Рэй Олдридж - Контракт на Фараоне
Только Кроэль отказался от своей порции, и Руиз поделил ее с Мольнехом. Костлявый фокусник ел с огромным аппетитом, невзирая на свою худобу.
— Я и похуже едал, — сказал Мольнех, облизывая свои широкие губы, когда он выскреб последние крохи из упаковки.
Руиз коснулся плеча Низы.
— Тебе надо размять ноги, — сказал он. — Может скоро такого случая не представится.
— Да, — сказала она, и они пошли рядом в тени лодки, не касаясь друг друга.
— Скажи мне, — сказала она наконец, — скажи мне, почему? Это из-за тех металлических шершней? Банесса послала их, чтобы они привели меня обратно?
— Одного из них. Другой предназначался мне. Укол был бы страшен, ты ничего подобного никогда в жизни не знала.
Он обнял ее одной рукой за талию.
— У тебя не было шансов, Низа. Хотя попытка была неплоха.
Она отодвинулась от его прикосновения.
Дильвермунский женомуж увидел их и нахмурился. Потом заговорил с великаншей.
— Время грузиться обратно, — сказала Банесса.
Прежде чем их снова привязали, Банесса позволила им по очереди воспользоваться химическим туалетом лодки.
Лодка летела дальше. Руиз время от времени слегка дремал. Остальные потихоньку расслаблялись и тоже засыпали, кроме Кроэля, который сидел, скорчившись от страха, вращая выпученными глазами.
На следующей стоянке лодка села на высокую траву холмов, и пленники, спотыкаясь, вышли из трюма. Воздух был прохладнее, и легкий ветерок шевелил траву. Солнце быстро садилось за стену острых пиков далеко за широкими степями. На горизонте никого не было, кроме стада пасущихся животных, крохотных на этом расстоянии.
Банесса прислонилась своей огромной тушей к трапу и смотрела, как женомуж выполняет ее распоряжения. С верхней части трапа Мармо просматривал окрестности, пристроив на своем протезе шиповое ружье. Айям вытащило из лодки груду буйков-сенсоров и стало расставлять их через каждые несколько метров, отмечая границу стометрового круга с центром в лодке. Женомуж явно нервничал и вернулся в лодке с каплями пота на физиономии. Пот выступил явно от страха. Руиз сообразил, что в длинной траве водились хищники, хотя трудно было представить себе хищника, который избежал бы прицельного выстрела взрывного устройства лодки, которое пристрелило бы всякое существо, осмелившееся нарушить в любую сторону установленную границу. Возможно, Мармо просто перестраховывался.
Корпус лодки испускал охранительный свет. Он освещал круглое пространство возле лодки, и по краям пространства Айям воткнуло в землю несколько самозакапывающихся проводов. Провода шумно извивались в траве, потом, как огромные черви, пустили корни в землю.
По одному Айям прикрепило воротники пленников к поводкам-кабелям. Руиз удостоился этой чести последним. Когда Айям прикрепляло провод к ошейнику Руиза, оно прошептало: «Сегодня самая глухая вахта — моя. Приду к тебе с визитом в палатку. Будь готов. Или, может быть, сперва проведаю женщину. Я ее помещу в палатку с тобой рядом. Можешь лежать, слушать и предвкушать».
Женомуж усмехнулся и болезненно ущипнул Руиза за щеку.
Пальцы Руиза болели — так им хотелось сомкнуться вокруг глотки женомужа. Великанша стояла и наблюдала, пальцы ее скрючились над контрольной консолью. Он не верил, что она сразу включит кнопку, которая активирует взрывчатку, если он станет душить женомужа, но ему наверняка вкатят успокоительное, тем самым будут потеряны любые возможности, которые еще могут представиться.
Айям раздало ужин, который никак не отличался от обеда. Пока пленники ели, Айям достало надувные палатки из трюма лодки и поставило по одной возле каждого кабеля. Они раздулись, словно огромные белые колбасы, потом оба, Банесса и Айям, ушли в лодку. Мармо остался, его металлическое лицо медленно поворачивалось, пока он разглядывал травянистые степи.
Низа, казалось, вся погрузилась в думы, ковыряясь в еде. Она ушла в свою палатку без слова, хотя она быстро улыбнулась Руизу.
Дольмаэро присел в траве на корточки, доедая свой ужин, с каждым укусом делая брезгливую гримасу.
— Я полагаюсь на твои утверждения, что эта штука съедобна, друг Ав. Иначе я боялся бы, что меня отравят.
— Я ничего не гарантирую.
Дольмаэро рассмеялся.
— Ты осторожный человек. Скажи мне, почему мы остановились? Неужели летающее яйцо питается для полета энергией от солнца? Или страшные звери по ночам летают по небу?
