Сила урагана - Банч Кристофер

«Интересно, что случилось? — думал он, пока „велв“ летел обратно на базу. — Он что, передумал? Или сбылись мои надежды, и он упал с лестницы и свернул себе шею?»

Глава 29

Дарод Монтагна услышала гневные вопли Лир из соседней палаты и удивилась, что за идиоты решились оскорбить достоинство госпожи и повелительницы PP. Голос Моники стал тише, потом воцарилась тишина.

В дверь постучали.

— Заходите, — сказала Дарод, соскучившись по компании, любой компании, даже чертовой медсестры с очередным уколом.

Вошел Гарвин Янсма. На нем была боевая форма и оружейный пояс, а под мышкой он держал тонкую папку из черной кожи.

— Добрый день, сэр.

— Дарод. А почему ты все еще лежишь здесь? Я думал, у тебя только куча осколков на лице и в груди.

— Так и есть, — сказала Дарод. — Но они хотят кое-где провести восстановление.

— Почему? Ты выглядишь как обычно.

— Ну, в основном. Но тут, вот тут и здесь пересадки. — Она поморщилась. — Так странно, когда часть тебя не является частью тебя. Доктора говорят, что через месяц я даже не смогу заметить разницу. Я бы и рада им поверить, но ощущение такое, будто мне в лицо кое-где пластик вставили. — Она опять поморщилась. — Разве не чудная идея?

— Нет, — сказал Гарвин. — Так когда тебя выписывают? РР нужен командир, а нога Моники еще месяц будет срастаться, и еще один месяц ей понадобится на физиотерапию.

— Наверное, дня через три-четыре я смогу отсюда выбраться, — сказала Дарод. — Что, кстати, это были за вопли?

Гарвин поморщился:

— На этой неделе мне поручено навещать больных, сирых и симулянтов, плюс раздавать медали. Моника получила «Серебряный крест» и еще одну нашивку за ранение. Ну, и начала меня обзывать по-всякому, кричать, что не заслужила эту чертову медаль, что ее просто подстрелили, а идиоты, которые умудряются попасть под огонь, заслуживают разжалования, а не наград. Еще она сказала, что в этом же госпитале лежит какой-то подстреленный лариксанин, и на прошлой неделе офицер из Второй бригады на таком же медальном обходе, как и я, выдал ему орден «За заслуги». Я ей не верю.

— И я не верю, — сказала Дарод. — Но история как раз в духе Моники.

— Ага, — согласился Гарвин, — ты же знаешь Лир.

— Я знаю Лир, — отозвалась Дарод. — И спасибо, что зашли и поздоровались, босс.

— В прошлый раз ты сказала «Гарвин», разве нет?

— Верно, — ответила она. — Но может, это было… грубовато?

— Пусть будет Гарвин.

— Ладно. Садитесь, — сказала Дарод, указывая на стул. — И как вам этот госпиталь?

— Слишком стерильный, — ответил Гарвин, — и это я без шуток.

— Мне сказали, что это была офицерская школа для их гвардии Протектора. Вот уж не жаль тогда, что мы ее захватили, — сказала Монтагна. — РР с ними дважды столкнулся еще до того, как меня подстрелили. Злющие бандиты. Но при этом они туповаты — ничего умнее не находят, чем лезть на пушки.

— Да, я слышал, — сказал Гарвин. — По нашим оценкам, как минимум половину их уже уничтожили.

— Тогда я тут полежу, пока вы разбираетесь с другой половиной, — заметила Дарод. — С этими идиотами и погибнуть можно. И почему вы стоите, я же сказала, садитесь?

— Ну, — ответил Гарвин, открывая папку, — я же сказал, что я на медальном обходе. А такие вещи сидя не делают. Когда вернемся в лагерь Махан, повторим это все по полной программе.

Он достал коробочку, лист бумаги и начал читать:

— «Альт Дарод Монтагна, начальник штаба подразделения разведки и рекогносцировки Первой бригады Корпуса Ангары, награждается „Звездой храбрости“…»

Монтагна пискнула.

