"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

— Главное, чтобы Амон думал также, — поморщился я.

За подобными разговорами мы и прибыли в город Бубастис, который уже ожидал прибытие двух царей. Снова играли флейты, странные плечевые полуарфы со струнами, а также систры, ещё более странного вида ударные инструменты, звучавшие для меня как бесконечный звон маленьких металлических тарелочек, без определённой тональности. Как мне тут же объяснил визирь, этот инструмент являлся главным атрибутом власти Бастет, наравне с анхом.

— То-то я думаю, почему мне это не нравится, — сообщил я ему, морщась словно от боли.

— Царь вчера вечером мне сказала, что мы сразу поплывём к храму Бастет, — сказал он, — он находится на острове, так что нам никто там не помешает. Только на обратном пути заночуем в городе.

Я пожал плечами и стал просто смотреть, когда один из кораблей причалит, а вышедший из него важный сановник скажет эту новость народу, а мы тем временем проплыли мимо всего этого, прямо к высившемуся прямо посередине реки острову, огибаемому с двух сторон Нилом.

— Мы сходим здесь, — оповестил меня визирь, — пойдём туда лишь небольшим количеством людей.

— Сейчас, только обую сандалии, — согласился я с ним, пройдя в крытую часть корабля на корме и наклонившись чтобы завязать солдатские сандалии, с которыми не расставался до сих пор, заодно потёр их и ноги соком выжимки от валерианова корня, которые насобирал как раз до отъезда из Мемфиса. Вымыв руки, я вернулся на палубу и как ни в чём не бывало стал ждать когда мы причалим к небольшому пирсу, где нас встречали четыре жреца, с накинутыми на плечи чёрные шкуры пантер, а также в масках кошек. Также всюду, куда только мог я видеть были сотни, тысячи кошек. Они бродили, дрались, занимались любовью, в общем вели обычную жизнь, только в окружении тысяч сородичей.

Настала очередь нашего корабля и к причалу скинули деревянный трап, по которому мы с Усерамоном сошли на берег. Там уже стояла Хатшепсут с четырьмя жрецами, и им возносили почести местные жрецы богини Бастет.

— Мы прибыли выслушать слова богини по одному значимому вопросу, — услышал я её слова, обращённые к жрецам, — именно поэтому проделали такой долгий путь.

— Конечно Твоё величество, — они все ей низко поклонились, — мы готовы принести жертвоприношение и провести ритуал.

Внезапно ближайшая к ним кошка, повела носом, её шерсть встала дыбом и она бросилась ко мне, став лизать ноги и тереться о сандалии мехом, явно учуяв запах валерьянки. Чем ближе я подходил к кошкам, тем больше из них чуяли опьяняющий запах и вот уже через пять минут вокруг меня воцарилось безумие. Кошки дрались, сцеплялись друг с другом, только чтобы добраться и полизать мои ноги. Те же кому это удалось сделать, валялись по траве и дрыгали ногами.

Хатшепсут, визирь, а также жрецы в полном непонимании смотрели на всю эту вакханалию.

— А ну пошли от меня мешки блохастые, — я делал вид, что распинываю кошек, хотя на самом деле, лишь слегка поддевал их носком сандалии, — да видел я её недавно, видел, вашу богиню. Отвалите от меня.

Мои слова слышали все и глаза людей округлялись.

— Проклятые носители блох, ненавижу, — я подошёл вплотную к стоящим жрецам и царю, по-прежнему окружённый сотней кошек, — чуют твари присутствие во мне своей богини.

Рты жрецов открылись.

— Идём в храм, — Хатшепсут не стала им ничего объяснять, но я видел, как её взгляд стал растерянным.

Внутрь мы пошли ограниченным составом, поскольку Хатшепсут явно не хотела, чтобы наш разговор с богиней слышали многие люди. Жрецы выловили несколько кошек, стали их резать, проливая кровь на алтарь и лопоча странные слова-ритуалы, приносить бедных животных в жертву. Довольно странное как по мне выражение почтения к ней, но точно не мне об этом было судить. Через полчаса ритуалов, все четверо стали валяться в ногах у стоящей у дальнего края храма огромной статуи кошки, искусно вырезанной из чёрного гранита, и мазать ей усы кровью невинно убиенных кошек. Мы все стояли молча, ожидая, но кошка была безмолвна, а жрецы видимо испугались говорить то, что якобы она им сказала. Вскоре верховный жрец вернулся к нам и низко поклонился Хатшепсут.

