Роман Злотников - Принцесса с окраины галактики
— На этом заседание военного совета объявляю закрытым.
Через полчаса, когда все имперцы, кроме небольшого штата личного штаба командующего, необходимость в котором возникала только при взаимодействии с имперскими силами, вернулись на свои корабли, Олег вошел в рубку. Уимон сидел на своем обычном месте.
— Привет, — поздоровался Олег, — а Роланд где?
— Готовит боты к завтрашнему десанту, — ответил Уимон, а затем осторожно поинтересовался: — Берс, я все понимаю и полностью тебе доверяю, но ты точно уверен, что…
Олег усмехнулся:
— Вот что, вызови Роланда и скажи, пусть заканчивает заниматься всякой ерундой и поднимается к нам. А то не хватает одного. Для компании.
Уимон посмотрел на него с удивлением.
— А сам дай команду своему ремконтуру, — продолжал между тем Олег, — пусть зальет все нижние отсеки противопожарной и изолирующей пеной.
Уимон ошалело похлопал глазами, потом на его лице отразилось понимание. Ну конечно же! Крупные корабли не приближаются к планетам. Это аксиома. Часть из них вообще не приспособлена для полетов в атмосфере, а те, что способны это делать, в атмосфере крайне неуклюжи и становятся легкой добычей атмосферных атакаторов и крупнокалиберных орудий планетарной обороны. Но… у канскебронов на планете не было ни орудий планетарной обороны, ни внутриатмосферных атакаторов. Возможно, в первую очередь потому, что для их защиты избранная ими тактика была непригодна. База внутриатмосферных атакаторов слишком крупная цель, к тому же для ее эффективной деятельности требуется, чтобы между ангарами и на посадочных площадках не болтались посторонние.
Да и скопление людей в месте, где из военного персонала канскебронов находятся лишь узкоспециализированные техники и пилоты, практически не приспособленные к тактическому наземному боестолкновению, создавало опасность того, что база может быть захвачена даже безоружными людьми. Что же касается крупнокалиберного орудия планетарной обороны, то первый же залп из него в атмосфере сразу же лишал его всякого живого щита. Ибо выстрел из подобного орудия сжигал все живое и многое из неживого вокруг огневой позиции в радиусе ста метров. Поэтому, как правило, эти орудия размещались на планетоидах, объектах постоянной орбиты и, если уж по каким-то причинам это требовалось сделать на поверхности планеты с атмосферой, — в безлюдных и максимально безжизненных местах.
— Значит…
Олег согласно кивнул.
— Пойдем на Мерилин. Для нее орудия противоорбитальной обороны так… камешки из рогатки. Чувствительно, но неопасно. А с высоты в километр такты пойдут россыпью на своих встроенных антигравах. Да еще под прикрытием наших спарок непосредственной обороны. Для них километр не дистанция. Даже с учетом большего рассеивания энергии в атмосфере.
Уимон обрадованно вскочил.
— Мерилин, рассчитай возможные потери, пожалуйста… — И, торопливо переключившись на ангар, торжествующе заорал: — Роланд, дуй ко мне. Олег говорит, что нам не хватает третьего… Как — зачем? Выпить за нашу победу!
Боллерт опустился на лужайку перед парадным входом императорского дворца. Едва мягко распахнулись двери, как грянули фанфары, а довольно большая толпа гостей, собравшаяся по обе стороны величественного портика, обрамлявшего вход, разразилась приветственными криками. Но сзади, со стороны ограды, за которой колыхалось настоящее людское море, послышался такой рев, что он чуть не заглушил фанфары. И объектом восторженных приветствий были скорее не две важные персоны, появившиеся из боллерта, а их эскорт. Ибо восторг подданных империи перед алыми просто не имел границ.
Такты Мерилин обрушились на канскебронов как горная лавина. Еще когда они находились в воздухе, позиции расчетов орудий противоорбитальной обороны залило море огня. Первые девятьсот метров такты десантного наряда Мерилин падали к земле, не включая антигравы и ведя огонь из всех стволов. Да и Мерилин прикрыла своим огнем густо рассыпанных по внешнему корпусу спарок непосредственной обороны. Поэтому противодействующий огонь канскебронов сразу же серьезно ослаб. Толпы людей, не слишком понимающих, что такое творится и почему канскеброны сражаются вроде с такими же канскебронами, метались внизу, пытаясь забиться в какую-нибудь щель. Хотя, как потом выяснилось, потери среди гражданских были не слишком высокими. На порядки ниже, чем могло показаться. Впрочем, это было объяснимо. Когда огонь ведет такт, редкий разряд или снаряд летит куда-то в сторону. А затем пришла пора рукопашной…
Почти сразу же, как только Возвышенные на Земле перешли на сторону восставших, такты Мерилин, по предложению Роланда, решили избрать себе, так сказать, цвет мундира. И выкрасили щитки лат в алый цвет. По их пути пошли и остальные. Так, десантный наряд Татьяны красил щитки в зеленый цвет, Ли Мэй — в черный, Гретхен — в синий, а такты Лунной базы — в коричневый. Поэтому, когда алая волна обрушилась на поверхность, разбежавшиеся кто куда люди через некоторое время стали различать, кто на чьей стороне. Минут через пятнадцать после того как десантный наряд Мерилин подавил сопротивление первой линии обороны, первый из местных высунулся из норы, в которую забился, и с замиранием сердца позвал:
— Эй, алый, алый…
Такт с Мерилин повернулся:
— Да?
