Артем Бук - Революция Крови
— Кстати, а ботиночки–то у него классные, — оживился Фрэнк, и уже через секунду оказался у торчащих из стены ног. — И гляди–ка — размерчик почти мой, чуть великоваты будут.
Под растерянным взглядом Амира шахтер начал сноровисто развязывать шнуровку, и вскоре оба ботинка висели у него на шее.
— Ну а чего, — остальная троица проводников смотрела на него неодобрительно, и он счел необходимым объяснить свои действия. — Ему–то, чай, не нужны уже. Почто хорошую вещь оставлять–то?
Меня мародерство покоробило, но передо мной стояли более насущные задачи, нежели беспокойство о сохранности имущества покойного.
— Мы закончили, идем? — я обращался к старшему группы, который, огласив решение продолжить поход, до сих пор задумчиво пялился на торчащие из стены ноги.
— Негоже его так оставлять, — наконец поделился своими сомнениями Джим. — Ну то есть, а дальше–то как туристов водить будем? Хотя Мама, думаю, прикроет лавочку, пока с ворми не разберемся.
— А пусть повисит, — встрял в разговор Пит, который производил впечатление смышленого малого. — Может, червяк вернется, да и дожрет его. И следов никаких. А то нам что, ноги резать, и с собой таскать? На плато нельзя — всё зверье сбежится. А на обратном пути… и что делать с ними? Закопать на нашей земле, что ли? А как найдет кто?
— Хорошо, убедил, — лидер проводников сдался под напором молодого товарища. — На обратном пути решим.
***
После происшествия колонна двигалась гораздо медленнее, и меня подмывало окликнуть Джима и потребовать, чтобы мы пошли вперед вдвоем. Я уже выбивался из графика — мне стоило пересечь плато до темноты, иначе мои шансы на выживание резко падали. Экспедиция потеряла минут сорок, пока попутчики копались перед входом в туннель, и теперь ещё час на визите ворми.
Впрочем, разделиться сейчас было бы подозрительно — остальных проводников не ввели в курс дела относительно того, что я должен затеряться на плато. К счастью, дорога не заняла слишком много времени, и вскоре мы уже стояли перед массивной бронированной дверью. У выхода туннель расширили, превратив его в небольшую комнату. Здесь обнаружились стулья и стол, стеллажи в одном из углов забилибочонками с водой и провизией, а на стенах висели несколько дробовиков и устрашающего вида мачете.
Проводники расселись вокруг стола, не забыв постелить на один из стульев старое одеяло, чтобы Ашвайе было удобней. Та безропотно уселась на не слишком чистую материю, продолжая смотреть перед собой пустым взглядом. Ничего осмысленного после происшествия в туннеле она так и не произнесла. Я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу, и думая, как заставить группу двинуться с места.
Джим подошел к двери на поверхность и, отодвинув заслонку, выглянул наружу через окошко, защищенное толстым стеклом.
— Ну, как оно там? — Фрэнк разложил на столе бутерброды с паштетом, и теперь жадно уплетал их за обе щеки, запивая ароматным чаем из термоса.
— Ты бы не налегал на жратву–то, — Джим отошел от двери, и неодобрительно смотрел на товарища. — Нам ещё час в шлемах по жаре лазить. А там как обычно. Десять минут перерыв, и зажигаю.
Я вертел в руках шлем, с трудом сдерживая смех. На инструктаже мне представлялась часть списанного космического скафандра, или комплекта биологической защиты. Но всё это оказалось слишком шикарно для Вальгаллы. По факту из ящика в углу извлекли стандартные и весьма потасканные комплекты мотоциклетного снаряжения. Зрелище семерых взрослых людей, одетых в грязные мешковатые комбинезоны, наколенники с налокотниками и байкерские шлемы, наверняка позабавило бы каждого, кто не знал, куда они отправляются.
На Земле не считали нужным адаптировать продукцию под нужды маленьких миров, поэтому экипировка делала нас глухими. В метрополии на защитный пластик перед глазами выводилась всякая полезная для любителя погонять информация, а микрофоны, динамики и передающие устройства позволяли общаться с окружающим миром. Здесь же это был просто кусок прочного полимера, сохранивший звукоизолирующие свойства.
— Мы не будем слышать друг друга, — ещё раз терпеливо напомнил Джим, пока остальные стояли с поднятыми забралами. — И не услышим, если подвергнемся нападению. Шлемы слишком хорошо изолированы, а отверстий в них никак не проделать. Мы сможем только видеть опасность. Поэтому следите за действиями других, и выполняйте все команды проводников. Электронные фильтры не работают, мы приспособили обычные, нормально работают с час, потом дышать станет тяжко, но мы к тому времени уже вернемся. Когда сейчас опустите стеклышки, я раздавлю на каждом вонючую капсулу. Вы запах не почувствуете, если не начнете чудить с одежкой. Всё ясно?
