Валентин Егоров - За того парня…
С какой-то регулярной последовательностью эти эсэсовцы начали падать на землю, причем, некоторые оставались недвижимы и безгласными, а другие же плакали и кричали во все горло, требуя санитаров и медицинской помощи. Частота появления убитых и раненых товарищей сильно нервировала всех эсэсовцев, они все плотнее прижимались к следующим впереди бронетранспортерам. К тому же следует признать тот факт, что на этот раз эта атака развивалась по городской улице, на которой бронетранспортерам негде было развернуться, чтобы пойти в атаку широким и стремительным веером, как бывало ранее на колхозных полях, которые внезапно превращались в поле боя. Сейчас в один ряд по улице шли всего два бронетранспортера, принимая на себя основной обстрел, а остальные бронетранспортеры ползли вслед за ними.
Нашелся смельчак красноармеец, который взобрался на кровлю одного из домов, вплотную выходивших на улицу Карла Маркса. Когда змея из немецких бронетранспортеров подползла к этому дому, то парнишка смело выпрямился и в десантный отсек бронетранспортера, проходивший под домом, метнул связку противотанковых гранат. Тотчас же громыхнул сильный взрыв в десантном отсеке одного бронетранспортера, а вслед за ним и еще один взрыв второй связки противотанковых гранат под передними колесами второго бронетранспортера. Вся немецкая колонна бронетранспортеров тут остановилась, прекратила свое продвижение вперед. Но из-за поврежденных боевых машин выскочила большая толпа эсэсовцев и решительно ринулась на позиции красноармейцев второго взвода, тут же зарокотали восемь пулеметов.
В этой образовавшейся свистопляске боя мало кто видел, как красноармеец мальчишка, это все и устроивший, поднял и приложил левую руку к своей груди, с громадным удивлением посмотрел на окровавленную ладонь. Каким-то мешком и головой вниз он начал падать с крыши дома, но его тело так и не докатилось до края крыши, ногами тело провалилось в какую-то дыру, а мертвой головой свесилось над городской улицей.
В этот момент сердце капитана Любимова зашлось частым пульсом, адреналин мощным потоком хлынул ему в душу, он вдруг понял, что наступает решительная минута боя. Эсэсовцы крепко завязли в бою на этой улице и просто так отсюда уже не смогут вырваться, а это надо обязательно использовать. Он по рации связался с командиром первого взвода лейтенантом Гавриловым и приказал ему свой взвод поднимать в атаку, когда побежит батальон эсэсовцев. Затем повернулся к рядовому Снегиреву и приказал, что бы бойцы его взвода примкнули штыки к винтовкам, приготовили гранаты, а сами были бы готовы в любую минуту броситься в рукопашный бой с эсэсовцами.
Как бы, не надрывались восемь пулеметов второго взвода, они все же не смогли сдержать атакующий порыв эсэсовцев, так решительно ринувшихся в атаку на позиции второго взвода. Часть их настолько близко приблизилась к траншеям, что лейтенант Худяков вперемежку с матерными словами, а он всегда слыл в штрафной роте воспитанным молодым человеком, приказал бросать гранаты, чтобы остановить противника и не позволить ему приблизиться к траншеям и начать рукопашную схватку в траншеях взвода.
Гранаты и очереди пары зенитных установок с противоположного берега Ловати несколько сдержали этот рывок эсэсовцев. Но эсэсовцы не отступили, а стали углубляться в переулки и закоулки улицы Карла Маркса, пытаясь окружить и блокировать этих диких сражающихся красноармейцев, которым уже давно было пора было сдаваться. Ведь бои в начале этой войны свидетельствовали о том, что целые кадровые дивизии РККА прекращали огонь и поднимали руки, когда к ним только приближались танки или бронетранспортеры вермахта. А они эсэсовцы, лучшие солдаты и войска германской нации, они всегда шли в бой, когда войска вермахта не справлялись со своей боевой задачей. Но иногда, разумеется, встречаются дикие и не цивилизованные красноармейцы, как, например, вот эти, которые продолжают драться тогда, когда давно уже было пора сдаваться. Но, если эти красноармейцы не сдадутся, то солдаты СС рано или поздно их уничтожат.
Лейтенант Худяков почувствовал, что наступила решающая минута, он отбросил в сторону винтовку СВТ38 без штыка, сменил обойму в своем командирском ТТ. Он расправил солдатский ремень со звездой на поясе и поднялся на бруствер траншеи. Затем выпрямился во весь рост и, с высоты роста посмотрел на своих грязных и чумазых красноармейцев, которые стояли по обе стороны от него и вели огонь из винтовок, автоматов и пулеметов по врагу.
