Попаданец в Рой Пожирателей. Том V (СИ) - Кита Никита
Не успев подняться на лапы, ящерицы раскрыли пасти и принялись стрелять языками в разведчиц из спецотряда. Каждая летунья намеренно приблизилась к определённой рептилии, отдавая ей преимущество, а затем затормозила, исключая малейшие шансы на промах. Пойманные на липкий язык насекомые одно за другим начали попадать в громадные пасти чешуйчатых монстров. Челюсти смыкались, пытаясь раскусить и прожевать хрупкие осиные тела. И в этот же момент зубы и дёсна ящериц склеивались жучьей слизью, которой были заранее обильно смазаны брюшка и лапки летающих слуг. Проходило ещё мгновение и вкусовые рецепторы рептилий начинали ощущать особое воздействие, вызванное кусками кислотниц наловленных пиявками на дне реки. Именно такую пикантную приправу и доставили осы прямиком в ротовые полости могучих, но не очень умных существ. Адское кисло-горькое жжение, от которого плохело даже всеядным представителям Роя, распространилось у монстров от губ до гортани. Они тут же попытались выплюнуть омерзительную пищу, но не смогли из-за намертво склеенных между собой челюстей.
Сказать, что ящериц охватила паника, это ничего сказать. После первых же неудачных попыток выковырять кислотниц лапами, гигантские твари просто обезумели и пришли в неистовое бешенство! Фёдор отлично понимал, что они ощущают, ведь ему самому, в своё время, хватило одного укуса, чтобы потом минут пятнадцать промывать рот водой. Первая рептилия стала остервенело лупить мордой о землю! От её ударов в почве остались глубокие вмятины. Поняв, что и это не помогает, она перекинулась на спину и, расталкивая сородичей, принялась кататься на спине из стороны в сторону. Другая ящерица замолотила когтями по собственной морде! Разодрав её в кровь и ничего не добившись, от бессилия она набросилась на дёрн под собой. Большие груды грунта полетели во все боки.
Два монстра стрельнули в одну осу одновременно и склеились своими языками. Потянув хватательные отростки обратно в глотки, они сомкнулись пастями в вынужденном поцелуе, дополненном вкусовой палитрой кислотницы. От такого сочетания ощущений и обстановки чешуйчатые твари немедленно пришли к взаимному желанию уничтожить друг друга. Неспособные рассоединиться гиганты схлестнулись в драке не на жизнь, а на смерть, и им было абсолютно плевать на всё, что находится вокруг. Многотонный клубок неистовой ярости покатился через военный лагерь, сминая всё на своём пути!
Ящеровод с глазами уехавшими на лоб выскочил на западный склон. В руках он сжимал большую охапку сонной травы, предназначавшуюся питомцам вышедшим из-под контроля. Не успел гуманоид опомниться, как его снесла ящерица несущаяся на всём ходу. Одна из рептилий предпочла справиться с претерпеваемым стрессом пробежкой. И побежала она прямиком через ряды расставленных на холме шатров. Здоровенные лапищи расплющивали всё попадающее под них, будь то натянутый полог, горящий костёр, кучка бронзовой посуды или чья-то конечность… Затрещали кости, ломающиеся легче соломинок, первые вопли боли раздались на фоне взбудораженных криков смятения и беспокойства. Неостановимый живой вал нёсся вперёд, собирал всё в ком, перемалывал, давил и рвал. Другой монстр с дуру ринулся со склона вниз, протаранил и повалил несколько деревьев, а потом завяз в трясине и начал тонуть. Третий закрутился вокруг себя волчком, вычерчивая когтями борозды в земле и скашивая всё мельтешащим хвостом, будто гигантская газонокосилка! Четвертый почувствовал себя плугом и решил вспахать землю собственной башкой! Застрявшая промеж пальцев ткань вынуждала монстров чаще спотыкаться и катиться боком, увеличивая ширину убийственного пресса.
На спины потерявшим рассудок животным полетели крюки на цепях. Те несколько гениев додумавшихся до такого слетели с ног в одно мгновение. Всё что оставалось бокатам это спасаться, убегая как можно дальше от съехавших с катушек питомцев. Почва у гуманоидов под стопами сотряслась от чудовищных ударов. Ослеплённые болью исполины метались по лагерю, сея хаос, разрушение и смерть. Осколки походного барахла смешались с разорванной плотью и торчащими наружу костями. Вопящие пехотинцы разлетались в стороны с такой лёгкость, будто ничегошеньки не весили. Отделавшиеся одним толчком везунчики блевали кровью от внутренних кровотечений или громко стенали от вывихов и ушибов. Последние что видели такие обездвиженные увечьями воины, это то как с высоты на них несётся здоровенное бревно.
