Алексей Корепанов - Оружие Аполлона
– Видней… – рассеянно повторил Шацкий и хмыкнул. – Выходит, этот психотропный центр появился не просто так. Не свалилась эта идея кому-то на темечко, как яблоко Архимеду, а внедрили эту идею… И очень хотят заполучить Копье. И мирно сосуществовать…
Палатинец встал, заложил руки за спину и, словно забыв о Крисе, принялся ходить по комнате от кресла к двери и обратно. Габлер смотрел на него и думал: как все-таки хорошо, что он, Кристиан Габлер, не находится на верхних уровнях власти и не несет бремя принятия решений. Он ведь не раз прокручивал в голове эту призрачную встречу с чужаком где-то за пределами реальности. Размышлял, ставил себя на место властей предержащих, но так и не мог сказать себе, как бы он поступил в данной ситуации.
– Значит, этот чужак из больной Вселенной может и сейчас наблюдать… – пробормотал Шацкий, резко остановился на середине комнаты и наткнулся взглядом на Габлера. – Так, Кристиан… Можешь идти.
– И выпить будет можно?
– Что? – Грэнд, кажется, пребывал мыслями уже не здесь, и до Криса ему не было дела. – Ну, выпей, если хочешь…Но в пределах разумного. А еще лучше – отправляйся все-таки на базу.
– А туда, где Лино сбили… можно?
Крису показалось, что Шацкий слегка вздрогнул.
– Зачем, Кристиан? Там же зона отчуждения… Да и не в этом дело, просто оттуда уже все вывезли. Ничего там не осталось. Сообщим в «Минерву», они заберут урну… Доставят родным… Разумеется, обстоятельства гибели разглашать не будут. Это и тебя касается, Кристиан. Разбился из-за отказа двигателя, сгорел… В общем, погиб при исполнении… Так что с финансовой стороны все будет учтено… – Грэнд рубанул рукой воздух: – Давить их надо, решительно и беспощадно!
Что-то напускное вдруг почудилось Габлеру в этом возгласе. Словно Шацкий продекламировал древнеримское изречение с плиты. Хотя понятно, ведь Арамис не был его другом, для палатинца это просто человекоединица, одна из многих, безликий файтер, которого без труда заменит такой же… Они же тут, в Октагоне, счет не на отдельных людей ведут, а на целые планеты… Небожители… Обитатели хрустальных сфер… или из чего там сделаны небеса?…
Крис медленно встал, вдруг ощутив едкую злость… нет, не именно на этого грэнда, а вообще… Подошел к Шацкому и произнес, глядя ему в глаза:
– А если по-другому сделать? Не давить решительно и беспощадно, а дать им то, чего они добиваются?
Палатинец, кажется, не сразу сообразил, что сказал Габлер. Посмотрел ему за спину, на недопитую бутылку и стакан Криса – там тоже оставался коньяк, – и отрицательно покачал головой:
– Не-ет, Кристиан, все-таки не стоит тебе сегодня больше пить. Отправляйся на базу. Давай, я распоряжусь, и тебя доставят, а? В термы сходишь, поспишь хорошенько… Отойдешь от всех этих перипетий. А то, вижу, мысли у тебя куда-то не туда заворачивают…
– Спасибо, я уж как-нибудь сам, – отказался Габлер и зашагал к двери, думая, что соглядатай сегодня ему точно обеспечен.
– Кристиан, рот на замке, – сказал ему вслед Шацкий.
Габлер промолчал. Это можно было понять и как согласие: да, мол, на замке… Или же как нежелание отвечать грэнду.
Глава 18. В хрустальных сферах
Вопреки опасениям Шацкого, в кабак Крис не направился. Просто бесцельно принялся бродить по улицам столицы, как будто дневная суета могла отвлечь его от мрачных мыслей. Потоки уникаров, множество людей, у всех свои дела, заботы, радости и огорчения, своя цель в жизни… Или нет цели…
А какая цель у него, Кристиана Конрада Габлера, регулара Особого отряда Твинса, молодого и здорового, только что добывшего для Империи очень важную штуковину? Для Империи или для Императора и грэндов? Что будет дальше? Шацкий намекал на какие-то блага, в которых искупают Героя Виа Лактеа… Внеочередное звание… Новая должность… Много-много деников… Перевод в Экспло… Хотя программы у эксплошников урезают, так говорил Шацкий. Все это и есть цель в жизни? Или просто ступени… к чему?
