Сергей Ким - Стрелок "Черной скалы"
План катится псу под хвост.
— Что тут у тебя? — заглянул в радиорубку подошедший Датч.
— Ничего, — поднялся я на ноги. — Переходим к плану Б.
— Это паршиво, что мы всё-таки переходим к плану «Бляха-Муха»…
— Угу.
Так, раз всё пошло прахом, придётся по большей части импровизировать…
— Новая задача? — спросил я, пока мы неслись по тёмным, пустым и залитым кровью коридорам «Арктика».
— Прочесать корабль и найти этого говоруна.
— …весело? Мне — очень. Вы до сих пор думаете, что умнее меня?..
Всеми руками за. Этот уродский голос у меня уже в печёнках сидит…
Так, если я всё правильно помню, то через несколько метров должен быть спуск на следующую палубу, где…
Поворот, спуск, один пролёт узкой лестницы, другой… У них тут что — нигде свет не горит, что ли? Как они вообще…
Подсвеченный зелёным ночным видением мрак в коридоре сгустился в полдюжины уже до боли знакомых фигур громил в длинных светлых плащах и масках, неспешно идущих куда-то.
Всё, к чёрту разговоры — штурм и зачистка, зачистка и штурм!
Глухие хлопки «эмки» почти начисто потонули в басовитом рокотании «томмигана». С такого расстояния мы с Мао в два ствола положили половину громил в первые же секунды, а затем поверх наших голов оглушительно загрохотал «атчиссон» Датча.
Что может быть лучше скорострельного дробовика для боя накоротке? Правильно — ни-че-го.
С такого расстояния картечь мало уступала по убойности малокалиберным снарядам, поэтому «джейсонов» буквально размазало по полу и стенам.
А не такие вы уж и неуязвимые, уроды…
Вперёд, к следующей двери…
Мао с натугой дёргает тяжёлую дверь, я проскакиваю внутрь… И почти сразу же на меня слева наваливается громадная даже по моим меркам тень с ножом в руке.
Автоматом кое-как отпихиваю руку с клинком в сторону, бью локтём правой руки в подбородок нападающего… Ч-чёрт! Сраный пластик! Больно, блин.
Поворот, бью локтём левой в грудь, отталкивая врага, добавляю ногой в живот. Доворачиваюсь и почти в упор бью из «томмигана». В ослепляющих вспышках дульного пламени видно, как в стороны летят ошмётки разрываемого тяжёлыми пулями плаща. В лицо брызгает чем-то тёплым и липким, пахнущим кровью и медикаментами.
«Джейсон» валится на спину, перечёркнутый очередью, с превращённой в сплошное крошево пластика, плоти и костей головой.
Слева из-за угла выныривает ещё один, по нему бьёт Мао. Винтовка китайца пару раз хлопает и замолкает — кончаются патроны. Рвущемуся к нему громилу пару раз дёргает, он слегка замедляется, но по-прежнему идёт вперёд. Поворачиваю ствол «томмигана», чтобы снести и ему голову, но Датч успевает раньше, и сноп картечи заставляет голову «джейсона» буквально взорваться.
Правильно — надо бить в голову. Ничто живое не уцелеет без мозга и на голове не может быть надетого под одеждой бронежилета.
Чёрт, а эти уроды явно видят в темноте явно не хуже нас даже без ноктовизоров…
Так, куда теперь? Сюда, что ли? Не помню на плане этих дверей… Похожи на лифтовые. И что мне не нравится — как будто развороченные чем-то вроде лома или кувалды…
Незамеченная с первого взгляда дверь позади нас с лязгом распахнулась, и оттуда вылетело ещё несколько громил.
Первого скосила очередь «томмигана», разорвавшая ему грудь. Второго отшвырнули пули, выпущенные из «эмки». Третьему картечь оторвала левую руку в плече, он пошатнулся и в ворохе кровавых брызг неожиданно прыгнул прямо на меня.
Резкий удар под дых набравшей внушительную инерцию туши, весом раза в полтора большей моей, выбил из меня весь воздух и отшвырнул прямо в полураскрытые двери неучтённого прохода…
Который оказался проходом в шахту, типа лифтовой.
Я выпустил «томмиган», и тот с лязгом упал где-то внизу. Намертво вцепился в какую-то металлическую балку… И почувствовал, что вот-вот рухну вниз — в темноту, возможно, полную всяких неприятных и острых металлических штуковин…
А все из-за громилы, ухватившего меня за пояс оставшейся рукой!
Тяжёлый, ублюдок! Не… не вытяну, нет… Да отцепись ты уже от меня!..
Зацепился носком ноги за какой-то малюсенький выступ, повис на правой руке, а левой ударил по пластиковой маске держащегося за меня «джейсона».
Удар, другой, третий… Ни в какую!
Не особо задумываясь о наилучшем варианте действий, рванул с пояса ка-бар и полоснул острым лезвие по руке громилы. Ещё! Ещё! Сдохни!
