"Фантастика 2023-85". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Анишкин Валерий Георгиевич

Пока друзья осмысливали произошедшее, к борту пришвартовалась шеландра с весело гомонящими паломниками, и любители достопримечательностей начали взбираться по лестнице наверх. Одной из первых над бортом показалась голова сицилийца. Он забрался на палубу и стрельнул глазами по сторонам. Теперь в его неприятном мышином взгляде появился новый жестокий блеск.

— Его работа, точно тебе говорю, — прошептал Робер. — Ох и плохи наши дела, приятель.

Все время до отплытия друзья, спрятавшись за арбалетчиками и заняв оборону, почти безвылазно просидели в трюме, ожидая нападения. Но коварный сицилиец был, вероятно, столь же предусмотрителен, сколь и жесток. Ограничившись устранением одного из трех нежелательных свидетелей, он затаился и больше не попадался на глаза.

«Акила» примкнул к большому венецианскому конвою и двигался вместе с «Фалько» вдоль внешней цепи островов Греческого архипелага, делая время от времени короткие остановки в удобных, хорошо охраняемых бухтах для того, чтобы пополнить запасы пресной воды да переждать непогоду.

Новые путники в Кассиопи на «Акиле» не объявились, и на четвертый день пути друзья почувствовали себя настолько уверенно, что даже стали — правда, не упуская друг друга из виду, — прогуливаться по палубе, любуясь красотами Древней Эллады.

— Слушай, — после долгих и мучительных раздумий произнес Робер, — а не кажется ли тебе, мой храбрый друг, что лучшим видом защиты всегда и во все времена является добрая копейная атака сомкнутым строем? Это я к тому, что не лучше ли нам, чем ждать нападения от заката до рассвета, самими пощекотать ребра этому прохвосту?

— И как ты себе это представляешь, сир рыцарь? — немного подумав, спросил Жак. — Подловить без свидетелей? Не выйдет. Он все время настороже. А на людях… Нельзя же так вот просто подойти и снести голову, без всяких на то оснований. Кабацкую драку нам тоже вряд ли удастся так ловко организовать…

— Если вы, вилланы, такие умные, то почему строем не ходите? — ухмыльнулся Робер. — Старый граф Гуго де Ретель мне как своему оруженосцу частенько говорил: «Запомни, Робер, быть тебе военачальником, если усвоишь простую истину: хорошо изучив рыцарские статуты, можно, при желании, вызвать на поединок даже верстовой столб». Так что сейчас пойдем разыщем его на носу. Когда будем проходить мимо, ты меня толкнешь прямо на него и быстренько отойдешь в сторону. А потом внимательно следи, куда голова покатится, чтобы не оплошать, как той ночью. Выкуп за убитого простолюдина, я надеюсь, мы сможем заплатить?

При словах о покатившейся голове Жак заметно побледнел и, дернув острым кадыком, нервно сглотнул слюну. Однако, быстро справившись с собой, мужественно кивнул и заспешил вслед за рыцарем, высматривая через его плечо не догадывающегося о своей незавидной участи убийцу.

Они нашли сицилийца очень быстро. Гораздо быстрее, чем рассчитывали. Точнее, даже не нашли, а просто наткнулись по дороге. У Жака сразу отлегло от сердца. Насколько этот человек был ловок и опасен на суше, настолько он оказался беспомощен и уязвим на борту «Акилы». Убийца чуть не до пояса свесился за борт и, время от времени судорожно сотрясаясь, из последних сил сдерживался, чтобы не исторгнуть свой пустой измученный желудок в прозрачные воды Ионического моря к вящей радости сопровождающих неф дельфинов.

— Слушай, — прошептал раздухарившийся при виде беспомощного противника виллан, — а может, давай, пока никто не видит, за ноги его — и к медузам!

— Ну уж нет! — возмутился Робер. — Одно дело, когда враг защищается с оружием в руках, пусть даже с перочинным ножичком, которым он зарезал в толпе этого продажного и похотливого матроса. А совсем другое — нападать на беззащитного, да еще со спины.

— Жалко, конечно! — вздохнул Жак с некоторым облегчением. Похоже, что перспектива спровадить несчастного страдальца на корм рыбам радовала его не многим больше, чем необходимость гоняться по палубе за отрубленной головой.

