Владислав Выставной - Пикник на обочине. Зона отстрела
И положил в ее центр, рядом с неподвижным телом Акима, маленький металлический кубик.
Вспышка.
Упругий звук лопнувшей струны.
Медленно гаснущий свет.
Тьма.
Кот еще долго не мог определить для себя границу между сном и явью, между моментами, когда он отключился и когда снова пришел в себя. А может, и нет этой границы вовсе? Что наша жизнь, как не безумный сон, в котором мы сами – всего лишь зрители?
Подобные мысли вяло текли в его голове, пока группа двигалась к периметру. Нельзя утверждать, что все закончилось благополучно, пока не пересечешь границу Зоны.
Главное – Аким выжил. Потеря крови была большая, но не критическая. Другое дело, что вытащить его из шахты стало настоящей проблемой. Впрочем, как и самому взобраться по лестнице с простреленным плечом. Хорошо, хоть кость не задета.
Но все это были какие-то мелкие хлопоты на фоне сектантов, молчаливо покидавших шахту. Это было похоже на театр, из которого по окончании спектакля уходили зрители. Будто кончилось действие, занавес опустился – и все потеряли всякий интерес к сцене. Вот и Брахман куда-то исчез, осталось только брошенное тело Сурка.
Выходит, сработал необъяснимый механизм кубика. Только вот он сам затерялся куда-то, словно растворился в воздухе. Кот не испытывал по этому поводу ни малейшего сожаления – он полностью излечился от своей зависимости.
Чувство опустошения не покидало до самой границы Зоны. Добирались туда как в бреду. Не было сил даже расспросить Шевцова, как ему удалось сбежать от бандитов, да и вообще – выжить после тяжелых ранений. Контрразведчик выглядел осунувшимся, бледным, но держался крепко. Он даже взял на себя роль лидера группы и умудрился довести их до периметра, не вляпавшись ни в какую ловушку. Бесчувственного Акима тащили по очереди, и сталкер всерьез опасался за его жизнь. Было бы непростительно потерять его, почти добравшись до дома.
На границе их ждали. Удалось даже незаметно прошмыгнуть мимо патруля ООН, но складывалось ощущение, что им просто позволили уйти безнаказанно. Подозрения еще больше усилились, когда уже на этой стороне дорогу им пересекла колонна из трех полицейских бронемашин типа «Тигр».
Спутники молча обменялись взглядами. Мысли были тяжелые. Все помнили, под чьим руководством оказались «стражи порядка», и понятия не имели, какова обстановка на данный момент. Лена тихо сказала что-то оператору, и тот незаметно поднял сверток из тряпья, в котором скрывалась камера. Судя по всему, начал съемку. В любой обстановке телевизионщики оставались профи. Это придало сил и сталкеру. Он заставил себя расправить плечи, придать лицу обычную независимость и уверенность.
Из первой машины легко выскочил рослый омоновец. Приблизился к грязным, уставшим людям, поинтересовался:
– Котляров есть здесь?
Кот мрачно поглядел на спутников, вышел вперед. Спросил:
– Я что, арестован?
– Почему вы так решили? – удивился омоновец. – Мы здесь, чтобы помочь. Вижу, вы ранены. И товарищ у вас вон на земле лежит. Мы окажем помощь, быстро доставим в госпиталь.
– Кто вас прислал? Брахман?
– Кто?
– Я хотел сказать – Рахманов?
– Хм… Наверное, вы еще не в курсе, но кое-что в руководстве города изменилось. Впрочем, это не мое дело. Да, кстати, с нами здесь одна девушка. Мы обеспечивали ее безопасность в кризисный период…
Кот думал, что его уже ничем не удивить. Но тут он ощутил, как у него отвалилась челюсть.
Из второй машины вышла Ирка.
Такая же красивая, какой он впервые ее увидел у крыльца Института. Как всегда, спокойная, уверенная – этим тогда она сразу взяла его. Казалось, девушка излучала эту домашнюю теплоту, которая только и могла выманить прожженного бродягу из Зоны. И выглядела Ирка отлично. Видать, не соврал Кузнецов – держали ее действительно в безопасности и, видимо, в относительном комфорте.
Девушка с ходу направилась в его сторону, и Кот принялся лихорадочно сочинять ту первую и единственную фразу, которая должна прозвучать при встрече. И вроде бы сочинил – что-то несуразное, вычурное и корявое.
Фраза не пригодилась. Ирка подошла, пронзительно посмотрела на стоявшую за плечом сталкера Лену и, не вдаваясь в подробности, отвесила ему жгучую пощечину. Отвернулась и направилась обратно, села в машину и громко хлопнула тяжелой бронированной дверью.
Кот молча проводил ее взглядом и снова поглядел на омоновца.