Я уже понял, что надолго костюма не хватит, и до следующего плато придется добираться без него. Амиру и Ашвайе же было всё равно — первый трясся от страха, вряд ли что–то соображая, а вторая снова впала в стоячий транс. Шахтеры сосредоточенно заряжали дробовики.
— Поджигаю, — объявил Джим, и дернул за рычаг возле двери наружу. Ничего не произошло.
— Что поджигаем–то? — не вытерпел я. — У вас тут что, огнеметы имеются?
— Ну вроде того, — осклабился проводник. — Ручных, правда, нет, да и запал химический. Я сейчас кинул таблетку в систему с напалмом. Нужно чуток…
За защитным стеклом взметнулось пламя, и от двери повеяло жаром.
— Периметр зачищен, пятьдесят метров от входа, — Джим жестом предложил всем опустить забрала. — Две минуты на выгорание, и идем.
***
Шлем был жутко неудобен. Несмотря на свой новый слух, я с трудом воспринимал звуки снаружи. Мои попутчики вообще оглохли, и Питу и Тому приходилось держать дезориентированных стариков за руки, чтобы те не забрели, куда не следует. Тонированное стекло искажало картинку, и скрадывало мелкие детали.
Меня мучило желание содрать экипировку, но останавливали мелкие гады, регулярно бившиеся о шлем, и пытавшиеся проткнуть комбинезон. Когда я говорю "мелкие", то подразумеваю летающих монстров сантиметров пятнадцать длиной, с огромными для их размеров жалами, клешнями и челюстями.
Амира и Ашвайю увели вперед, за ними тащился Фрэнк, оставшийся без клиента. Следуя командам Джима, я постоянно отклонялся вправо, пока между нами и остальной группой не оказались заросли непроходимого кустарника. Исчезнув из поля зрения туристов, мой проводник ускорился, направившись к кучке деревьев метрах в двухстах от выхода на плато.
Они отлично замаскировали дверь порослью лиан. Смахнув несколько из них, Джим обнажил механический замок довольно древней конструкции, и открыл его загодя приготовленным ключом. Зайдя внутрь, мы захлопнули за собой дверь, и я смог оценить предстоящий мне путь.
Джонсы не соврали — работа проделана на славу. Два метра в ширину, и два метра в высоту — вдаль уходил наземный туннель с двойными стенками из стронгбидия — крупная решетка снаружи от больших хищников, и мелкая сетка изнутри от летающих гадов. Пол из толстых нетесаных досок, обработанных какой–то химией от гниения и вредителей. Строить его начали два поколения назад, и с тех пор сооружение протянулось на тридцать километров, пересекая смертельно опасные джунгли.
Шахтеров толкала вперед жажда наживы. Несколько десятков лет назад старатель по имени Иуда Джонс сумел пересечь плато и вернуться живым, принеся три крупных самородка золота, найденных якобы у подножия стены, отделяющей первое плато от второго. Через несколько дней он всё же умер от ран, но старейшины клана решили, что пора уже найти применение тысячам тонн добытого, но не слишком полезного на планете стронгбидия. План был дальновиден — если залежи золота у стены не оправдают ожиданий, проход через джунгли можно легко превратить в увлекательный и безопасный туристический аттракцион. Даже с перспективой легализации, убеди Джонсы власти, что богатые инопланетники теперь могут бродить по Горе без угрозы для жизни.
Работу ещё не закончили, и до границы второго плато оставался добрый десяток километров. Но выбор у меня отсутствовал — возможность преодолеть три четверти пути без риска сама по себе была крайне ценна. Джим протянул руку, и я вложил в неё кластер с десятью крандами. Взамен в моей оказался тяжелый ключ, отпирающий дверь с другой стороны туннеля.
Я не видел лица своего спутника, да и переброситься прощальными словами мы не могли — с нами всё же просочилось нечто, по форме напоминающее гигантскую стрекозу, и теперь неистово билось о шлемы. Джим ободряюще хлопнул меня по плечу, я поднял вверх большой палец — на том мы и расстались. Проводник ушел к остальным, чтобы рассказать, как я пал смертью храбрых от когтей и зубов неведомых чудищ, оставив меня наедине с грустными мыслями. Входную дверь он за собой запер, не оставив ключа. Билет продавался в один конец. Обратно я мог вернуться только на дирижабле. Ведь должен же шериф рано или поздно разрешить их полеты.
