Валерий Большаков - Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов
– Я не ищу приключений, товарищ нарком, – вздохнул Павел, – они сами меня находят.
– Ладно, ладно! Имейте в виду, товарищ Сталин ознакомлен с вашим отчетом и остался очень доволен. Поэтому я вас отпускаю до вечера. Отдохните, а затем вам позвонят – товарищ Сталин хочет лично встретиться с вами. Вы свободны…
…Визит в Кремль Судоплатова совершенно не напрягал, поэтому, вернувшись в заброшенную квартиру, он выгладил форму, подготовил все и часика два поспал по-человечески. На чистой простыне, в тишине… Хорошо!
После обеда Павел занялся делами. Съездил на работу, собрал пухлую папку документов – товарищ Сталин любил сам во всем разбираться. Вызова в Кремль Судоплатов ожидал попозже, ближе к ночи, однако машина за ним прибыла уже в начале пятого. Было заметно, что атмосфера в Кремле начинала меняться. Уже не наблюдалось прежней нервозности, тревоги – сотрудники и охрана были деловиты и собранны.
РККА еще даже не начала переход в контрнаступление, но успехи на фронтах были заметны, а Судоплатову – особенно. Например, не случилось Вяземского котла – советским генералам удалось отбить осеннее наступление гитлеровцев, и окружения наших войск под Вязьмой не произошло. Потери все равно были велики, и все же меньше, чем «в той жизни», а главное, враг терял убитыми и ранеными куда больше, чем тогда. Как тут не радоваться?
В приемной Сталина Павел встретил Берию. Нарком был на удивление спокоен – видимо, все шло, как надо, и даже лучше. Судоплатов был удостоен милостивого кивка и, пользуясь случаем, поинтересовался:
– Товарищ нарком, нет ли вестей из Анкары?
Лаврентий Павлович ухмыльнулся.
– Товарищ Наумов скоро должен возвратиться, – сказал он. – Очень не повезло фон Папену – посольский «Майбах» неожиданно взорвался. Посла четвертовало, хе-хе… Так что ждите вашего зама. Дорога ему долгая предстоит, но в начале января должен быть здесь.
Тут зазвонил телефон на столе у Поскребышева, и все смолкли. Секретарь поднял трубку.
– Да, товарищ Сталин. Слушаюсь, товарищ Сталин.
Встав, он открыл двухстворчатые двери в кабинет вождя. Берия вошел первым, за ним двинулся Судоплатов. Иосиф Виссарионович тоже был в приподнятом настроении.
– Садитесь, товарищи, – сделал он широкий жест и устроился за столом сам. – Мы ознакомились с вашими предложениями, товарищ Судоплатов. Они очень интересны, в особенности что касается бомбардировок Плоешти. Очень хорошо поработали обе ваши бригады, отчетливо поработали. У немцев больше нет надежного тыла! А вот что касается ликвидации Гитлера… Вы точно знаете о новой ставке фюрера под Винницей?
– Да, товарищ Сталин. Там ведутся большие строительные работы, на которых задействованы тысячи наших пленных. Всех их расстреляют после окончания работ. Бетонные бункера укрывают сверху насаженным лесом, оборудуют аэродром, подводят асфальтированное шоссе, тянут линию связи от Ровно.
Вождь покивал задумчиво.
– Но действовать вы сможете только летом…
– Да, товарищ Сталин. Точная дата приезда Гитлера пока неизвестна – это или конец июня, или середина июля. Впрочем, мы разработали запасной вариант покушения. У нас есть подходящий исполнитель – Игорь Миклашевский. Он из семьи актрисы Августы Миклашевской, сестра которой, Инна, незадолго до войны вышла замуж за Всеволода Блюменталь-Тамарина. Это он выступает по берлинскому радио, призывая красноармейцев сдаваться в плен, он же участвует в так называемом Русском комитете, занятом вербовкой предателей в Восточный легион. Я и направил к этому артисту-перебежчику его племянника Игоря, человека стойкого, нашего человека. В октябре, сопровождаемый спецгруппой полковника Ломидзе, Миклашевский перешел линию фронта во время ночного боя. Сейчас он в Берлине. Разумеется, дядя привлек племянника для работы в Русском комитете, и тут нам даже повезло – Игорь больше увлекался боксом, чем политикой. Он у нас спортсмен. На Миклашевского обратил внимание Макс Шмелинг, чемпион мира, лично знакомый с фюрером. В конце ноября Игорь дал знать, что готов приступить к выполнению задания. Из Югославии мы послали группу из трех опытных разведчиков, в прошлом офицеров Белой гвардии, они-то и начали подготовку покушения на Гитлера. Разумеется, для того, чтобы убить фюрера, необходимо попасть в его ближайшее окружение. И мы позволили Игорю войти в контакт с нашим секретным агентом – актрисой Ольгой Чеховой. Короче говоря, у нас имеется шанс уже будущей весной ликвидировать Гитлера в одном из берлинских театров.
Берия преисполнился важности – вот-де, каковы мы в НКВД! Сталин молчал. Медленно набивая трубку табаком, он думал. А когда вождь поднял взгляд, Судоплатов понял, что операцию постигнет прежняя участь.
– Разработку операции по ликвидации Гитлера пока нужно прекратить, – сказал вождь не-громко. – Как только мы устраним фюрера, нацистские круги и военные тут же попытаются заключить сепаратный мир с нашими союзниками. Кардинал Ронкалли уже нащупывал почву, готовя встречу с фон Папеном, а Пий XII встречался с посланником президента Рузвельта. Понимаете, товарищ Судоплатов? Если появится договор между Великобританией, Америкой и Германией, мы не только утратим влияние в Европе – нас попытаются задавить все три «высокие договаривающиеся стороны». Мы не должны допустить подобного.
– Понимаю, товарищ Сталин…
Вождь раскурил трубку и улыбнулся.
– Не волнуйтесь, товарищ Судоплатов, борьба еще не кончена. Как только наша армия окрепнет и погонит врага прочь с советской земли, мы обязательно вернемся к сегодняшнему разговору – вы лично получите приказ о ликвидации Гитлера. А пока вы свободны.
…Наступал Новый год. В будущем Павел привык к новогодним елкам, непременным мандаринам и шампанскому, к «Голубому огоньку». В военной Москве этих радостей не хватало, но были другие. 31 декабря Судоплатову вручили орден Ленина и орден Красного Знамени – за Гиммлера, за создание плацдармов в тылу противника, за личный вклад в борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.
Никто особо не афишировал вчерашнее ЧП, когда около станции Лосиноостровской немцы едва не устроили крупную диверсию. «В той жизни» на этой узловой станции скопилось несколько составов – фронтовое пополнение, санитарный поезд, поезд с боеприпасами. Вот его-то и подорвали фашистские лазутчики – в радиусе двух километров повылетали стекла, а больше тысячи красноармейцев и командиров погибло. Тогда, но не теперь. Судоплатов усмехнулся: хорошо все знать!
Отпустив машину, он вышел через Спасские ворота. Куранты пробили одиннадцать вечера, Красная площадь была пустынна. Павел хлопнул себя по нагрудному карману – пригласительный в Центральный дом работников искусств был на месте. Медленным шагом он пересек безлюдную площадь Свердлова, от «Метрополя» по Неглинной улице дошел до Пушечной и, поднявшись вверх по улице, зашел в подъезд ЦДРИ. Директор Дома работников искусств Филиппов встретил Судоплатова весьма торжественно.