– Да уж, – философски произнес тот. – Жизнь – странная вещь.
– Нет, – Кот покачал головой. – Жизнь – прекрасная вещь. Ничего нет прекраснее жизни.
Эпилог
Его взяли на крыльце Института. Первый рабочий день так и не успел начаться, как его вежливо похлопали по плечу и отвели под белые руки в полицейский «уазик». Институт остался позади, и машина понеслась в неизвестном направлении.
Впрочем, вскоре сталкера посетило ощущение дежавю: его снова привезли в межрайонный отдел полиции и повели по знакомому коридору. Только на этот раз волноваться повода не было: взяли-то его не с поличным. Да и предъявлять было нечего. Несмотря на это, Кот ощутил привычное беспокойство. Ну не может сталкер спокойно находиться в логове «служителей закона».
В кабинете начальника полиции его ждал сюрприз. За длинным столом сидел не кто иной, как Кузнецов собственной персоной. И сталкера он встретил радушной улыбкой, как старого знакомого. Из-за стола, впрочем, не поднялся и руки не подал. Ну и ладно, куда уж нам, чумазым, с начальником полиции за руку здороваться.
– Здоров, Котляров, – сказал Кузнецов. – Давай присаживайся.
– За что меня на этот раз? – разваливаясь на стуле, поинтересовался Кот. – Вроде не знаю за собой новых грехов.
– А тебя никто не задерживал, – пояснил Кузнецов. – Наоборот, поблагодарить тебя хотел.
– Это за что, интересно? – спросил Кот.
Хотя можно было догадаться, о чем заговорит шеф полиции. Но откуда он узнал? Неужели кто-то из сектантов раскололся? Вспомнились картины из мрачного подземелья. По спине побежали мурашки. Если полиция пронюхала, что там творилось…
– Это вы сейчас про Рахманова? – сказал Кот. – Так я ничего узнать для вас не успел. Какие-то гопники меня во дворе подстрелили, когда мусор выносил. Так дома и провалялся все это время.
Он продемонстрировал все еще непослушную руку. Кузнецов выслушал это, кивая, с понимающей улыбкой. Это было что-то вроде джентльменского ритуала: оба прекрасно знали, о чем недоговаривают, и обоих эта недосказанность вполне устраивала.
– Про Рахманова и говорить нечего, – сказал Кузнецов. – Там все само развалилось, даже особых усилий не потребовалось.
Кот удивленно поглядел на Кузнецова. А вот это уже интересно.
– Как это – само развалилось? – осторожно спросил он.
Начальник полиции болезненно скривился. Видать, тема ему не особо нравилась.
– Ну, честно говоря, с Рахмановым странная история вышла, – нехотя сказал он. – Похоже, мы переоценили его возможности. Как говорится, у страха глаза велики.
– Переоценили? Это как?
– Ну как… – Шеф полиции смущенно усмехнулся. – С тобой можно говорить откровенно? В общем, когда началась эта история, многим казалось, что он способен на большее. Во всяком случае, резких движений он произвел много и шума наделал порядочно. В перестановках, которые произошли у нас во всех органах власти, до сих пор разобраться не могут. Никто не может понять, как все могло так получиться. Какие-то странные назначения, непонятные люди из грязи в князи полезли. Даже те, кто собственноручно назначения подписывал, ничего толком объяснить не могут. Прямо наваждение какое-то.
– Да бросьте, ничего же нового не произошло, – нахально возразил Кот. – Большинство чиновников изначально не своим делом занимаются и чужие кресла протирают.
– Это ты сейчас про меня? – мгновенно отозвался Кузнецов.
– Ну что вы, – вежливо сказал Кот. – Вы – редкое исключение.
– Льстец из тебя хреновый, Котляров.
– Потому лаборантом до сих пор и числюсь. А что с ним теперь, с Рахмановым? Если не секрет, конечно.
– Да ничего особенного, – неохотно ответил Кузнецов. – С должности сняли и в другой город перевели.
– И даже уголовное дело заводить не стали?
– А на каком основании? По поводу того, что вокруг него сплошные идиоты собрались? Какие там дела – потянешь за одну ниточку – сразу другая полезет. Ну его в баню. Восстановили статус-кво – уже хорошо.
– Как же он так быстро сдал свои позиции? Вроде же мощно закрепился.
– Хороший вопрос. Честно скажу – не знаю. Просто в один прекрасный момент проявил слабость – и пропустил удар. Потом другой. Будто разом потерял все свои лидерские качества.
– Вот так – взял и потерял?
– Лично я думаю, что никаких качеств у него и не было. Одна иллюзия. А в системе МВД расслабляться не дают. В общем, дал слабину – и все, баста. У нас с этим жестко. Как у горилл в клетке.
