Алексей Доронин - Утро новой эры(Черный день 3)
В нише за стеклом - караульное помещение. На стене рядом свет их фонарей выхватил из темноты буквы табло:
"Пост номер три".
И никакого "предъяви пропуск". Наверно, предполагалось, что посторонним тут взяться неоткуда. До дня "Ч" аварийный выход наверняка был опечатан и защищен сигнализацией, и если бы кто-нибудь вздумал взломать ту подсобку наверху, на вызов примчалась бы не вневедомственники, а люди посерьезнее.
Рядом на полу лицом вниз лежало то, что когда-то было человеком, а теперь мешком из превратившейся в клей плоти, равномерно заполнившей полусгнивший костюм.
- Едрить твою мать.
Характерная дыра в голове показывала, что смерть наступила от огнестрельной раны головы. Антон пожал плечами: решил не спрашивать чиновника-провожатого про то, что происходило тут в последние дни. Не хотел ставить человека в неловкое положение. Ему самому вопросы про то, что он делал в первую неделю после катастрофы, не нравились.
Они прошли дальше, не задерживаясь - после долгого пребывания в воде труп приобрел такой вид, что перекрывал даже то, что они видели наверху. А впереди было еще много таких.
Рядом с караулкой на стене был подробный план объекта. Он был покрыт какой-то хитрой светоотражающей пленкой, потому что четко выступил из темноты, когда на него навели фонарь.
- Так, братва... что у нас здесь. - Антон изучал схему, ведя пальцем вдоль линий, отмечавших пути эвакуации.
- Вот здесь был прорыв, - проводник указал на участок стены рядом с жилым блоком. - Ночью, когда все спали. Дисциплина к весне у нас стала та еще, многие употребляли каждый день. И не только алкоголь. Проснулись, когда вода уже до коек доходила. В темноте ломанулись кто куда вброд... а кто-то умный завел генератор. Свет хотел включить. Он у нас в прям в коридоре стоял. Провода, естественно, как попало были накинуты. А дальше... вы, наверно, и сами понимаете. Выбрались только мы, потому что заснули в тот день прямо на складе.
- Ревизию продуктов, значит, проводили, - понимающе усмехнулся Борис Мельниченко.
По планировке бункер от Убежища все же отличался. Это был правильный прямоугольник, со сплошным коридором по периметру и помещениями внутри и снаружи. Их интересовали продовольственный склад и пункт управления, которые находились в противоположных оконечностях "креста".
Поисковики двинулись дальше. Большинство дверей по обе стороны коридора были заперты, но некоторые полуоткрыты, а пара распахнута. Не гермы - обычные двери, разве что обшитые металлом. Всюду была вода, и все указывало на то, что в последние месяцы тут жили. В воде у пола плавали упаковки, объедки и даже фекалии.
Радиометр показал чуть меньше, чем снаружи, причем с повышением у пола. Снимать "головные уборы" не стали, вода с растворенной в ней радиоактивной пылью опасна, прежде всего, при попадании на кожу и вдыхании брызг.
Даже через противогазы они почувствовали сильный трупный запах. Они миновали жилые помещения, куда только заглянули и посветили фонарями, но решили не заходить. Прямо у порога скрючилось на полу несколько тел, а чуть дальше они лежали вповалку.
Также быстро поисковики миновали столовую, куда, судя по навесному замку, явно давно никто не входил - все обедали там же, где спали.
Прямо за поворотом по левую руку оказалось помещение, отделенное от коридора двумя стеклопакетами. Табличка "Оперативный дежурный города Новосибирска" развеяла последние сомнения.
Они зашли, с трудом открыв дверь и выдержав напор хлынувшей навстречу воды.
Обстановка была спартанской, но удобной: вращающиеся кресло, два рабочих стола, шкафчик. На первом столе стоял коммутатор, микрофон и два черных телефона. На другом - древний телетайп. На полу под ногами лежала ковром сгнившая бумага, папки, хрустнул у кого-то под ногой и без того разбитый монитор. В углу висел белый громкоговоритель, над ним желтый плафон с надписью "тревога", который должен был зажечься в тот день для постоянного дежурного, который по идее нес здесь ежедневную вахту. На стене электронные часы: "Время московское" - "Время местное".
Коммутатор больше напоминал мини-АТС: номера, которых было почти сотня, делились на внутренние и внешние. Если с внутренними все было ясно, то внешние могли относиться к и двум другим убежищам из комплекса.
- Да плюньте вы, - поторопил проводник. - Никого там не нет. Мы ходили, там завал, и все. Мэрские, по ходу дела, даже спуститься не успели. И военные тоже. А может, их противобункерным накрыли, еще до главного удара.