— Это из-за Шардов, — ответил Руиз. — Они не разрешают никакого движения над землей в той части планеты, где ночь. Никаких ночных полетов.
— Шарды? Кто они такие?
Руиз сообразил, что говорил с ними без своей обычной осторожности. Но… Может быть, Дольмаэро полезно и даже интересно будет услышать описание Суука. Может, пригодится, если им удастся удрать от Кореаны до того, как генчи поработают над ними.
— Дольмаэро, ты знаешь про Акасту в городе царя?
Дольмаэро доел последний кусок своего ужина.
— О да. Такой квартал, где можно найти все, что душа пожелает, были бы деньги.
— Да. Так вот эта планета, которая называется Суук, это Акаста внешних миров.
— Суук… звучит как-то очень противно.
Руиз оглянулся. Никто больше не обращал на них внимания.
— Суук — это планета рабов и работорговцев, мир, где рождаются бандиты, мир, куда они сползаются умирать.
— Вот как? Значит, леди Кореана — бандит? Работорговля не разрешена во внешних мирах?
— О, бандит-то она бандит, это точно. Но рабство легально на большей части пангалактических миров. Она занимается кое-чем еще — она крадет рабов, которые ей не принадлежат.
— А кому они тогда принадлежат, кому принадлежали мы?
Руиз постарался скрыть неприятное чувство, которое вызвал в нем этот вопрос. Он снова недооценил Дольмаэро.
— Не знаю, — сказал он.
Дольмаэро подумал над этим, глаза его были ясными и непроницаемыми.
— А эти Шарды — это кто?
Руиз взглянул на небо, где блеск орбитальных платформ затмевал звезды.
— Суук принадлежит Шардам. Они правят здесь, тут действует их закон. Они не разрешают большим кораблям, крупным флотилиям или большим скоплениям маленьких кораблей приземляться на Сууке. Они не разрешают здесь никакого скоростного транспорта, никакого сильного оружия, никаких крупных городов. Они наблюдают за порядком вон оттуда, Дольмаэро.
Рукой Руиз показал на скопления орбитальных платформ в небе.
— А в остальном им наплевать, что здесь происходит, пока им платят налоги.
Дольмаэро уставился наверх, разинув рот от удивления.
— Какие они? Такие, как ты, Руиз?
Руиз смущенно рассмеялся.
— Нет. Они даже не похожи на людей. Гораздо страннее, чем Пунги. Представь себе речную ящерицу с дюжиной рук, а на каждой руке, на ладони, шепчущие рты с отравленными ядовитыми клыками.
Дольмаэро передернуло.
— Они когда-нибудь спускаются вниз?
— Никогда. Но на платформе есть страшное оружие. Они могут с помощью этого оружия дотянуться сюда и превратить меня в клуб дыма, совершенно не задев при этом тебя.
— Откуда они появились? Почему они разрешают преступникам пользоваться своей планетой?
— Никто этого не знает. Я слышал много догадок… Может быть, они очень старая раса воителей, уставшая от побед и завоеваний, но все еще пытающаяся поддержать свой прежний образ жизни. Они собирают плату за въезд с посетителей планеты и с туристов, весьма прибыльное дело. Может быть, они думают, что управляют каким-нибудь заповедником. Может, они просто считают наши выходки забавными и развлекательными для себя.
Несколько минут они сидели молча. Наконец Дольмаэро сказал:
— И они наблюдают? Они могут сейчас нас увидеть?
— Могут. Но смотрят ли они на нас в данный момент… этого я знать не могу.
Дольмаэро посмотрел на него расширенными от удивления глазами.
— По-моему, лучше мне сейчас пойти спать.
Старшина Гильдии заполз в свою палатку.
Руиз увидел, что он остался единственным из пленников, который еще не ушел в укрытие. Он вздохнул и пошел спать.
Проснулся он в ужасе, пропитанный холодным потом. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил, где он.
Он прерывисто дышал, и сердце его колотилось, словно он долго бежал.
Когда он успокоился, он услышал слабые царапанья и шорохи, звуки, которые резко отличались от спокойного фона ночных звуков Суука.
Руиз осторожно высунул голову из палатки. По положению звезд он решил, что время уже миновало полночь. Он прислушался. Звук раздался снова, из палатки Низы. Он изогнул шею, чтобы посмотреть на лодку. Никто не стоял на вахте на трапе лодки.
Адреналин выстрелил ему в кровь. Он выполз из палатки и стряхнул последние остатки сна. Наблюдал ли за ними киборг через мониторы панели управления лодки? Если нет, то у него мог быть шанс.
