Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Москва
Даже на дороге заметили некоторое оживление сразу после того, как пересекли мост. Два грузовика стояли на обочине, и возле них толпились люди, не обратившие на нас почти никакого внимания, что для новых времён совсем не характерно. Видать, на этой территории что-то вроде «водяного перемирия», все нуждаются в торговле.
Когда дорога завела нас в дачный посёлок, я обратил внимание, что на территории пансионата было непривычно многолюдно. Люди стояли во дворе, разговаривали, смеялись, кто-то жарил шашлык на большом мангале. Все спокойные, в основном вооружённые, явно на своей земле. Вдоль забора вытянулся длинный ряд машин, всё больше грузовиков и внедорожников.
Дачный посёлок тоже не пустовал, это не наше захолустное «Институтское». Здесь жили, из многих труб на крыше шёл дымок, у некоторых домиков возились люди, явно их благоустраивая, а кто-то уже и в огороде копался. Получается, что тут очередной центр новой цивилизации организуется, и выглядит он вполне оживлённым.
Следующее, что бросилось в глаза — экскаватор, копающий глубокий, метра три в глубину, ров. Он немного не доходил до берега канала и тянулся, естественно, в сторону водохранилища. Прокопали пока немного, но замысел был понятен — полностью изолировать водой немалый кусок суши. И выглядело это всё вполне реально.
Рынок мы увидели сразу — территория с большими складскими ангарами, огороженная бетонным забором и неплохо охраняемая. Тут были и свежепостроенные караульные вышки, откуда вооружённые люди поглядывали вниз, была и караулка на входе, сделанная из строительной бытовки. Вдоль забора вытянулся ряд машин, а за ним, уже на территории, тянулись два ряда вполне полноценных прилавков, на которых хватало товара и за которыми — продавцов.
Нас остановили возле ворот — молодой стриженый парнишка, явно из дезертиров. Подошёл к машине, спросил:
— С товаром или просто за покупками?
— Пока сами не знаем, — честно ответил я. — А что, принципиально?
— Конечно, — кивнул он. — Если торговать, то за место заплатить надо, а если так, то и на здоровье.
Тут я немного озадачился и затребовал дальнейших разъяснений:
— Погоди, воин, ты вот чего скажи: если я чего выберу и своё в обмен предложу, какое же тут место?
— Никакого, — решительно ответил он. — Мы же не тупые, понимаем. Это если у тебя грузовик добра и ты его распродавать соберёшься, тогда место надо, без базара.
— А, ну тогда ладно, — кивнул я. — А ты ещё вот что скажи: машину тут продать реально?
— Продают люди, — кивнул он. — Ты за стекло объявление положи, что продаёшь, и на стоянку поставь. Может, и клюнет кто, бывало уже. Эту продаёшь?
Он постучал по двери моего «Форанера».
— Нет, «Паджеру», — ткнул я большим пальцем за спину. — Эта самому пригодится.
— Ну, вот сюда её ставь… — показал он рукой на свободное пространство недалеко от ворот, — и пиши объяву. Тут все мимо проходят, увидят.
Так мы и сделали, как он посоветовал. Бумагу с толстым чёрным маркером мы прихватили с собой, сообразили, что придётся объявление писать, поэтому через минуту за лобовым стеклом «мицы» красовался большой белый лист с чёрной надписью: «Поменяем или продадим. Цена при торге».
С ценами вопрос был пока и вправду сложный. Как поведал нам дезертир, не установилось ещё каких-то конкретных. Судя по всему, этот самый рынок и должен был установить какие-то первоначальные обменные курсы одного товара на другой. Единственное, что уже становилось ясным — в главную валюту превращались патроны, драгметаллы и водка с сигаретами.
Рынок напоминал сцену из какого-то фильма, изображающую толкучку в прифронтовой полосе или что-то в этом роде. Из репродукторов, поднятых на столбах, неслась хрипатая музыка, и не что-нибудь, а «Владимирский централ», посетители и продавцы были в большинстве своём вооружены и одеты в нечто полувоенное, под какими-то навесами в углах рынка собирались маленькие кучки людей, и там что-то выкрикивали то ли зазывалы, то ли ещё кто-то. Я присмотрелся и обнаружил там самых обычных лохотронщиков, привычную деталь пейзажа любого базара перестроечных времён. И теперь вот никуда не делись. «Сколько выигрышных билетов? Сразу два! У нас два победителя! Кто из них получит главный приз?»
Забавно. И народ ничему не учится, вон кто-то уже свой автомат ставит, искренне полагая этой своей последней отчаянной ставкой отыграть всё затраченное, не понимая, что пьяненький и замухрыжистый мужичок, его противник, фигура подставная и выиграет он по-любому.
Привлекло внимание объявление на фанерном щите, приколоченном к столбу: «Каждый день — розыгрыш приза! Лотерейные билеты продаются у администрации рынка». И стрелка показывала на незнамо откуда появившийся здесь туристический автобус невероятно роскошного вида, стоявший у стены. У дверей стояла яркая блондинистая деваха, рядом с ней — крупный молодой мужик с короткой стрижкой и висящим на плече «Витязем» — самым современным из современных пистолетов-пулемётов. Где и нарыл такой? Там же, при них, топтались ещё два молодых парня в камуфляже, с автоматами на груди. Похоже, что эти тут за главных.
Рядом с автобусом был грубо сколоченный деревянный стол с навесом над ним, за которым сидели и пили пиво из бутылок трое крепких парней в своеобразном прикиде — дорогих разгрузках поверх спортивных костюмов. У всех троих по АКМС через плечо. Эти на дезертиров непохожи, скорее на тех братков, с которыми мы сцепились у шмелёвского сервиса, когда за машинами ездили.
К радости моей, на девушек наших не косились и их воинственный вид не комментировали. Или было заметно по ним, что оружие не для красоты, поэтому не рисковали, или просто проблем никто не искал. А может быть, причиной было то, что рынком явно заправляли местные, а не выходцы с Кавказа. В общем, такой проблемы не возникло, хоть я её и ожидал.
— Так, ну и что здесь где? — спросил Лёха, оглядываясь. — С чего начнём?
— Давай с одежды, обуви, — сказал я. — А то у нас всё по форме, по территории пройтись не в чем. Я даже кроссовки из дома взять не сообразил, а теперь в берцах даже до бани спускаться приходится, в подвал.
Страдал от недостатка нормальной одежды не я один. Когда планировал свой «тревожный чемодан», всё на какие-то экстремальные условия оглядывался, а вот то, что придётся где-то просто жить, даже не учёл. И когда «Ашан» потрошили — тоже не озаботились, всякое другое для себя гребли. И вот подпёрло.
Одеждой всевозможной торговали широко, в нескольких составленных в рядок автолавках и в на скорую руку возведённых фанерных павильончиках. Она висела, лежала ворохами, наваленная на прилавки, мешки и коробки. Особенно привлекла меня вывеска известного в Москве магазина спортивной одежды, криво приставленная к кособокой лавочке. Товара там тоже хватало. Мы вчетвером туда и направились.