— Не перебивай, — сказал Гарвин, — «…за действия, выходящие за пределы служебных обязанностей, какого-то там числа, за ряд храбрых действий против лариксанского противника, включая собственноручное уничтожение двух орудий с орудийными расчетами, за уничтожение тринадцати и пленение двадцати семи вражеских солдат, а позже, после ранения, продолжение морального руководства своими солдатами, атаковавшими укрепленные позиции, после того как вышестоящий офицер тоже получила ранение. Она также обеспечила огонь прикрытия во время атаки и лично убила вражеского артиллерийского наводчика, препятствовавшего боевым действиям ее подразделения. Нижеподписавшийся таким образом признает ее выдающуюся храбрость. За Конфедерацию дант Григ Ангара». Кончай хлюпать, женщина.

— Я… я попробую, — сказала Монтагна, вытирая глаза краешком простыни.

Гарвин протянул ей коробочку и сел:

— Теперь я просто посетитель. Рад вас видеть, мисс Монтагна.

— Рада, что меня еще можно увидеть, — сказала Дарод, разглядывая медаль в коробочке. — Спасибо… Гарвин. Замечательная медаль.

— Меня благодарить не за что, — сказал Янсма. — Это ты по глупости полезла в одиночку разбираться с артиллерийским снарядом.

— Да, очень глупо с моей стороны, — согласилась Монтагна.

По непонятной причине Гарвин наклонился и взял ее за свободную руку.

Они долго сидели в тишине, не чувствуя потребности что-либо говорить.

Лариксанская позиция была спланирована как неприступная. Три орудийных башни в тяжелой броне, смахивавшей на булыжники, были расположены так, чтобы поддерживать друг друга. Нападешь на одну, и две другие откроют по тебе огонь. Вокруг все еще лежали тела погибших в предыдущих атаках. Корпус даже ночью не сумел вытащить их.

Под землей стрелковые позиции соединялись с помещениями для сна, небольшим командным центром, складом боеприпасов и кухней. Был еще туннель, который вел обратно во дворец. Но он был замурован, и артиллеристам было запрещено отступать или сдаваться.

От линии камбрийцев к орудийным башням что-то двинулось. Чуть погодя — еще три такие же фигурки. Все они были меньше человека. Они приблизились на пятьдесят метров от орудий, но лариксанские датчики их не заметили.

— Ладно, — сказала Таня Фелдер, теперь твег, отвечающий за десять боевых роботов. — Ползем дальше, прямо к ним под нос.

Она и еще три оператора в своих гробоподобных центрах управления находились на передовом посту в нескольких сотнях метров. Их охраняли с полдюжины солдат РР на случай, если лариксан осенит и они нападут на беспомощных операторов. Фелдер теперь управляла «Грохотуном Четвертым». Война нанесла урон как людям, так и роботам.

Она осторожно двинула «Грохотуна» вперед, и он оказался всего в нескольких метрах от башни. Внезапно загудел сигнал.

— Нас раскрыли, — услышала она через наушники от другого оператора.

Одна из башен развернулась, и пушка выстрелила.

— А вот и не попал, — фыркнула оператор. Пушка снова выстрелила.

— Ах, черт, — сказала та же самая оператор, — мне конец.

Она вылезла из своего фоба, моргая на свету. На выщербленной земле перед постом гусеницами вверх лежал и дымился ее робот.

Фелдер не обратила на это внимания. Она подводила «Грохотуна» к башне, назначенной ему в качестве цели, пряча его в небольшой воронке. Кто-то, похоже, заметил робота — башня вращалась туда-сюда, ища цель. Но «Грохотун» был намного ниже ее датчиков.

Одна из клешней робота вытянулась вперед. Она была снабжена высокоскоростным сверлом. Клешня коснулась башни ниже кольца орудийных стволов, несколько секунд позудела и убралась на место.

— Я внутри, — сказала Фелдер.

— Я близко, — сообщил второй оператор. — Черт, они меня заметили. Я прячусь от огня.

— Я у цели, — довольно сообщил третий, — сверлю.

«Грохотун» вытянул вторую клешню и осторожно вставил в просверленную дырочку маленький шланг. Фелдер нажала кнопку и запустила в башню газ без запаха. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, она ждала, когда «Грохотун» опустошит свой резервуар. Потом она сменила клешню со сверлом на другую, в которой была маленькая трубочка детонатора.

— Я внутри, — услышала она в наушниках. Потом, через несколько секунд: — закачиваю.

«ПУСТО», вспыхнуло на экране у Фелдер.