Виктор Ночкин - Слепое пятно
Вообще-то мертвецов бы нужно было похоронить, но, ей-богу, сил у нас, троих инвалидов, не осталось. Пусть уж их кореша возвращаются и позаботятся о телах. А мы поспешно ретировались с этой полянки — и бандюков сбежавших боялись, и хищников, которых мог привлечь запах добычи.
Отмахав пару километров, мы совершенно выбились из сил. Во всяком случае, за себя я ручаюсь — выбился. Вандемейер тоже сопел, как загнанная лошадь, и кашлял, как дюжина чахоточных доходяг… Костик — тот двужильный, он бы мог и дальше шагать, но тоже вымотался порядочно, я же видел, как он бледнеет и потеет. Я уж и так, и этак старался облегчить ему груз, старался поменьше на него наваливаться, но с непривычки трудно было на костыле скакать. Наконец и он не выдержал:
— Слипый, ты, як подывыться, тоненький, тощий, а якщо на шию тыснешь, то як той слон! Ни, ты не вбырай руку, бо впадешь! Ты в ногу йды, тоди легше.
— Я стараюсь в ногу…
— Та бачу, що стараешься. Може, тебе треба до доктора? Я чув, такий доктор у Зони е, що усяку тварь приймае и ликуе. Не тильки сталкерив, а й кабаняру може выликуваты, чи бюрера навить, чи ще якусь сволоту. Може, тебе до того доктора принесты?
— Костик, Болотный Доктор — легенда. Я в него не верю.
— Тю. А хлопци казалы.
— Чего «казалы»?
— А пару раз розмовляв зи сталкерами, яких вин выликував. Кажуть, иснуе та легенда насправди.
— Это потому что они крепко веровали в Доктора, им по вере воздалось, а я не верую, и мне Доктор не поможет. Брось, Костик, болота далеко отсюда, мы скорей на КПП выйдем. А там и в больничку.
— Ты знаешь що, ты б писню якусь заспивав, щоб у ногу йты. Хоч трошки б полегшало.
И я «заспивав»:
Добрый доктор Айболит,
На болоте он сидит,
Приходи к нему лечиться,
Бюрер, снорк, слепая псица.
Всем он, как при коммунизме,
Забесплатно ставит клизмы,
Всем пропишет наркоты.
Приходи к нему и ты.
Песня помогала слабо, так что мы решили сделать привал. Выбрали подходящий пригорок, вершину которого украшали здоровенные валуны, — и расположились. Верней, упали. Местечко, как это зачастую бывает в исхоженной вдоль и поперек южной части Зоны, облюбовали уже до нас, между камней чернело кострище, вокруг были разбросаны консервные банки, окурки, порванная упаковка, гниющие огрызки и тому подобный сор. Воняет, словно помойка, зато окрестности видны словно на ладони — так безопасней. До КПП ещё километров десять, совсем немного, но устали мы до смерти. Вот передохнем, а в полдень двинем. Дотемна должны выбраться за Периметр.
Едва я опустился в вытоптанную рыжую траву и прислонился спиной к нагретой поверхности валуна, накатила такая слабость, что и руки не поднять. Рядом сопел и ворочался Костик, устраиваясь поудобней без помощи рук, у соседнего камня отчаянно кашлял Вандемейер, прижимая к тощей груди рюкзак с головами мутантов… а я наслаждался кратким бездельем и обилием солнечного света.
Но долго скучать я не стал. Едва отдышавшись, полез в КПК, что там за почта нападала? И тут же оживился Костик:
— Ну, що там? Вид Гоши е щось?
— Да. — Я прокрутил страницу, в почтовом ящике — четыре нераспакованных мейла: от Карого, от Ларика… так, Кореец… и приглашение посетить бар «Сто рентген», оживились они что-то в последние дни. Выброс, что ли, подействовал? Каждый день зовут, жить без меня не могут.
Вандемейер задумчиво подставил бледное лицо солнцу и заявил:
— Как-то даже странно… Странно видеть солнце, вдыхать свежий воздух…
Он энергично втянул носом пропитанное пылью и ароматами помойки душное марево. Улыбнулся, зажмурился и закончил:
— Странно после всех приключений вернуться в нормальный мир, где светит солнце, где приходят мейлы… где…
— Где воняют отбросы и где можно нарваться на банду отморозков, — подсказал я.
Но Вандемейер не слушал, он был счастлив. Ему вполне хватало собственных рассуждений, в собеседниках он не нуждался. Просто захотелось выговориться, это бывает.
— Знаете, пока мы блуждали по темным лабиринтам, иногда начинало казаться, что мир исчез, пропал без следа, что нет больше ничего, кроме темноты, заплесневелых подвалов, этой тишины, которая стискивает голову, как клещи.
Я кивнул — знакомое чувство, я тоже не люблю подвалов. Потом глянул Гошино письмо. Карый был, как обычно, энергичен и лаконичен: «Ладно, выбирайтесь. Меры приму. Скажете кому про Пустовара — обижусь. Чужих не надо, сам решу вопрос». Я легко представляю, чем может обернуться Гошина обида. Например, голову открутит. Или не голову.