— К сожалению богиня нема к нашим воззваниям, Твоё величество.

— Это потому, что вы идиоты, — хмыкнул я и под всеобщими взглядами пошёл сам к статуе. Пнув ногой валяющегося под ногами одного из жрецов и подойдя ближе, я дал звучного щелбана по носу каменной статуи.

— Слышь кошка драная, какого х. я ты меня сюда заху…а, — зло спросил я у статуи, — из-за тебя ебан…я ху. а, я теперь не знаю, как отсюда выбраться.

Разумеется, я и не думал, что статуя будет мне отвечать, сделал это чтобы шокировать всех и мне это удалось, поскольку, когда я повернулся, все жрецы смотрели на меня выпученными глазами, увидев подобное святотатство.

— Ну вот видите…, - я начал говорить, как внезапно в храм дунул лёгкий ветерок, который пошевелил маленькие тарелочки на инструментах систр, которые тут были расставлены во множестве. Взметнувшаяся пыль с пола заставила меня расчихаться, а по всему пустому залу словно раскатился тихий смешок от зазвучавших металлических тарелочек инструментов.

Когда я закончил чихать и поднял взгляд, то увидел, как все жрецы богини Бастет валялись на полу уткнувшись лицами в пол, рядом с ними лежали и другие жрецы, пришедшие с Хатшепсут. Она сама опустилась лишь на одно колено и смотрела на меня поражённым взглядом.

Я ругнулся, последний раз чихнув, и царь пришла в себя от этого звука.

— Оставите нас, все, — с угрозой произнесла она.

Жрецы, прибывшие с ней, явно были недовольны её решением, но спорить естественно не могли, а потому поднялись, силой подняли поражённых от чего-то простым потоком ветра жрецов Бастет, и удалились к входу, оставив нас одних с царём Хатшепсут.

— Я прошу простить меня бог Монту, за свою неучтивость при нашей первой встречи, — сказала она, так и оставаясь стоять на одном колене.

— Поднимись, я уже говорил, мне чужды человеческие изъявления верности.

— Тем не менее, ты не избегаешь их, — справедливо заметила она, вставая на ноги, оказываясь одним ростом со мной.

— Я избегаю вмешиваться в ваши дела, это не мой мир.

— Вчера мы долго беседовали с визирем, — она прямо посмотрела на меня, — и то, что я увидела сегодня, только подтвердило его мысли. Ты ведёшь себя как бог, знаешь то, что недоступно простым людям, поэтому я признаю тебя выше себя.

— Погоди, — я поднял руки, — я этого не хочу! Пусть ты и слегка приукрасила своё происхождение, не будем отрицать того факта, что цари Египта произошли и любимы богами.

Тут я улыбнулся и пошевелил ладонью, что вызвало у неё недовольную гримасу, видимо она сама поверила в свои собственные придумки об этом.

— Но я вижу, что люди довольным твоим правлением. Народ счастлив, в государстве всё хорошо, поэтому всё, что я хочу, жить тихо и мирно, пока не вернётся настоящий хозяин этого тела.

Мои слова сильно удивили Хатшепсут, которая видимо думала, что я сейчас захвачу трон.

— И ты не хочешь заявить свои права на власть? Ты ведь бог! — изумилась она.

— Пусть я побуду здесь на земле, богом лени, — улыбнулся я, — предлагаю тебе договор. Ты даёшь мне имение, людей и золото, чтобы я жил в нём в спокойствии и достатке, а я не буду лезть к тебе или вообще как-то отсвечивать. Правь дальше, как правила, тем более, что это у тебя вроде как хорошо получается.

Изумлению Хатшепсут не было предела, она явно думала торговаться со мной за то, чтобы остаться хотя бы соправителем, а тут я сам предложил ей свою самоизоляцию.

— Честно, в это трудно было бы поверить, будь ты человеком, — призналась она, протягивая мне руку, — но ты бог и я согласна. Твоя жизнь в роскоши, в обмен на невмешательство.

Я пожал потную, мягкую ладонь и потряс её.

— Договорились!

— И, если это так, могу я у тебя попросить о ещё одной вещи? — спросила она.

— Слушаю, царь Хатшепсут, — склонил я голову.