— Я так думаю, — рассудительно произнес де Мерлан, — что в ближайшие дни он нам не опасен. А поэтому нужно прикинуть, где нам лучше всего устроиться, чтобы держать его все время на виду.

— Может, купим место в шатре? — бесхитростно предложил Жак. — Мне его, конечно, не продадут, но вот благородный рыцарь в сопровождении своего…

— …оруженосца, — подсказал Робер, которому почему-то очень не хотелось называть нового приятеля слугой.

— …оруженосца, — обрадованно повторил Жак, — это другое дело. Деньги-то, в общем, небольшие. Я бы и в Марселлосе с удовольствием там обосновался, да только мест свободных не было.

— Слушай, приятель, — подозрительно спросил Робер, — а ты точно виллан? Деньгами соришь так, что старый Гуго де Ретель мог бы позавидовать. А уж он-то был одним из самых щедрых нобилей среди тех, с кем я в жизни встречался.

— Не переживай, сир рыцарь, — расплылся в улыбке Жак. — Все верно, я самый настоящий виллан. Пойдем лучше к мэтру Понше и попробуем все уладить как можно скорее.

Как выяснилось, свободные места на корабле имелись, и Понше готов был предоставить их благородному господину и уважаемому мэтру со значительной скидкой. Так что благодаря весьма подозрительной состоятельности и не менее подозрительной щедрости Жака из Монтелье весь оставшийся путь до третьего главного порта на паломническом маршруте — Родоса — они провели в отдельном шатре, в обществе богатых бургеров, негоциантов, нескольких аристократов и даже одного епископа, окруженные бдительной охраной и предупредительными слугами. Любимым развлечением для сира благородного рыцаря и его достославного оруженосца стало наблюдение за сицилийцем, который ежеутренне поднимался на палубу, чтобы подставить лицо прохладному морскому бризу, а по вечерам, перебирая руками по стеночке, со стонами и тяжелыми вздохами возвращался обратно в свою каморку.

После разгрома франками Византийской империи островом Родос, провозгласив независимость оного, правил кесарь Лев Гавала. Будучи человеком весьма и весьма неглупым, родосский правитель понимал, что выгодное положение его владений делает их очень привлекательными для завоевателей. Он не стал желать невозможного и заключил торговый договор с Венецией, предоставив в ее полное распоряжение главный свой порт. Таким образом хитрый грек, поступившись частью своих доходов, обеспечил надежную защиту от всех, кто мог покуситься на территориальный суверенитет молодого государства. В первую очередь — от Никейского императора Ласкариса и не в последнюю — от Румского, или, как его еще называют, Конийского султаната.

Венецианцы поступили так, как обычно. Учредив факторию и поставив гарнизон, они сначала навели в порту железный порядок, сделав стоянку кораблей удобной и безопасной, а затем настолько взвинтили все цены, что капитан «Акилы», мэтр Турстан, дабы избежать неоправданных расходов, предусмотрительно бросил якорь на внешнем рейде. Призывы Рыцаря Надежды «Посетить развалины знаменитого чуда света — языческого Колосса» теперь включали фразу «Всего за три денье», и многие путники, заслышав, во что им обойдется осмотр местных достопримечательностей, лишь отрицательно качали головой. Сицилиец, хоть и пришел в себя, покинуть неф отказался, носу не казал из своей каюты и Роберу с Жаком не докучал.

Здесь, на Родосе, конвои разделялись. Меньшая часть кораблей направлялась на север, в сторону Мраморного моря, до Константинополя и дальше, в Кафу, Скифию и Колхиду, а основная масса продолжала путь на Восток — на Кипр и Левант.

— Мэтр Понше сказал, что завтра уходит конвой в Константинополь, — произнес Робер, когда они, сидя в шатре с откинутым пологом, завтракали, одновременно наслаждаясь ставшим за время плавания привычным видом на порт, полный кораблей.

— Значит, и мы на днях отправимся в Сирию, — кивнул Жак, одновременно отдавая должное великолепно прожаренной треске. — Слава богу, еще каких-то десять-двенадцать дней, и доберемся до Акры!

— Слушай, Жак! — пробубнил Робер, уткнувшись в тарелку с греческим салатом. — А может, все-таки найдем место у венецианцев да рванем в Константинополь? Нет, тебя я с этим извергом одного не оставлю, не бойся. Но три рыцарских фьефа…