Они уже собирались уходить, когда взгляд Антона упал на деталь, которую в первую секунду они не заметили: большой сейф в углу.
- Погоди, - он помнил распоряжение майора. - Где ключи от сейфа?
- Не знаю, - хмыкнул чиновник. - Я по хозяйственной части был. Когда убегали, не до того было. А те, кто в пункте управления был, не выбрались.
- Ну, раз по-хорошему нельзя, придется по-плохому. Мерс, иди сюда, для тебя работа.
Леха уже был тут как тут с термитной шашкой.
- И зачем эти документы?- язвительно спросил Хомяк, глядя за работой товарища, который напевал себе под нос с улыбкой пироманьяка. - Заламинируем, будет в музее храниться?
- Херр его знает, - пожал плечами Караваев. - Но Борисыч об этом отдельно напомнил. Значит, надо.
Сейф долго не поддавался высокотемпературному пламени, хотя обычный, из стального листа, они бы вскрыли за несколько минут. Мерседес заикнулся было про толовую шашку, но его идею не поддержали. Наконец, с помощью термитного состава удалось срезать петли, и крышка бултыхнулась в воду, подняв фонтан брызг. Антон оперативно скидал все содержимое сейфа в целлофановый пакет и сунул в рюкзак, успев заметить среди кипы инструкций и схем книгу в красной обложке. "Оперативный журнал".
Здесь же лежал ноутбук. Похожий Антон видел только у глав-выживателя Богданова: на этой штуке можно было хоть лезгинку танцевать, ничего ей не будет. Еще в ней был топливный элемент: заливай бензинчик и работай хоть год без подзарядки. Хоть он и весил за счет этого больше обычных моделей, оставлять его было бы преступлением.
Осмотр пункта управления много времени не занял: тот напоминал зал заседаний какого-нибудь учреждения: потухший год назад экран по стене, большие столы с телефонами и типовыми лампами и креслами. Председательское место с красным телефоном без циферблата. На стене несколько схем - водоснабжение и канализация города, энергосети города, схема эвакуации города. И еще какая-то цветная размокшая карта - стекло, закрывавшая ее, треснуло, но Антон сумел разглядеть цветные круги и закрашенные цветом районы. Зоны поражения?
Можно было представить, какая разыгралась тут драма, и как солидные господа в галстуках с серыми и окаменевшими лицами, пальцами с побелевшими костяшками хватали телефонные трубки, пытаясь дозвониться до поверхности. Узнать, что там с их родными и близкими. Но представлять такое в сотый раз Антон не собирался, ему хватало свой памяти. Через минуту поисковики оставили конференц-зал и направились к финальной точке их маршрута - складу продовольствия. Несколько человек прихватили себе пару сувениров - ручки, зажигалки, но Караваев решил смотреть на это сквозь пальцы.
*****
Они жили тут и раньше, но их были считанные единицы. Все-таки трудно было прокормиться в пустых тоннелях. Потом, когда пришел огонь, а перепуганные двуногие наводнили подземелье, этим существам стало много лучше. Там, где люди погибли сразу, они стали поживой для стаи. Там, где продержались чуть дольше, пищей были их отходы. В любом случае, людям было не до них, и никто не раскладывал приманок с отравой.
Это был час их триумфа. Они всегда могли рассчитывать на свой кусок. К весне 2020-го их было уже в пятьдесят-сто раз больше, чем в августе 2019-го.
На это подземелье они наткнулись уже летом, когда люди покинули его, спасаясь от воды. Конечно, они воды эти твари тоже боялись, но голод и почти человеческое любопытство были сильнее. Теперь все вокруг было в их распоряжении. Под самым потолком, в вентиляционных коробах и под панелями, по путям, будто специально проложенным для них, они могли попасть в любую часть бункера. Вскоре они добрались до склада НЗ.
А какие чудеса акробатики они выделывали... Свешивались с потолка и, держась хвостами и лапками, образовывали живые гирлянды. Спускались по отвесным стеллажам, где не за что было ухватиться. Некоторые падали и тонули, но стая могла пожертвовать самыми слабыми или дряхлыми.
Зато большинство добирались до ящиков. Дерево, фанера и фольга, не говоря уже о картоне и бумаге, держались против них недолго. При наличии времени они могли разгрызть и мягкий металл. Не по зубам им были только сталь и стекло. Они пробовали на вкус даже аптечки, потрошили перевязочные пакеты. Некоторые умирали от радиации, но, пока был корм, стая множилась - достигали репродуктивного возраста животные раньше, чем накапливали смертельную дозу.
