Олег Шовкуненко - Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ)
В отличие от СВД снайпера ствол моего Калаша глядел в нужном направлении. Бандит это понял и попытался пуститься в переговоры:
— Э, ну вы чего, мужики... — начал было он.
— Того, — ответил я и нажал на спуск.
Очередь из 7,62, выпущенная в упор, отшвырнула моего противника на несколько метров. Бронежилет может и не пробило, да только это уже было неважно. В груди у мужика явно все перемолотило. Там теперь каша, как после удара о бампер мчащегося самосвала.
— Давай быстрее! — милиционер словно не заметил тела очередного новопреставленного.
— Куда теперь? — я шарил взглядом по довольно обширному подсобному помещению.
— Туда! — Нестеров указал на лестницу, ведущую в подвал.
А ведь и верно, апартаменты Зураба скорее всего находятся именно там. В нынешние времена чем глубже зароешься, тем дольше проживешь. Догадку Анатолия подтвердили несколько коротких очередей, прозвучавших именно снизу.
Домчавшись до спуска мы обнаружили, что подвал оказался совсем не простой. Внизу была оборудована небольшая шлюзовая камера. Тяжелые герметичные двери с колесами запоров наверняка взяли из какого-то близлежащего бомбоубежища. Цирк-зоопарк, основательно устроились гады! Мое удивление стало еще большим, когда выяснилось, что внутри подземелья горит электрический свет. Это днем то! Именно свет и позволил разглядеть пятна свежей крови на чисто подметенных бетонных ступенях.
— Веред, Григорич, сейчас они до двери доберутся, — Нестеров с тревогой оглянулся на огнестойкую дверь, возле которой валялся еще тепленький жмур. Говорил он тихо очевидно опасаясь, что нас услышат те, кто засел в подвале.
— Входим, — я первым стал спускаться по уходящим вниз ступеням.
Стрельба стихла, и это меня здорово беспокоило, нервировало до дрожи в руках. Неужели все кончено? Неужели опоздали?
Миновав шлюзовую камеру, мы оказались в огромной подземной галерее. От размеров этого помещения я даже слегка опешил. Выходило что под «Центральным» находился еще целый этаж. Похоже по проекту здесь планировали разместить подземную парковку, но что-то там не срослось и всю эту площадь передали под склад, огромный склад.
Находиться в этом подземном царстве было ох как неуютно. Редкие электролампочки освещали лишь небольшой пятачок около шлюзовой камеры да неширокую тропу, которая уходила вглубь подвала, терялась меж штабелей из ящиков и коробок, нагромождений мешков и тюков, шеренг бидонов, бочек и канистр. Все остальное пространство подземелья тонуло в густом мраке, от которого можно было ждать самых серьезных неприятностей.
Только я об этом подумал, как эти самые неприятности не замедлили объявиться:
— А ну, стоять суки! — властный резкий голос прозвучал из темноты. — Руки за голову! Дернетесь, хана вам!
В том что именно так и будет, можно было не сомневаться. Слегка пообвыкшие к тусклому свету глаза стали различать источники движения. Их было четыре или даже пять. Двое справа, трое слева. Первые скрывались за железобетонными колоннами, вторые оборудовали себе позицию за невысоким штабелем из добротных деревянных ящиков. Я и Нестеров были у них как на ладони, даже не шелохнешься.
Чтобы отнять у нас не только возможность, а даже саму мысль о сопротивлении, предательница фортуна вывела на сцену новых действующих лиц. С тыла, со стороны лестницы послышался торопливый топот ног и негромкий, но злобный мат. Четыре человека с ног до головы увешенные оружием появились за нашими спинами. Не стой мы с высоко поднятыми руками, они бы не задумываясь изрешетили и меня, и Анатолия.
— Лысый, ты что ли? — крикнули вновь прибывшим из темноты.
Какая-то небритая обезьяна, от которой за километр разило перегаром, воткнула мне ствол в затылок и лишь затем ответила:
— Ага, я. Кто ж еще?
— Оружие у них заберите! — вновь приказала темнота. — Мы выходим.
— Давайте сюда!
У нас отобрали автоматы и стали ловко шарить по карманам. В ту же секунду, когда осмотр был закончен, я получил прикладом по лицу. Перед глазами все поплыло. Падая на колени, заметил, что за Нестерова взялись сразу трое. Их кулаки, кованные сапоги и превратившиеся в дубины автоматы заходили по скорчившемуся телу милиционера.
— Э, хорош! Убьете нахер! — прокричал чей-то голос. Точно сказать было сложно, но мне показалось, что говорит тот самый бандит, который командовал засадой.
