Иар Эльтеррус - Отзвуки серебряного ветра. Мы - были! Призыв
Потом вообще начались чудеса. Ану вымыли, одели в форму Аарн, и на ее плече тоже зажглось Око Бездны. Она шла по коридорам крейсера, как во сне, и шарахалась от каждого встречного. Почему-то девочке казалось, что все это бред и сейчас она очнется подвешенной за руки в том подвале. И ее снова начнут бить... Ужас бился в каждой жилочке тела, и только теперь, от взгляда этого странного человека, сияющего любовью, начал уходить. Кто же он?
– Здравствуй, маленькая, – ласковый, наполненный добротой голос пронзил ее всю, странный человек обнял ее, и Ана отчаянно зарыдала, уткнувшись носом ему в подмышку и ощущая себя впервые в жизни странно защищенной.
Внутри у Командора бушевала ненависть к зверям, способным сотворить такое с беззащитным ребенком. Но он не позволил ни единой лишней эмоции вырваться за пределы щита. Маг считал все с памяти девочки, ощутил кошмары, терзающие ей душу, и сейчас изо всех сил пытался унять ее ужас и боль. Кажется, начало получаться, и дитя уже не рыдало, а только тихо всхлипывало.
– Кто вы, господин? – отстранилась от него немного успокоившаяся девочка.
– Меня зовут Илар, маленькая. Илар ран Дар.
Глаза Аны начали потихоньку расширяться. Она откуда-то знала это имя, когда-то слышала или читала... Девочка постаралась припомнить, а припомнив, едва не упала – ведь так звали Командора Ордена, Великого Мага. Она медленно подняла снова наполняющиеся слезами глаза на странного человека и почти неслышно спросила:
– Вы Командор?
– Да, маленькая, – маг погладил ее по голове. – Это я.
– Но зачем такая, как я, здесь?! Кому я могу быть нужна?! – этот вопль отчаяния вырвался из груди помимо желания Аны, она искренне считала, что тут какая-то страшная ошибка, что сейчас все выяснится, и ее вышвырнут, оттолкнут, как отталкивали все и всегда. Она, никчемная, не нужная никому тварь, осмелилась плакать на груди у самого великого Командора?!
Илар видел это снова набирающее силу отчаяние и не знал, что ему делать. Что же натворила ее мать?! Как можно было пробудить в ребенке такой страшный комплекс неполноценности? Он снова обнял слабо сопротивляющуюся девочку и сказал ей на ухо, ласково поглаживая и сбивая самые жесткие пики эмоций направленными воздействиями:
– Я тебя люблю, маленькая! Мы все здесь тебя любим, ты всем нам нужна и дорога. Скоро, совсем скоро ты ощутишь это сама. Ты никогда больше не будешь одинока.
Ана никак не могла поверить, ее колотило от страха вновь оказаться одной в пустой нищей комнатенке с ржавой кроватью и старым терминалом в углу. А к ней тянулись бесчисленные руки, чтобы погладить, утешить, обнять. Неужели чудеса все-таки случаются? Но верить девочка боялась, да и воспоминание о вчерашнем ужасе было слишком свежим. Она впервые осмелилась оглянуться, и увиденное потрясло едва ли не сильнее всего остального. Вокруг нее столпилось несколько десятков человек, и все улыбались ей, именно ей, это Ана ощутила четко.
Каждый, казалось, отдает девочке частицу себя, каждому приятно видеть ее, именно ее. И все они были в форме ордена. Значит, это правда, ее слабый шепот услышали и пришли за ней? За ней, никому и никогда не нужной маленькой Аной? Разве так бывает? Нет, это сон, сейчас она проснется и все снова станет как обычно – одиноко и больно. Или еще хуже – она очнется в подвале мучителей, будет кричать и плакать, но никто ее не услышит, никто не придет на помощь. Надо поскорее просыпаться, нельзя надеяться на хорошее, мама всегда так говорила, потом будет еще больнее и страшнее. Но сон все не кончался, ее обнимали десятки людей, и от всех исходила такая невероятная, нечеловеческая доброта, что девочка окончательно растерялась. А потом рядом с ней снова оказалась та ласковая женщина, подошедшая к ней первой. Ана почему-то доверяла ей больше всех, хотя и сама не знала почему.
Ирену саму поражали всеобщие доброта и любовь, царящие на этом корабле. Она краем глаза снова посмотрела на сына и гордо улыбнулась – каким же красивым и сильным выглядел Рас в форме ордена. Но сейчас нужно думать об этом несчастном ребенке, снова уткнувшемся в нее и отчаянно рыдавшем. Похоже, девочка вообще никогда и ни от кого не видела тепла и любви... Ирена шептала бедняжке на ухо какие-то сумбурные слова, но, судя по всему, именно таких слов как раз и не хватало девочке. Рыдания постепенно стихали, вскоре Ана подняла на нее свои огромные глаза и тихо прошептала:
– Спасибо Вам...
– Тебе спасибо, малышка, спасибо, что ты есть.
– Но я же...
– Ты всем нам очень-очень нужна, – заверил Командор, с нежностью глядя на большеглазое чудо. – Еще каких-то пара часов – и ты сама ощутишь, как тебя любят...