— А вы что, против этих, что ли?
Такт усмехнулся:
— Мы союзники императора Эонея. Первая волна десанта. Ваши десантники пойдут во второй и третьей волне.
Человек почувствовал, как у него защипало в горле.
— Так… император нас не бросил?! — Он торопливо вылез из норы и восторженно заорал: — Люди, это наши! Император нас не бросил!
После чего дальнейшее подавление очагов обороны стало для подчиненных Роланда гораздо более легкой задачей. Едва продвижение каким-то образом замедлялось, как из какой-то норы вылезал местный и кричал:
— Эй, алые, а тут можно сбоку обойти. Пошли покажу!
Хитрость канскебронов теперь оборачивалась против них. Потому что из-за нее все их позиции оказались прекрасно известны жителям города. Вот почему алые ворвались в укрепленные подземные коридоры почти в то же самое время, когда были уничтожены последние орудия противоорбитальной обороны. И потому второй эшелон пошел в бой почти на полтора часа раньше, чем предусматривалось планом операции, практически одновременно с третьим. Однако преимущество неожиданного союза местных жителей и тактов-землян оказалось столь велико, что к тому моменту, как десантники пятой и четырнадцатой дивизий достигли поверхности, бой шел уже на нижних уровнях оборонительных сооружений канскебронов. А на поверхности восторженно орали и швыряли в воздух что ни попадя люди, взахлеб рассказывающие, как алые разметали этих уродов, будто шары кегли. И кадры с горами трупов до сего момента столь страшных тактов и возбужденно размахивающими руками людьми обошли все голоканалы и сетевые порталы, от новостных до развлекательных. Потому что не было в империи зрелища, которое сильнее задевало бы за живое, и новости более животрепещущей, чем та, что Эсгента — наша.
Олег подал сестре руку, помогая выбраться из боллерта. Не то чтобы помощь требовалась на самом деле, но дворцовый церемониймейстер несколько раз слезно попросил, чтобы леди вышла из боллерта, непременно опираясь на руку брата. Несмотря на все свои предыдущие жалобы, она вышла вполне удачно. Даже, пожалуй, картинно. Похоже, утверждение, что в каждой женщине живет актриса, совсем недалеко от истины.
— Смотри, уставились, так и зыркают… — прошептала Ольга после положенного изящного поклона. Олег едва заметно усмехнулся:
— Ну еще бы. Ты их порядком напугала.
Изображение ее поединка с лордом Эомиреном Суд лордов посмотрел в гробовом молчании.
Едва только платок герольда опустился на траву, Ольга отшвырнула шпагу и прыгнула вперед.
— Ты что, подонок, думаешь, я позволю тебе умереть быстренько? Вот так, получить эту шпильку в сердце и спокойненько сдохнуть? — прорычала она Эомирену, уходя от его, как ему самому казалось, стремительного и неотвратимого выпада. — Не-э-эт, — мстительно продолжала она, стиснув его руку и резким движением… оторвав ему правую кисть с зажатой в ней шпагой и предплечье до локтя, — ты будешь умирать медленно! И страшно!
Эомирен разинул рот, похоже собираясь зайтись в крике боли, но удар ее левой руки заставил его жутко захрипеть. Ольга вырвала кулак из дыры, пробитой ее ударом в его грудной клетке и, приблизив свое лицо к его, повторила:
— И страшно…
Когда камера зафиксировала, как донельзя изуродованного тело, а вернее, просто кусок окровавленного мяса, ранее бывший лордом Эомиреном, наконец-то рухнул на траву, и развернулась в сторону герольда и свидетеля поединка, ей пришлось немного задержаться, потому что лорд Эрминай еще около минуты не мог сказать положенные по ритуалу слова. Его рвало. Но никому из тех, кто смотрел запись, и в голову не пришло хоть как-то попрекнуть его. Потому что трое из смотревших в этот момент занимались тем же. А остальные едва сдерживались.
