенно подробно не спрашивайте, я же предупредил, что большинство действий будет происходить в зависимости от ситуации.
Рашида молчала. Алекс понадеялся, что программная оболочка компьютерщика уже занялась просчетом своих будущих действий. Заговорила Николь:
– В плане действий нет никаких инструкций для меня. Для чего в этой операции понадобилась я?
Вопрос был – прямо в яблочко. Алекс уже задавал его сам себе много раз. И ни разу не добился сам от себя определенного ответа. И это Николь еще не заикнулась о стоимости второго голема.
– Николь Вэнс однажды спасла моего друга, – ответил Алекс, – я надеюсь, что если у нас будет критическая ситуация, ты сможешь найти выход и повторить подвиг твоей сестры-близнеца.
– Очень странная логика. Мне непонятно, на каких принципах базируется твое планирование, – заявила Николь. А Алекс спросил сам себя, можно ли отнести к принципам планирования знаменитый русский «авось». – Но если что не так – тебе погибать. Риск весь твой.
– А теперь, мои дорогие партнеры, – Алекс подыскивал лучшие слова, чтобы сгладить неловкость предстоящей процедуры, – нам осталось произвести одно очень пикантное подготовительное мероприятие. И тогда вы станете полностью готовы. Все читали план, все знают, о чем речь? Кстати, Николь, это ведь частичный ответ на твой вопрос. Две девушки имеют в два раза больше физиологических отверстий, чем одна. То есть благодаря тебе наш боевой потенциал становится больше в два раза.
На свет божий были извлечены специальные контейнеры, больше всего напоминающие плавательные пузыри некрупной рыбы. Они были абсолютно прозрачны для любой аппаратуры и, спрятанные внутри женских кукольных тел, не поддавались обнаружению.
Гардероб для своих помощниц Алекс подобрал сам. В процессе одевания Рашида чуть было не сломалась, истерическим голосом начав сетовать на то, что окончательно превратилась в извращенца.
– А когда ты разгуливаешь голышом и трясешь сиськами, ты себя извращенцем не чувствуешь? – поинтересовался Алекс.
– Я чувствую себя извращенцем без Ключа, – парировала Рашида. – Как представлю свои потуги без него, так прямо с ума схожу от извращенности. Когда инсталлировать будем?
Одетые, с инсталлированными боеприпасами и Ключом, кибернетические ассистентки Алекса присели для последнего инструктажа.
– Найдите в Сети слово «блеф», – попросил Алекс. – Прочитайте объяснение, осознайте. Вся наша операция – один большой блеф. За нами не стоит никакая реальная сила. Мы не способны выдержать никакое боестолкновение. Но наши противники об этом не знают. Они не допускают мысль, что кто-то пойдет в логово врага без серьезнейшей подстраховки. Пока они верят в наш блеф – у нас есть шанс. Одно неосторожное слово может все разрушить. Поэтому категорический приказ: молчать. Говорить разрешается только в одном случае: что-то пошло не так, мы на краю гибели, у вас есть что сказать, чтобы исправить ситуацию. А теперь я связываюсь с медиками. Вводится режим молчания, никто не знает, какие у наших врагов технические возможности.
Первый контакт с ЦЕСМП прошел именно так, как представлял себе Алекс. Представитель компании выслушал заявление, что говорящий выступает от имени покойного ныне Алекса Минакова и желает условиться о встрече с Крисом Вельтманом, главой службы безопасности. Тема встречи – обсуждение недочетов в работе службы безопасности компании, а также – возможных вариантов взаимовыгодного сотрудничества. К сожалению, он, Олег Ни, ограничен во времени и может находиться во Франкфурте всего одни сутки. Соответственно, встреча может быть проведена только сегодня.
Не прошло и получаса, как на мобильник Олега Ни поступил вызов. Над коммуникатором зависла голограмма Мартина Краузе, заместителя Вельтмана, который вместо приветствия заявил, что ни он, ни Крис Вельтман, не знают, о каком Алексе Минакове идет речь, но всегда заинтересованы выяснить что-либо о недочетах в деятельности их подразделения, отвечающего за безопасность. В случае же, если вызов Олега Ни будет истолкован как розыгрыш или попытка мошенничества, то в соответствии с законом…
Алекс ухитрился пропустить юридически грамотно сформулированную угрозу. Он пытался спрогнозировать линию поведения своих собеседников. В случае, если его дебютный монолог не произведет нужное впечатление, на координаты мобильника Олега Ни выедет бригада терминаторов. Учитывая, что он не запасся никаким конвенциональным оружием, Алекс не мог довести события до такого варианта. Предстояло быть чертовски убедительным.
– Я на полном серьезе воспринимаю ваши слова о том, что вы не имеете никакого понятия о моем ныне покойном коллеге и близком друге Алексе Минакове, – сказал Олег Ни. – Для тех же самых записывающих устройств, которым предназначалась эта информация, сообщаю, что не имею никакого отношения к Корейско-Средиземноморскому банку, не числюсь среди его сотрудников и выступаю просто как частное лицо. А теперь, когда предварительные ласки можно считать завершенными, могу обрадовать вас новостью, что обладаю информацией, которая может быть использована на благо двух мощных и влиятельных фирм, одна из которых – ваша. Для того чтобы довести эту взаимно полезную информацию по адресу, я запланировал встречу с представителями вашего руководства. Вот список приглашенных, – Олег Ни продемонстрировал голограмме Мартина список из шести человек. – Понимаю, что не принято одновременно отрывать такое количество больших боссов от их важных дел, но что поделаешь, экстренный случай.