О насекомых в небе просто забыли. Никто больше не пытался по ним стрелять. Речь была уже не о контроле ситуации, а о том чтобы просто выжить. Приблизительно в этот момент на великую равнину и опустилась густая непроглядная ночь. Единственными источниками света в пределах пригорка остались уцелевшие в хаосе костры и далёкие звёзды на небосводе.
«Внимание всем группам, начинаем четвёртый этап!» — скомандовал Фёдор.
Для реализации следующего пункта плана пригодились фляжки с горючим маслом украденные из сумки лекаря золотозубцев. Воспользовавшись темнотой, оса с бутылочкой в лапах вылетела из леса с восточной стороны и очутилась непосредственно перед скоплением сбившихся в кучку, боевых баранов. Не долго думая, прислужница преклонила сосуд и, кружа над стадом, принялась разбрызгивать жидкое вещество на спины рогатым животным.
В то же время, другая разведчица на запад от холма прилетела с такой же фляжкой к стоянке телег с припасами. Сперва она облила крышу фургона с птицами, затем обминула клетку с рвущейся на свободу ящерицей и стала выливать остатки масла на повозки загруженные войлочными мешками. Услыхав столь близкое жужжание, запертые на замок собаки и рептилия забили тревогу. Но их хозяева поголовно находились у подножия возвышенности, лицезрели чудовищное зрелище и не имели сил отвлечься на зов питомцев. Поэтому летунья беспрепятственно опустошила бутылочку и улетела прочь, успешно завершив подготовку зажигательной диверсии.
«Я одолжу?» — издевательски подумал мыслительный центр, хватая горящую ветку из костра на окраине палаточного городка.
Перепуганный гуманоид успел лишь бросить осе вслед металлическую миску. Спустя минуту к этому же огоньку подлетела другая летунья и тоже взяла обуглевшуюся деревяшку. Пехотинец побежал на неё, размахивая топором и яростно ревя, но насекомое было быстрее и просто умчало ввысь.
Гигантские ящерицы никак не успокаивались, но в своём безумном угаре они не болтались на одном месте, а постоянно перемещались кто куда. И так вышло, что, нехило наломав дров, по счастливому стечению обстоятельств монстры все поскатывались со склонов и назад уже не забрались. Две сцепившиеся в драке рептилии жёстко расцарапали друг дружке морды, но в итоге одна тварь откусила язык другой и таким образом окончила их убойный французский поцелуй. Той ящерице, что рассталась со своим хватательным отростком даже повезло больше, ведь вместе с куском плоти от неё отстала и слизь, на которой крепились жёванные кислотницы.
Доведённые до полоумия рептилии хоть были и мощным оружием, но не точным, поэтому имелись области лагеря, которые вообще не пострадали от их беснования. Ошеломлённые бокаты помаленьку приходили в себя и оказывали помощь раненым. Фёдор же не хотел давать им опомниться.
«Так, пожаротушители наготове. Вокруг болота, так что быстро пожар разгореться не должен. Здесь ведь нет торфа, я надеюсь…» — рассуждал перерожденец — «Знаете, ребят, что-то на нашей с вами гулянке мало света. А ведь скоро он вам ой как пригодится. Позвольте сделать этот незабываемый вечер для вас чуточку ярче…»
Оса подлетела и коснулась раскалённой деревяшкой перемазанной в масле шерсти. Вспышка пламени ударила вверх, оплавляя её крылья. Огонь тут же перекинулся на таких же промасленных барашков по соседству. Перепуганные животные рванули во все стороны. Пылающие козероги тёрлись боками о сородичей и распространяли жар по стаду. Вскоре каждая капля горючего вещества, попавшая на шкуры парнокопытным, воспламенилась и начала зажаривать плоть живых существ.
Горящие скакуны понеслись через лагерь, побежали на дорогу и полетели с горы в болото. Не успевшие отойти от первого шока бокаты увидели сей кошмар и ринулись к ним на помощь. Те бараны коих не коснулась участь живого шашлыка тоже не находили себе места и от страха мчались куда глаза глядят. Хаос и сумятица ненадолго покинувшие стоянку военных вновь возвратились. Ревущие от боли рогатые факелы таранили шатры, запутывались в ткани и распространяли огонь. Другие козероги забегали всё глубже в топи, откуда их будет уже не достать.
