Путь Роха (СИ) - Стерх Юрий
Оба противника замерли друг напротив друга, выбирая удачный момент для атаки.
Лейтенант обратил внимание на то, как его противник уверенно держит свое копье, как он плавно перенес центр тяжести на заднюю ногу, на его звериный оскал и на полный ненависти сверлящий взгляд.
Опытный противник, умелый… — для Фурса с его коротким мечом не самый лучший вариант. Таким мечом крайне сложно отклонить копейный выпад, и о том, чтобы перерубить прочное древко, даже мечтать не стоит. Единственная надежда — сократить дистанцию, пустить клинок вдоль древка, попытаться срубить пальцы.
Улучшив момент, Фурс выскользнул из дверного проёма наружу. Здесь нужен простор, иначе такой опытный пачека, загнав противника в ограниченное пространство, рано или поздно заколет его, словно жертвенное животное.
Воин с копьем сделал короткий подшаг, переходящий в молниеносный выпад, нанося короткий и очень опасный укол. Лейтенант с трудом убрал корпус с линии атаки, и острие копья, пройдя впритирку с его телом, рассекло офицерский плащ словно кожуру переспевшего фрукта. Фурс в свою очередь пытался достать противника мечом, но тот всё время был начеку и, резко разорвав дистанцию, снова нанес короткий жалящий укол на отходе, норовя попасть в живот или грудь.
Отбивать такие удары нереально трудно. Единственное спасение — крутиться как юла, всё время уходя с линии атаки, и при этом еще стараться нанести противнику хоть какой-нибудь урон.
Фурсу надо во что бы то ни стало прорваться в ближнюю зону и дотянуться до врага, а иначе — смерть…
Пачека начал кружить вокруг обороняющегося лейтенанта, выискивая удобный момент для атаки. Фурс внимательно следил за его движениями, стараясь не пропустить этот момент. Копье в бою ходит, как челнок, вперед-назад, расчетливыми экономными движениями. Подловить практически невозможно. Амплитуда крайне мала…
Удар копья — быстрый!
Очень быстрый и короткий, большинство людей даже не представляет насколько! По сути, в большинстве случаев это даже не удар, а едва заметный глазу тычок. И именно поэтому этот тычок крайне опасен.
Стиснув зубы, лейтенант решился на отчаянную атаку… сейчас или потом уже будет поздно!
Широко замахнувшись мечом, он намеренно открылся под удар и тут же разорвал дистанцию, заставляя противника не ограничиться коротким тычком, а совершить более длинный выпад. Фурсу каким-то чудом удалось отклонить копье, когда оно было в движении, и, стремительно сократив дистанцию, вогнать клинок в шею противника.
Пачека округлил глаза и, падая на колени, захрипел, издавая булькающие звуки.
Лейтенант коротко замахнулся и вторым ударом начисто снес голову противнику.
Тяжело дыша, он устало стряхнул с клинка кровь и кое-как со второго раза вставил его в ножны.
Всё, все противники повержены, бой был скоротечным, но забрал у Фурса уйму сил и жизненной энергии. Рука сама потянулась к поясу, но лейтенант усилием воли остановил ее. Не стоит часто прикладываться к зелью, надо постараться восстановиться как-нибудь и без этого…
Фурс развернулся и медленно побрел к хижине, посмотреть, где там запропастился Краме.
Капитан появился в дверном проёме, когда до хижины оставалось несколько метров. Теперь Краме опирался не на древко без наконечника, а на полноценное копье, которое тот, скорее всего, вытащил из стены внутри хижины.
Шлем он снял, и взгляд не предвещал ничего хорошего.
Скакнув на одной ноге, он вдруг замахнулся и запустил копье прямо в Фурса. Лейтенант настолько опешил, что даже не сделал ни малейшей попытки хоть как-то увернуться, а просто вжал голову в плечи и зажмурил глаза. Копье просвистело в каком-то сантиметре от его головы, и за спиной Фурса раздался полный боли и отчаяния предсмертный крик.
Лейтенант резко обернулся и увидел непонятно откуда взявшегося пачека, балансирующего на краю приоткрытой шахты. В его окровавленном боку зияла жуткая рана с рваными краями. Еще мгновение и тот, издав истошный вопль, сорвался вниз.
