Сергей Зайцев - Призраки Пустоши
Цун снова вскочил и рванул к основной группе. Его броня дымилась, задетая близким взрывом. Главное – остался жив.
«Шайя, Семик, отходите к лаборатории. Дальнобойное оружие только у нас с Цуном. Мы прикроем».
«С чего это ты вздумал командовать, мой разлюбезный пи…
«Заткнись, капитан. Командовать будешь в кабинете».
Прикроем.
Легко сказать. Патовая ситуация. Чужаков слишком много, а их группа застигнута врасплох в прямой километровой кишке, где нет ни малейшего укрытия, и отойти до лаборатории, где можно обиваться, просто нет времени. Как выяснилось по пути, особист гонялся по туннелям за своим шефом, а Петр с Шайей вляпалась в эту погоню нежданно-негаданно, и теперь расхлебывать придется всем.
Светлое окно закрыла следующая тень. Зависла на секунду и скрылась, снова вернув свет. Последовать за более неосторожным собратом чужак не решился. Но надолго ли хватит им этой нерешительности?
Цун наконец добрался до группы, развернулся спиной, с лязгом упал на колено, вскидывая мощный ствол плазмогана.
«Все, я готов, – с какой-то мрачной бесшабашной решимостью заявил пехотинец. – Валите отсюда, ребята. Мне тут и одному работы хватит».
«Про меня не забудьте, парнишки».
Краем глаза Петр заметил движение слева – на колено рядом опустилась бикаэлка, с «лакаром» в руках. Торговцы их все-таки догнали. Петр мало кого опасался в своей жизни, но физическая сила этой женщины, как и ее суровый нрав, заставляли относиться к ней с почтением. Хорошо, что она рядом. Ее присутствие придает уверенности. Три ствола уже лучше, чем два. Он не был в обиде на нее за тот небрежный удар, которым она отшвырнула его от Шайи. Шайя неправа. Понятно, что опрометчивые слова у нее вырвались сгоряча, но и реакцию Зайды вполне можно понять. А теперь Петр собирался сделать все, чтобы Шайя уцелела.
«Шайя, ты слышала? Семик, бери своего капрала и уходите. Тавеллианец нам тоже ни к чему».
«Нет. Я тебя не брошу».
Петр стиснул зубы. Начинается.
«Никаких дискуссий, Шайя. Отходите, мы сразу за вами, как только дождемся подходящего момента».
«Ты же знаешь, что никакого подходящего момента не будет. А я устала бегать. Хватит уже. Я остаюсь, прикрою тебе спину. По словам Зайды по ту сторону лаборатории у них тоже была схватка с чужаками. Вполне возможно, что отходить уже некуда».
«Я тоже устал, – неожиданно заявил капрал, наконец доковыляв до остальных. – Есть свободный ствол?»
– Так и знала, что пригодиться, – проворчала бикаэлка вслух, снимая с бедра и вручая капралу игломет, который она на всякий случай прихватила для компаньона – его идентификатор все еще оставался обнулен, поэтому годился для любого стрелка.
– Спасибо, – хрипло поблагодарил капрал, затем прислонился спиной к стене и сполз на корточки, прикрыв глаза. Вид у него был и в самом деле изможденный. Но привычного запаха мертвечины он с собой, на удивление, не притащил. Перегорел? Тот еще вояка…
Семенившие следом медицинские киберы пристроились возле капрала, как цыплята возле наседки, заботливо перемигиваясь зелеными огоньками на корпусах.
Как же все глупо, подумал Петр. Как их убедить убраться? Туннель – слишком неподходящее место для обороны. Он простреливается насквозь.
Но в следующую секунду время для убеждений вышло.
Послышался мощный гул и светлое пятно выхода из туннеля исчезло, словно запечатанное снаружи здоровенной крышкой.
«Это еще что за…»
««Крестовина». Собственной персоной», – первой догадалась Шайя.
«Огонь по моей команде», – отрывисто бросил Петр, и все напряженно замерли с оружием наизготовку.
«Могу залить туннель плазмой, – деловито предложил пехотинец. – Может, это отобьет желание сюда лезть».
«Здесь нет укрытия. Сами же и поджаримся, – отмел предложение Петр. – Так что не вздумай. Холодный режим».
«Оставьте меня одного, и я сделаю все как надо», – напористо гнул свою линию Цун. – перед лабой капитан Старфокс меня не послушал. В результате мы получили кучу трупов, его труп в первую очередь. К тому же у меня к этим гадам свой счет. Сделаем как я сказал, лады?»
Инфрасканеры лоцманов уже приспособились к вновь сомкнувшейся вокруг людей тьме, но они были слишком маломощны, чтобы хоть что-то уловить на расстоянии в триста метров. И лишь сканеры пехотных доспехов Цуна различали в конце туннеле какое-то смутное шевеление. Слишком далеко. Да еще это мерзкое ощущение – в обычном пилотнике, без брони боевого робота, Петр чувствовал себя голым.