И вот ведь что странно – стоит только задуматься об этой самой цели, о смысле собственного существования, как открывается такая туманная бездна, что становится жутко и хочется побыстрее затолкать эти мысли в дальний угол и думать о чем-то другом… или чем-то заняться. Посидеть в кабаке… Развлечься с хошкой…
Но не вечно же сидеть в кабаках и развлекаться с хошками! Тогда что – семья? Жена, которая будет ждать дома… Дети…
Жена… Низа? Вряд ли… Да что там вряд ли – просто нереально. Низа – это мечта, это несбыточное… Это как в детстве смотреть в ночное небо, любоваться какой-то звездой и знать, что не будешь там никогда… Впрочем, как раз до звезд-то добраться не проблема, а вот до Низы… Какая у них может быть совместная жизнь?…
Просто плыть по течению? Как там говорил Арамис – от судьбы не уйдешь? Тоже ведь, наверное, строил какие-то планы… И где теперь эти планы?
От таких мыслей хотелось забиться куда-нибудь, отвлечься, переключиться, и Габлер, пройдя, наверное, чуть ли через четверть города, все-таки заглянул в кабак. Взял коньяка и несколько долек освежающего кисловатого пракса, и действительно сумел уйти от тягостных раздумий, погрузившись в созерцание футбольного матча. На большом экране гоняли мяч смуглокожие парни, трибуны кричали и свистели, реагируя на каждый сигнал кружащих над полем черных шариков-арбитров, и не существовало сейчас для этих тысяч собравшихся людей ничего, кроме игры. Впрочем, это была запись. И под эту запись Крис незаметно приговорил еще три-четыре стаканчика, и жизнь перестала казаться ему такой уж никудышной.
Чтобы не упустить эту оптимистическую ноту, он сделал то, что ни разу не приходило ему в голову в столице – узнал по унидеску, где находится ближайший плавательный бассейн и отправился туда. И часа два выдавливал коньяк из организма, разными стилями гоняя от стенки до стенки по водной дорожке. Ему подумалось мимолетно, что соглядатай грэндов, если тот действительно здесь присутствует, весьма и весьма удивлен таким поведением регулара.
Это на самом деле помогло. Приятно было ощущать свое молодое сильное тело, приятно было потом долго стоять под душем, делая воду то горячей, то холодной, и настроение если и не стало совсем уж радужным, то все-таки на порядок отличалось от прежнего. В лучшую, разумеется, сторону. С таким настроением Габлер спустился в метро и поехал домой, намереваясь заказать обед, он же ужин, и скоротать вечер у тивишника или посмотреть какую-нибудь арту. А то и вообще рвануть в театр! Почему бы и нет? Не все же по кабакам, понимаешь… Культурно расти над собой, а также вширь и вглубь.
А потом настроение вновь ухудшилось, потому что пришел мейл от Портоса. И буквально вслед за ним – от Гранаты. Написаны они были по-разному, но суть от этого не менялась: и тот, и другой файтер спрашивали, что стряслось с Арамисом. Значит, сообщение в «Минерву» уже пришло, и вигион Андреас Скола известил о случившемся подчиненных…
И что он мог ответить? А ничего, кроме: «Разбился уникар». Это, наверное, они и сами знали.
Слабая искорка внутри потухла, и мир опять стал серым.
Крис находился уже в двух кварталах от дома. Не дошагав до перекрестка, он свернул в сквер, чтобы срезать угол. Вечерело, но уличное освещение еще не включили, высокие кусты и деревья казались мутными пятнами. Шипел фонтан, разбрасывая брызги во все стороны, возвышалась на клумбе мраморная плита с чем-то вроде «пусть будет тебе легка земля» или «помни о смерти», на скамейках кто-то сидел, и кто-то прогуливался по дорожкам. Крис не глядел по сторонам и никого не замечал…
– Габлер! – вдруг раздался знакомый голос за спиной.
Крис обернулся. Его догонял темноволосый бородатый мужчина в то ли коричневом, то ли синем костюме – пиджак был распахнут, из-под него выглядывала светлая рубашка. Даллио Энгилейнон. Судя по всему, этот даллио не один год обучался в каком-нибудь разведколледже. Ведь не просто же сидел тут, в скверике, и случайно увидел… Совсем не случайно! Неужели в Октагон-Палатин проникли не только веронцы, но и поклонники триединого Беллизона? Или этот жрец тоже чувствовал его, Габлера? А может, Гелисинарья с Джандинийрой подсказали – так, кажется, их звали или он перепутал?
Крис стоял и ждал, когда Энгилейнон приблизится. Жрец остановился в двух шагах от него, жестом предложил отойти к краю дорожки, где перед кустами ровными рядочками росли мелкие желто-алые цветы.
– Чем обязан? Тебе же вроде крайне неприятно общение со мной, – не удержался от язвительности Габлер, отойдя, куда было предложено.
Жрец сумрачно взглянул на него:
– Мне и сейчас неприятно, и я не стал бы…
– Тогда можешь идти, откуда пришел, – прервал его Крис и, развернувшись, сделал шаг от Энгилейнона.
Тут же на плечо его сзади легла жесткая ладонь.