Некоторые красноармейцы годились ему в отцы, а другие были его возраста и даже моложе. Многое в жизни этим парням и мужикам пришлось испытать до наступлении этой минуты. Многим из них пришлось постоять перед трибуналом, выслушивая справедливый, а часто и не справедливые приговоры. В свое время им приходилось бросать в атаки своих бойцов красноармейцев. А потом их разжаловали за допущенные ошибки в командовании своими подразделениями и частями Красной Армии. А главное за то, что в решающую минуту боя не смогли консолидировать своих красноармейцев, поднять их боевой дух на то, чтобы остановить и на равных противостоять врагу. А сейчас этот молодой лейтенант собирается им показать, как они должны были действовать в те минуты.
Но лейтенант Худяков не стал произносить хороших и благородный слов, призывая своих бойцов на подвиг во имя родины, он просто перешагнул через бруствер и один пошел навстречу наступающим эсэсовцам. Фигура этого лейтенанта была хорошо видна эсэсовцам, почему-то они его сразу же не пристрелили, видимо решили, что он идет сдаваться. Она также хорошо была видна бойцам его взвода, которым пока было страшно оторваться от земли и перед этими эсэсовцами выпрямиться во весь свой рост. Ее хорошо видел и капитан Артур Любимов, который тоже поднялся во весь рост и с винтовкой наперевес двинулся в сторону боя. Бойцы третьего взвода поднимались на ноги и без каких-либо криков с винтовками, к которым были примкнуты штыки, наперевес пошли спасать своих товарищей из второго взвода.
Капитан Любимов этого не видел, но по обок от него в атаку шли Андрей Снегирев и Алексей Молоков, а Боря Нефедов то забегал с одной стороны капитана, то с другой, выискивая наиболее выгодную позицию для своего пулемета. Эта беготня продолжалась до того момента, пока на парнишку не цыкнул начштаба, сказав, чтобы он особо не суетился и держался бы одного места в строю. Но эту волну красноармейцев, идущих в атаку по городской улице, эсэсовцы из-за поврежденных бронетранспортеров пока не видели. В этот момент все их внимание было сосредоточено на красноармейском командире с одним пистолетом в руке, бесстрашно шедшему им навстречу.
У какого-то эсэсовца не выдержали нервы, коротко стрекотнул его шмайсер, пули вздыбили гимнастерку на груди лейтенанта Худякова и он тут же начал заваливаться на землю.
В один миг бойцы его взвода выскочили из траншей и неорганизованной толпой, и с каким-то диким криком-воем, который нельзя было назвать "ур-ра", ринулись на эсэсовцев. Расстояние до эсэсовцев оказалось совсем небольшое, красноармейцам не потребовалось и полуминуты его проскочит, чтобы в лоб-лоб столкнуться с эсэсовцами.
3Каким-то чудом лейтенант Худяков удержался на ногах, не упал на землю, но скорость его передвижения вперед замедлилась и прекратилась. Бойцы его взвода быстро догнали и перегнали своего командира. Примерно девяносто начавших звереть в предвкушении вражеской крови мужиков со звериным ревом промчались мимо лейтенанта, даже не взглянув в его сторону. Именно в эти минуты бойцы его взвода теряли человеческий облик, превращались в животных перед рукопашной схваткой с эсэсовцами. Лейтенант Худяков, сумевший преодолеть свой страх перед смертью, поднявшись во весь рост и с одним пистолетом в руках, пошедший в атаку на немцев, сделал свое дело. Он поднял бойцов на ноги, своим примером заставил их забыть о том, что они простые люди, что они живут одну только и очень короткую жизнь и не более. И вот сейчас его бойцы шли в дружную атаку на врага, на этих ср-х эсэсовцев, но с каждым шагом, удаляясь от своих траншей, они переставали быть простыми людьми. Ни один нормальный человек добровольно не подставит себя под вражеские винтовки, автоматы или пулеметы. Сейчас в этом своем коротком беге бойцы второго взвода постепенно превращались в диких животных, чтобы штыком винтовки, ножом и просто зубами постоять за свою жизнь, за свою родину.
Они даже и не заметили того, как обогнали своего командира взвода, раненого в грудь лейтенанта Худякова.
Только один человек из всей этой бегущей на врага массы сейчас полудиких красноармейцев задержался рядом с Худяковым, он ловко поднырнул ему под плечо и тотчас же выпрямился. Этот боец оказался именно такого роста, чтобы лейтенант мог спокойно стоять, плечом опершись на него, так как дальше Худяков не только бежать, но и стоять уже был не в силах. С каждой каплей крови, сочившейся из ран на груди, его большое мужское тело покидала жизненная сила. Но сейчас лейтенанту Худякову нужно было выстоять, чтобы увидеть, как его бойцы, эти славные парни штрафники, столкнуться с эсэсовцами. Поэтому он без какой-либо благодарности перенес всю тяжесть своего тела на этого бойца-мелюзгу, но тот как-то странно уперся ногами в землю и… выдержал тяжесть лейтенантского тела.