— Петрович, эти твари Лёлика замочили! Корешка моего закадычного! Я их за Лёлика на части порву, на ремни порежу!
— Охолонь маленько! Успеешь еще порезать, — приказал тот, кого звали Петровичем. — А ну, давай... поднимай их!
Нас довольно грубо поставили на ноги. Пелена после нокдауна стала понемногу рассеиваться. Я даже стал кое-что понимать, строить кое-какие планы мести. Они были не такой уж и утопией если учитывать, что в рукаве у меня был козырь, сильный козырь и звался он Анатолий Нестеров.
Чтобы выяснить насколько этот самый козырь бит, я покосился на напарника. Майору досталось куда больше моего. Если у меня заплыл лишь один глаз, то у него было разбито все лицо. Из уголка рта тянулась тоненькая струйка крови. Она лилась на серый милицейский бушлат, стекала по нему, оставляя за собой поблескивающий темно-бурый след. Не смотря на все побои, милиционер стоял на ногах довольно уверенно, куда уверенней меня. Наверно эта штука, что теперь сидела в теле Анатолия, все же помогла ему, приняла на себя часть жестоких побоев. Если это действительно так, если милиционер не утратил свои силы, своих возможностей, то он должен мне помочь...
Нет, не поможет! Я понял это когда заметил два автоматных ствола, направленных Нестерову в спину. Точно такие же вскинутые стволы я обнаружил и позади себя. Мы были безоружны, но нас все равно опасались, за нами все равно зорко следили. Ясно почему. Семь или восемь свеженьких покойничков, которых мы оставили на своем пути, послужили нам отличной рекомендацией.
— Ведите их! — Петрович отступил в сторону, давая пленным пройти.
Только теперь я сумел его разглядеть. Это был человек лет сорока, круглолицый, чисто выбритый, одетый в камуфляж и легкий бронежилет. На голову у него красовалась армейская кепка с зеленой офицерской кокардой. Офицер значит. Еще один офицер среди этой швали! В груди у меня закипела досада, обида и ярость. Но конечно же я не дал ей выхода. Не в моем положении и не сейчас стыдить кого-то, напоминать о братстве по оружию и офицерской чести. Да и не поймет наверное. Этот человек уже давно сделал свой выбор.
Нас вели вглубь подземной галереи. Где-то вдалеке слышался рокот работающего генератора. Движок чихал и давал перебои, от чего те редкие лампочки, что висели под потолком, то и дело болезненно мигали. Их тусклый желтоватый свет освещал награбленные бандитами богатства и распростертых на полу мертвецов.
Цыгана я узнал сразу. Он лежал с перерезанным горлом и пялился в пустоту выпученными остекленелыми глазами. Его руки были густо перемазаны кровью как будто бандит пытался зажать свою страшную рану. Вид этого ублюдка меня совершенно не тронул. Единственное, что поразило, за что зацепился взгляд, так это отсутствие золотых перстней у него на пальцах. Надо же, сняли, сволочи! И не побрезговали измазаться! Только спрашивается на кой они сейчас? Кому нужно это гребанное золото?
Вдруг из темноты к нам шагнула человеческая фигура. Еще один бандит. Высокий и тощий как жердь. Он держал автомат обеими руками, как будто только что покинул огневую позицию. Хотя наверное так оно и было.
— Ничего нового, Петрович. Сидят тихо, как мыши, ну и мы не совались.
Слова долговязого подтвердили мою догадку. И еще он сказал «сидят». Это значит Андрюха там не один. А с кем же ему быть как не с Лизой? Выходит все-таки нашел! Выходит жива!
— Ладно, сейчас мы с ними по-другому поговорим, — офицер кивнул в нашу с Анатолием сторону. — Давайте этих вперед!
Стволами автоматов нас подтолкнули вперед. Шагов через десять бандиты юрко рассеялись между ящиков и тюков. За нашими спинами остались лишь двое. Еще шагов через пять нагромождение уворованного имущества закончилось. Перед нами открылась довольно обширная свободная площадка. На ней валялись еще два трупа. Дальше из темноты проступала неоштукатуренная кирпичная стена. Прямо напротив того места, где мы стояли, в стене виднелась дверь, над которой горела забранная в металлическую решетку лампочка. Дверь была добротная, железная, с крохотным раздвижным окошком в центре. Похоже на дверь камеры, — пронеслось у меня в голове. — Все эти выродки никак не могут позабыть о родном доме.
Однако окошко предназначалось совсем для иных целей. Это стало понятно, когда оно приоткрылось и в образовавшуюся щель высунулся автоматный ствол.
— Не стреляйте! — прокричал Петрович откуда-то из темноты. — Мы тут ваших дружков захватили. Так что у нас есть о чем потолковать.