Выкрикнув проклятие, Фурс устремился к шахте и, подбежав, заглянул внутрь. На самом дне валялись два изломанных трупа пачека. Видимо, второй поднимался наверх по скобам, и падающий вниз собрат снес его своим телом.
— Надо чаще вертеть башкой! — недовольно буркнул Краме, снова опираясь на древко копья без наконечника.
Фурс на это только пожал плечами и ничего не ответил.
— Собери оружие, которое может нам пригодиться, и воду, — продолжил Краме, — нам надо как можно скорее покинуть это место. Могут вернуться и другие пачека из соседних деревень. И жрачку их не бери. Шевелись!
Фурс быстро оббежал деревню, обыскал трупы убитых им воинов. Нашел две фляги воды, три копья, прихватил пару очень неплохих топориков из сверхпрочного металла, один крепкий лук и два колчана, полные стрел. Чужаки здесь неплохо порылись до него, обчистили абсолютно всё, даже в хижинах перевернули всё вверх дном.
Пока лейтенант занимался поисками, Краме лежа на относительно здоровом боку занимался сооружением волокуши, связывая веревкой древка копий, которых вокруг валялось множество. Прочная веревка нашлась тут же, неподалеку. Чужакам она почему-то оказалась не нужна, и они бросили посреди лагеря целую бухту.
Подошел Фурс и вывалил возле капитана все свои находки.
Капитан скользнул по ним взглядом.
— Умеешь луком пользоваться? — спросил Краме, ощупывая здоровой рукой лезвия топоров.
— Да, и как говорили мои учителя — неплохо.
Капитан кивнул.
— Вот и отлично! Забирай себе лук и оба колчана со стрелами. Мне отдай арбалет и все болты, что у тебя остались. Одно копье возьми себе, будешь на него опираться, а другое давай сюда… и третье тоже! Воды две фляги? Одну давай сюда. Видишь тропинку через поле с ловушками?
Фурс кивнул и ответил.
— Я помню, как мы бежали по ней. Думаю, с волокушей сможем пройти…
— Тогда здесь нам делать больше нечего. Вперед! — воскликнул Краме и, опустив забрало шлема, осторожно перелез на волокушу.
Подземный поезд
Дорн пришел в себя только на следующие сутки.
Он открыл единственный глаз и, осмотревшись по сторонам, осторожно коснулся пальцами затвердевшей пены, покрывшей ему половину лица.
Это заметила Ника, находившаяся всё время возле него, и осторожно убрала его руку с лица.
— С пробуждением тебя, Дорн. Рада, что ты, наконец, пришел в себя. Профессор запрещает касаться лечебной пены на твоем лице и снимать блокиратор боли, что у тебя на груди. Говорит — еще не время.
Дорн медленно убрал руку и посмотрел на девушку.
— Где все?
— Разобрали носилки и перетаскивают вещи вниз, на самый нижний уровень. Там ребята обнаружили подземный поезд, и профессор полон решимости оживить его. Ты хочешь есть?
Дорн прислушался к себе и осторожно кивнул.
Девушка отошла в сторону и потерла ладонями бока кувшина, разогревая в нём воду.
— Чем закончился бой? Еще раненые есть?
Ника кивнула.
— Солрс ранен, но он уже на ногах! Хотя руки и ноги всё еще в скрепляющей пене.
— Кора? — тихо спросил он, опуская единственный глаз.
— Похоронили день назад, — так же тихо и печально ответила Ника. — Похоронили так, как она и хотела.
Девушка залила кипятком пару пищевых гранул и, вытерев руки, вышла из комнаты.
Через пару минут она вернулась, неся в руках нагрудный контейнер Коры и небольшой вещевой рюкзак из хорошо выделанной шкуры ящера.
— Вот, ее вещи и… прах.
Губы Ники дрогнули, и она отвернулась.
Дорн взял из ее рук колбочку с прахом и контейнер. Посмотрев на содержимое колбочки, он осторожно отложил ее в сторону и открыл защелку, запирающую нагрудный контейнер. Там лежали личные вещи Коры: визор, наладонник, аптечка, много всякой другой мелочи… и то самое кольцо, которое Дорн подарил ей в портовом городе Баскан. Крупный камень сверкал, озаряя диспетчерскую мягким светом.