Цун решительно поднялся, подался на три шага вперед, снова опустился на колено, напряженно кашлянул:
«Если что, сразу за меня».
Громкий голос вдруг раскатился по трубе тоннеля:
– Мы видим вас. Вы должны сдаться. Выходите. Не сопротивляйтесь. Модификация решит все ваши проблемы. Доверьтесь. Рою всегда нужны исполнители. Вы должны сдаться. Выходите…
«Я это уже слышала! Твари, они снова используют запись голоса моего командира».
Петр тоже это слышал. Монотонная речь, как и в первый раз, когда их прижали в ущелье, была зациклена.
– …мы видим вас… вы должны сдаться… доверьтесь…
«Как же хочется их заткнуть», – нервно прошептала Шайя.
«Рано, – как можно спокойнее ответил Петр, хотя пальцы уже горели от желания нажать спусковой сенсор. – Ни черта не видно».
Нет ничего хуже бездействия, когда враг в пределах досягаемости. Но ситуация очень неопределенная. Чужаки не торопятся внутрь. Или что-то готовят, и это скверно, или пока передумали лезть под выстрелы. Но как угадать, что эту отсрочку надо использовать прямо сейчас? Что если, едва они только повернутся спинами, как последует нападение?
«Я все же предлагаю плазму. Иначе будет поздно».
«Жди».
«Да иди к черту, пилот».
«Стой!!!»
Заряд плазмы шумно вырвался из ствола плазмогана, ослепительно яркой кометой пронзил мрак туннеля… и взорвался, не преодолев и двадцати метров – прежде чем он попал в цель, взгляд Петра успел выхватить жутковатую картинку – чужаки оказались совсем рядом. Они не медлили, они все это время тихо подбирались к ним под защитой маскирующих полей. Петр успел увидеть, как стая «ежей», выхваченная заревом плазменного заряда, юркнула под защиту силового поля «жала», а затем плазма ярким огненным цунами расплескалась о него, заставив вскипеть каменную поверхность туннеля вокруг.
– Огонь! – рявкнул Петр, вдавливая спусковой сенсор «лакара».
«Жало» вспыхнуло, разваливаясь на части. Пытавшиеся спрятаться под его защитой «ежи», как только исчезло защитное поле, мгновенно превратились в пепел. В следующую секунду взрывная волна докатилась вместе с раскаленным ветром, толкнула Петра в грудь, ударила в лицо, вгрызаясь в кожу и превращая пилотник в обжигающий саван. Сонгерданец инстинктивно сместился правее, под защиту доспехов Цуна, одновременно прикрывая собой Шайю. Расстояние лишь ненамного ослабило яростную мощь высокотемпературного заряда. Большую часть удара Цун принял на себя, его доспехи могли выдержать и прямое попадание плазмы. Но его голова была не защищена. Петр увидел, как короткие волосы пехотинца вспыхнули, объяв череп огненным ореолом. Но Цун не остановился. Из его груди вырвался крик боли и исступленной ярости, а пальцы продолжали жать на спусковой сенсор, посылая плазму вперед, во врага, поливая туннель реактивными очередями. Грохот близких выстрелов бил по ушам, словно молот наковальни…
Мир вздрогнул.
Петр обнаружил, что лежит на спине, из носа и ушей течет кровь, а туннель вокруг, казалось, пылает. Жар сводил с ума. Гравитационный удар… Он уже это испытал раньше. Но сейчас он почувствовал себя не просто избитым – его тело словно угодило под стопу боевого робота. Не было сил даже шевельнуться… И проклятый лоцман снова погас, словно свеча, задутая резким порывом ветра. Лишь отблески тлеющего пламени на раскаленных плазмой камнях давали смутный свет. Оглушающая тишина и раздражающий звон в ушах. Снова контузия.
Рослая тень мелькнула, перескакивая через него. Бикаэлка. Рот оскален в яростной усмешке, лицо блестит от крови, резкий взмах рукой, вооруженной виброножом. Рядом с Петром падает и конвульсивно дергается тело… тело чужака. Безглазая голова бьется о камни. Из вспоротой шеи бьет струя темной жидкости. Вязкие брызги, попадая на лицо сонгерданца, кажутся ледяными по сравнению с окружающим адом.
Собравшись с силами, Петр подтянул ноги, вскочил. И перешел в боевое состояние, ради которого сонгерданцев тренируют годами. Внутреннее восприятие воина клана Скорпионов пронзительно обострилось, создавая ощущение ускоренного внутреннего времени. Не так ярко и сильно, как от приема боевого наркотика, но то, что нужно именно сейчас. Боль обожженного тела никуда не исчезла, он лишь переплавилась в ледяную контролируемую ярость.