Наконец «джейсон» разжал свою хватку и рухнул вниз в темноту. Спустя пару секунд послушался металлический лязг и влажный хруст. Это я правильно решил не прыгать вниз, а то сейчас был бы как шашлык насажен на шампур…
— Вайс, ты жив там? — донеслось сверху.
Поднялся голову. А нехило я так пролетел — метра два где-то…
— Живой! — крикнул в ответ.
— Мы сейчас спустимся.
— Не надо. Давайте на нижнюю палубу в обход, а я по шахте спущусь.
— Добро.
Назвался тузом — полезай в колоду. Хотя, конечно, стоило бы сначала думать и только потом уже действовать, но, увы…
Как назло начал мигать и рябить помехами ноктовизор — видать, хоть и для армейской, но всё-таки тонкой техники все эти удары и встряски оказались не так уж и безболезненны…
Паршиво.
Подтянулся, уселся на балке. ПНВ окончательно вышел из строя, так что я сдвинул его на макушку, и начал нащупывать в одном из карманов, разгрузки небольшой фонарик…
Удивительно, но нашёл я его почти сразу же. И вообще мрак вокруг оказался не таким уж и непроглядным — скорее просто плотные такие сумерки, где всё хоть и не слишком отчётливо, но разглядеть всё-таки можно… Не хуже картинки в ноктовизоре.
Странно, никогда раньше не замечал за собой ночного зрения…
Так, теперь спускаемся… Спускаемся, ноги на балку, руками цепляемся за этот выступ. Что внизу? Похоже на искорёженную кабину лифта… Да, и оборванные тросы видно. Так. А где тело однорукого бандита? Плохо…
В несколько приёмов спустился вниз, осторожно спрыгнул на полуразрушенную кабину лифта, достал пистолет, прицепил фонарик к нему. Огляделся.
Странно, но я продолжал видеть в темноте — исключительно в серых тонах, но видел.
Так. Что это у нас?
Наклонился, провёл двумя пальцами по измазанному чем-то липким куску металла, поднёс к носу… Кровь и медикаменты. А вот и след… И где-то здесь должен валяться мой «томмиган»… Где же он? Ага! Ишь ты, куда улетел-то…
Нос защекотал уже знакомый запах каких-то лекарств.
Слева!
Поворачиваться всем корпусом на угрозу, выставляя пистолет, оказалось ошибкой.
По руке ударило что-то тяжёлое, от резкой боли я выпустил рукоять «матча», а уже в следующее мгновение меня намертво схватила за горло здоровенная лапища и прижала к стене.
Всё тот же «джейсон», всё такой же неубиваемый.
Вместо левой руки — лишь кровавые лохмотья от разорванного плаща, правый бок пропорот и испачкан кровью. Маску расколота наискось, из-под неё вырывается тяжёлое сиплое дыхание пополам с каким-то бульканьем и рычанием. Но правая рука держит мою шею намертво; чувствую, что ноги отрываются от пола. В глазах темнеет…
Разжать хватку? Не выходит. Ударить по голове, отправить в нокдаун? Крепкий орешек, не получится… Ну, тогда…
Ка-бар, вновь настало твоё время!
Схватил с пояса нож и несколько раз резко ткнул в левый бок «джейсона». Ещё и ещё!
Хватка противника постепенно начала ослабевать. На высунувшейся из-под рукава руке в районе запястья отчётливо выделялись едва-едва зажившие глубокие порезы…
Едва-едва зажившие?..
Разжал мёртвую хватку громилы и оттолкнул его прочь. Выхватил пистолет и разрядил в него половину магазина. Тяжёлые пули продырявили грудь «джейсона» и раскрошили пейнтбольную маску. Громила рухнул на колени и упал лицом вниз на пол.
Резко выдохнул, наклоняясь вперёд, упираясь руками в ноги и пытаясь унять сбившееся дыхание. Немного перевёл дух, спрятал в кобуру пистолет и нож, подобрал второй ствол, а затем вооружился и валяющимся поблизости «томмиганом». Подошёл поближе в лежащему в расплывающейся лужи крови «джейсона» и со злостью пнул его в бок.
— Весело тебе, да? — сплюнул я. — Мне — очень!
Перевернул его пинками на спину, наклонился и сорвал остатки раскрошенной маски.
Злость прошла, как будто её и не было.
Даже продырявленная несколькими тяжёлыми пулями, морда громилы на нормальную человеческую походила мало.
Кожа — с язвами и струпьями самого отвратного вида. Как будто бы этот урод гнил заживо. Губ нет, а вот зубов наоборот — даже избыток. Обычные человеческие зубы, но почему-то сразу в два или даже в три ряда.
— Что же ты такое? — тихо произнёс я, выпрямляясь.
— Задай этот же вопрос, сержант, глядя с утра в зеркало, — голос Коннорса шёл словно бы отовсюду и ниоткуда одновременно. — Возможно, это именно тот вопрос, который ты до сих пор ищешь?