— Ясно, — кивнул Костик.
Ещё бы не ясно! Гоша решит вопрос сам, кто бы сомневался. Прикроет историю с ограблением «Звезды», а заодно наложит лапу на добычу маленького толстенького Пустовара — шутки шутками, а ведь хабар знатный! С другой стороны, я могу рассчитывать на премию…
Я сбросил Гоше наши координаты и номер ближайшего блокпоста. Попросил, чтобы нас кто-то встретил с тачкой, мол, нам в больничку бы скорей.
Спамерскую рекламу от «Ста рентген» я, как обычно, стер, не читая. Письмо Ларика оставил напоследок. Сладкое — на третье, сперва дела. Кореец писал: «Слепой, спасибо за предупреждение. Лагерь зачистили, приходи смело». И смайлик поставил. Чувствуется, доволен. Этой историей он упрочил свою позицию лидера на Свалке. Ну что ж, пусть так. Лучше Кореец, чем какая-нибудь корыстная гнида. Я знаю, что говорю, то и дело приходится иметь дело с жадными болванами, которые захватили контроль над тем или иным приятным местечком. Кореец всяко приличней большинства.
Ну и наконец — Ларик. Девушка писала, что все-все понимает насчет моих командировок, и она непременно будет писать каждый-каждый день, честное слово. И ещё большими буквами набила: тете Вере снова сон снился. Что, дескать, я чужую смерть у дороги нашёл, да теперь в кармане таскаю, не обернулась бы чужая смерть своей.
Ой, как страшно-то… Хм. А ведь точно тетя Вера предупреждала насчет ноги. Сон в руку! Сон в ногу… Однажды сталкеру Петрову приснилось, что на него напала целая стая кровососов — здоровенные, злобные такие. А наутро повстречался патруль военсталов. «Сон в руку!» — сказал Петров.
Теперь тетя Вера будет диктовать Ларисе всякий бред, какой только приснится, а Ларик исправно слать мне в мейлах. Веселая, однако, жизнь у нас пойдет!
Я не мог сообразить, как бы половчей написать ответ… как бы придумать, чтоб они там не переживали? И чтоб тетя Вера не стала объявлять пророчествами всякий свой чих? Ведь станет же теперь, непременно станет! Как бы написать Ларику, как бы половчей соврать… В задумчивости я отключил почтовый ящик, и на мониторе высветился участок местности — по умолчанию компьютер выдает актуальную картинку. Мимо нашей стоянки медленно смещался сигнал ПДА, какой-то одиночка бредет по Зоне. Идет, не спешит — может, хабара у человека полный рюкзак? Или, чего доброго, один из бандюков, сбежавших от Тараса? Вернуться надумал? Нас ищет, идет по следу? Но тех было двое.
Вот чужой сигнал медленно-медленно смещается к центру экрана. Вообще-то пока он далековато, но мы ведь на холме, отсюда хорошо видать округу! Я привстал, держась за нагретый солнцем валун, выглянул. Подробностей, конечно, было не разглядеть, но оранжевый рюкзак на сером фоне виден отлично. Оранжевый рюкзак и обычный комбез цвета хаки! Ох, какое сочетание… Догадки тут же заструились плавным потоком — конечно! Пустовар скинул в укромном местечке экзокостюм, ведь за Периметром в таком не пощеголяешь. Потому он и время потерял, задержался.
Значит, скинул черный «долговский» скафандр и теперь путешествует налегке, тащит рюкзаки на себе. Тяжело, небось, а? От волнения я сперва не мог произнести ни слова, только тыкал пальцем и сипел. Вандемейер, похоже, отключился, то ли спал, то ли блуждал по закоулкам собственных мыслей, а Костик сразу отреагировал — встрепенулся и уставился на меня.
— Оранжевый, — наконец выдавил я из мигом пересохшего горла.
Костику этого оказалось достаточно, он вскочил и уставился на Пустовара, неспешно бредущего к Периметру.
— Йо-о-о… Оце пофартыло… лышенько, та що ж я робытыму без рук?
— Меня понесешь! Вандемейер, подъем! Свистать всех наверх! Йо-хо-хо! Сарынь на кичку! Пиастры! — Ох, Зона, что там кричат в подобных случаях пираты? — А! На абордаж! Я одноногий Джон Сильвер!
— Стий! — прикрикнул Костик. — Нехай блыжче пидийде.
— Он не подойдет, — ох, Зона меня возьми, ну как же они не понимают, — Костик, он не подойдет. Он видит мой сигнал, он увешан хабаром, как новогодняя ёлка — гирляндами, так что быстро бегать не может и от любого сигнала на ПДА шарахается и холмик обойдет вокруг. Вандемейер, возьмите мой КПК, отойдите в ту сторону метров на пятьдесят, там отключите комп и быстро тем же путем назад!