Ана снова сквозь слезы посмотрела на человека, о котором столько читала, которого так безнадежно мечтала увидеть хотя бы однажды, краем глаза, и задрожала. Ей казалось, что какие-то стены рушатся внутри нее. Все самые безумные мечты исполнились, хотя окончательно поверить она еще не могла и продолжала сомневаться, сомневаться, что такое возможно. Только бы это была не ошибка, только бы... Девочка отчаянно молила Благих, молила, чтобы все это оказалось правдой, а не лихорадочным бредом. Кто-то положил руку ей на плечо, и она снова увидела ослепительную улыбку Командора.
– Пойдем, маленькая, – тихо сказал он. – Скоро Посвящение.
Ана кивнула и снова подошла к той доброй женщине. Рядом с женщиной стоял очень похожий на нее парень, и кто-то сказал девочке, что это сын Ирены. Много людей подходили к ней, что-то спрашивали, девочка что-то отвечала, но убей ее Благие, если понимала, что именно. Странно, отчаяние куда-то подевалось, и Ане очень захотелось улыбнуться. В конце концов странное для нее желание победило, и робкая, неуверенная улыбка все-таки появилась на ее губах. И девочка почему-то ничуть не испугалась, когда ответом на эту улыбку стали аплодисменты окруживших ее людей.
– Дети мои! – прогремел голос Командора, и все мгновенно замолчали, на этот раз голос Мастера грохотал и рвал воздух в клочья. – Сейчас вы все войдете в наше братство, станете истинными аарн, аарн в полном смысле этого слова. Я не могу объяснить вам всего сейчас, нет в человеческом языке таких слов, не придумали их. Идемте.
Командор повел новичков куда-то вглубь корабля. Насколько понял Рас, дварх-крейсера еще вчера ушли от Моована и сейчас пребывали где-то в пространстве, направляясь к Аарн Сарт. Новички переносились из портала в портал, и вскоре никто не мог сказать, что понимает, где находится. Путь завершился в огромном круглом помещении, напоминающем амфитеатр, потолка не было, прямо над ними сиял иглами звезд открытый космос. Зал выглядел абсолютно черным, посредине возвышался круглый помост. Низкие, удобные кресла рядами окружали его. Рас присмотрелся и присвистнул от удивления – кресла оказались почти лежачими, в спинку каждого было вмонтировано какое-то устройство. «Ну вот, скоро я пойму все... – пробормотал парень в волнении. – Хотел бы я...» Он не успел додумать свою мысль, как снова зазвучал голос Командора.
– Садитесь, дети мои! И не бойтесь, ничего страшного с вами не случится. Я только разбужу некоторые виды клеток вашего мозга. Такие клетки есть у всех разумных существ, но пробудиться они могут только у тех, кто не хочет урвать что-то для себя-любимого, кто «не такой», кто странен и непонятен большинству разумных. Кто жаждет невероятного и недостижимого больше жизни.
Рас улыбнулся и направился вниз, к самому помосту. Он спокойно сел в одно из кресел первого ряда и откинул голову в удобную нишу. Над головой медленно сомкнулась выехавшая из подголовника черная полусфера. Краем глаза он видел, как притихшие новички не спеша рассаживаются. Рядом сидели Ферен и Рада. Еще через кресло он увидел улыбающуюся ему мать и перепуганную мордашку Аны. Рас улыбнулся им всем – хорошо, что земляки рядом. Хорошо, что мама и это милая девочка здесь! И получил в ответ четыре улыбки – задорную от Ферена, стеснительную от Рады, нервную от матери и неуверенную от Аны. Все-таки где-то в глубине души ему было страшновато – ведь сейчас что-то неизвестное должно вторгнуться в его разум и необратимо этот самый разум изменить. Но он верил ордену, верил Командору и его неистовой любви. К тому же помнил уверенную и радостную силу каждого из встреченных на корабле аарн.
– Расслабьтесь, – скомандовал стоящий в центре помоста Командор. – Мы начинаем.
Илар смотрел на возбужденные лица новичков и тихо улыбался. Пространства уже полностью вывернулись, и первозданная Тьма начала изливаться из души мага в окружающий мир. А затем пришел черед Света. В душе Илара зазвучала симфония Творения. Древние заклинания сплетались как бы сами собой, помогая настроить эту великую симфонию в унисон со Вселенной. И миры открыли свой лик, что-то основополагающее сдвинулось с места, сдвинулось и потянуло за собой все вокруг.
Если бы кто-нибудь со стороны мог видеть происходящее, то оказался бы немало удивлен. На Командора из открытого космоса рушились попеременно кольца Света и Тьмы, миллионы разноцветных молний били вокруг, каждый из посвящаемых окутался тысячами энергетических нитей, ярко светящихся на фоне черноты зала. Илар уже не ощущал своего тела, он находился в ином пространстве и ином времени. Вокруг сияли космы древних галактик, и он перебирал солнца руками. Где-то там, вдали, ощущалась улыбка Творца, Создателя Вселенных. Ласковая и добрая улыбка, с которой любящий отец смотрит на возню еще глупых, но любимых детей. Приветствия равных по силе и знанию потоком лились на Илара, приветствия тех, кто давным-давно оставил биологическое существование позади и ушел выше, выше и дальше.
