Владимир Корн - Дариус Дорван. Наемник
Последняя ночевка застала их в селе, по рассказам Кабира чуть ли не самом большом в баронстве Эдвайстела, дальше таких уже не будет. Переночевали хорошо: приняли наемников нормально, без всяких косых взглядов за спиной, накормили неплохо и еще с собой вдоволь хлеба нового урожая дали.
«А с хлебом и сапог съешь», — улыбнулся он в очередной раз, вспомнив прибаутку Ториана.
Затем себя одернул — что-то разулыбался чересчур. Нехорошая, говорят, примета — скалить зубы без причин, а причин-то вроде как и нет.
Сжатое ржаное поле заканчивалось сырой низиной, поросшей густым ельником, который пришлось объезжать стороной. По рассказам старосты, скоро начнутся дремучие леса, где дорог нет вовсе, одни тропы, и так будет до самых гор. Селений хватает и в тех краях, но основные дороги идут уже по воде, рек в этой местности великое множество.
Обогнув ельник, наемники оказались на поросшей низкорослой, чахлой травой пустоши с разбросанными по ней огромными валунами.
Посреди пустоши виднелись развалины какого-то каменного строения, явно здесь неуместного, а справа, в самой низине, блеснуло озеро с удивительно чистыми, не заросшими ничем песчаными берегами. Почти идеально круглой формы, с небольшим островом посередине, на котором возвышалась одинокая сосна, озеро буквально манило к себе.
Солнце палило так, что Дариус живо представил себе, как сбрасывает доспехи, одежду и с разбегу бросается в прохладную воду. А вода обязательно должна быть прохладной, даже ледяной, иначе у берегов озеро непременно поросло бы камышом или осокой.
«Наверное, со дна бьют ключи», — решил он.
— Гонорт! — отвлек его от размышлений встревоженный голос Ториана. — Смотри!
На противоположном краю пустоши из леса на опушке начали появляться фигурки всадников, много всадников, несколько десятков.
— Это не долузсцы, — всмотревшись, заявил Галуг, наверное, самый зоркий из всех.
«Сам вижу», — подумал Дариус, надевая на голову кожаный шлем, до этого покоившийся в открытой переметной суме из-за жары.
Дариус посмотрел на Биста, и тот, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой: нет, это не по мою душу. Да и откуда здесь могут взяться сверды, к тому же еще не преследующие их, а попавшиеся им навстречу? Но кто же они, эти люди?
Группа вооруженных всадников без заводных коней — вот и все, что можно рассмотреть с такого расстояния. Ну и еще то, что у повстречавшихся им людей нет копий. С учетом того, что в отряде Дариуса ими вооружены все, кроме лучников, это обстоятельство давало лишние шансы выиграть в вероятной стычке. Но если существовала возможность разойтись мирно, то обязательно следовало ею воспользовать.
— За мной, — негромко скомандовал Дариус, разворачивая Басура влево, в гору.
Дело в том, что незнакомцы показались на противоположной стороне пустоши выше по склону, и, случись что, они имели бы преимущество. Пусть и небольшое, но зачем давать его, если этого можно избежать? Пустошь заканчивалась гребнем, и на той стороне обязательно должен быть снова склон. Вот на гребне им лучше всего и разъехаться.
Всадники на противоположной стороне пустоши остановились, но их поведение как раз и не настораживало: мало ли какие у них причины? Может быть, отставших поджидают.
Он оказался прав: за гребнем действительно шел длинный склон, заканчивающийся неширокой речушкой. Оказавшись на нем, Дариус повернул отряд навстречу топчущимся на опушке леса все еще не опознанным всадникам.
Ехали неторопливо, напряженно всматриваясь, пытаясь определить, кто же им повстречался.
— Разбойники это, нутром чую, — негромко заявил Ториан.
Будь Галуг поближе и услышь он заявление Тора, то непременно бы высказался, что именно и чем именно тот всегда чует. Но Галуг находился в стороне, и лицо его, кстати, казалось слегка растерянным. Правда, это всего лишь видимость, у лучника оно всегда такое в серьезных, порой смертельных ситуациях, и на это купились уже многие. Галуг не трус, и уже если он кого и побаивается, так это как раз Ториана — только ему удается вывести из себя здоровяка, да и то лишь изредка.
«Вот уж кто всегда невозмутим, так это Сегур». — Дорван бросил взгляд направо, на безучастное, как каменная маска, лицо молчуна.
Всадников на другом краю пустоши не прибавилось. Мысль о том, что они поджидают отставших, оказалась не верна. И теперь они ехали навстречу, держась друг к другу вплотную. В передней шеренге Дариус насчитал двенадцать человек. Всего шеренг три, судя по всему, они равны по количеству воинов, а значит, всадников тридцать шесть, возможно, чуть больше или меньше.
Они явно не торопились, и не заметно было никаких признаков того, что встреча их хоть сколько-нибудь обеспокоила. С виду отряд не вызывал никаких подозрений: воины как воины, вполне возможно, что такие же, как и они сами, наемники, возвращающиеся откуда-то или спешащие в столицу Фагоса Малхорд, чтобы продать свои мечи королю Фрамону. И все же чувствовал он какую-то неясную тревогу, а слова Ториана только ее усилили.
«Что ж, если это действительно разбойники, то появится отличная возможность проверить людей перед встречей с долузсцами. Их не больше сорока, и если мы не сможем с ними справиться, то не лучше ли сразу отправиться назад, в Голинтер? Да и барон за каждого разбойника, повстречавшегося на его землях, заплатит поболее, чем за волчью шкуру», — усмехнулся он.
Дариус еще раз оглядел своих людей: как будто бы все готовы. Тулы со стрелами пристроены поудобнее, щиты перекинуты из-за спин и надеты на руки, все по его примеру надели шлемы. Лишь на непокрытой голове Сегура легкий ветерок шевелит взлохмаченную гриву, которую так и хотелось назвать из-за цвета волос сивой.
«Наверное, я все же зря беспокоюсь, — решил Дорван, переведя взгляд на приближающихся всадников. — Да, они держат оружие наготове, но ведь это совсем не значит, что они собираются атаковать. Мы сделали то же самое, хотя затевать бой совершенно не желаем».
Когда расстояние сблизилось шагов до ста и он уже собрался отдать команду повернуть влево, уступая дорогу, случилось неожиданное — в них полетели стрелы. Полетели из глубины строя, из-за едущих впереди всадников, прикрывавших стрелков спинами до необходимого момента.
— Вперед! — закричал Дариус, безжалостно вонзая шпоры в бока Басура, плотно прижимаясь всем телом к гриве и одновременно сильно дергая правый повод: не до жалости — жизнь дороже, завыв сквозь закушенную до боли нижнюю губу. Надо же, провели, как мальчишку!
Басур в ответ на такое издевательство совершил прыжок в сторону, туда, куда заставила его прыгнуть жгучая боль во рту. Следующим ударом шпор Дариус сорвал коня в галоп, пытаясь как можно быстрее сократить расстояние, — спасение только в этом.
