Дмитрий Казаков - Перезагрузка
– Ну, шеф, еще мы можем тебя связать и сдать в ближайшую психушку, – вмешался Илья.
– А где ты ее найдешь, интересно? – пробормотал Рашид, почесывая костяной щиток.
За последние часы тот стал еще тоньше, превратился в некое подобие маски из ало-коричневой бумаги. Обозначились глаза, а между выпуклостей губ появилось крохотное, почти незаметное отверстие.
– Ну это да, сложно, – согласился бритоголовый. – Тяжелая тема.
– Андрея сдать в психушку, меня куда-нибудь в кунсткамеру, – продолжил «колдун». – Сам наверняка пристроишься в ближайший кабак, осталось только с будущим Лизы определиться.
– А ее тоже в кабак, надо же там кому-то стриптиз танцевать, – и Илья загоготал во всю глотку.
Девушка фыркнула, но видно было, что она не особенно сердится.
Они миновали перекресток и вскоре очутились между «Макдоналдсом» на одной стороне проспекта и «Фрайдисом» с другой.
– Царство фастфуда, – проворчал Андрей, но осекся, поскольку ветер принес звуки, похожие на многоголосый лай.
Соловьев поднял руку, давая спутникам сигнал приостановиться, а сам прислушался – если это стая «собак», то они движутся по поперечной улице, и вскоре будут здесь, и лучше бы в преддверии встречи с тварями отступить вон туда, к стене, чтобы прикрыть спину…
Из-за угла дома на перекрестке впереди высунулась огромная змеиная голова на длинной шее.
– Ой, – сказала Лиза, а Рашид вздрогнул, словно его ударили током.
Вслед за шеей, длинной и толстой, как древесный ствол, показалось львиное туловище золотисто-оранжевого цвета. Мягкий непрерывный хруст возвестил о том, что чудовище, размерами превосходившее слона, при каждом шаге неглубоко продавливает асфальт.
Раскрылся веером павлиний хвост, яркий, как видение наркомана.
Зверь повернул голову, темно-синие глаза посмотрели, как показалось Андрею, прямо на него, и ноги Соловьева подогнулись. Услышал восклицание Ильи, и накатила новая звуковая волна, состоящая из множества гавкающих голосов, повеяло цветущим лугом, что нежится под солнцем в жаркий безмятежный день.
А в следующий миг наваждение исчезло, и цветастый хвост скрылся за поворотом дороги.
– Ну ни хрена се! – воскликнул Илья. – Мы же его видели, еще в Нижнем, я помню!
– И я, – сказал Андрей.
– А почему я не помню? – нахмурилась Лиза.
– Еще до встречи с тобой. – Он прислушался и вновь поднял руку. – Тихо, там еще…
Новые звуки были куда более привычными – топот, негромкое лязганье и отборный мат.
Из-за того же угла, откуда не так давно явился гавкающий зверь, выбежал мужик в камуфляже и с рюкзаком. Он пронесся мимо, даже не глядя в их сторону, натужно сопя и время от времени изощренно ругаясь.
За ним показались еще несколько, таких же взмыленных, свирепых и целеустремленных.
– Ничего себе… – протянул Рашид.
Меж преследователей зверя имелись пожилые и молодые, высокие и малорослые, но все они выглядели одинаково – выпученные глаза, торопливый шаг, в руках автомат или ружье, за спиной – поклажа.
На путешественников оглянулся только один, узкоглазый и скуластый, по виду – типичный азиат. Недоуменно нахмурился, словно не понимая, откуда они тут взялись, но потом заулыбался и даже отвесил поклон.
– Это тебе, – сказал Андрей, покосившись на Лизу. – Ты прекрасная дама и все такое…
– А может, тебе? – отпарировала девушка. – Ты собрат по оружию и все такое… Непонятно, они что, так за этой тварью по всему Минску и гоняются?
– Не только по Минску, подруга, – Илья почесал в затылке. – По всему миру.
Там, где прошел зверь, обнаружили вмятины в асфальте – следы, при виде которых от зависти сдох бы самый могучий динозавр, когда-либо оставлявший отпечатки на радость палеонтологам.
Путешественники двинулись дальше.
На этом участке проспекта дома выглядели почти нетронутыми, очень немногие имели проломы, точно оставленные гигантским тараном. Трещин было мало, изредка попадались воронки, но старые, давно остывшие и не настолько большие, чтобы создать проблемы.
Когда асфальт под ногами задрожал, Андрей решил, что ему показалось.
Но заметил, что Рашид глянул вниз, уловил дребезжание, долетевшее с той стороны, где в разбитой витрине закачался осколок стекла. Возникло ощущение, что под землей прошел поезд метро, причем очень большой и тяжелый и крайне близко к поверхности.
– Э, тут что, такие же твари, как в Москве водятся? – спросил Илья, уставившись себе под ноги.
– Могут, – сказал Андрей. – Метро есть, почему им не быть?
Встречаться с огромным существом вроде того, какое наблюдали в торговом центре «Калужский», не очень хотелось – неприятно ощущать себя пылинкой, столкнувшейся с ураганом, и понимать, что с ним ты сделать ничего не сможешь, как ни старайся.
Подземная тварь разрушила торговый центр за минуты, и они тогда еле спаслись.
Дрожь ушла, затихло дребезжание, но возникла новая напасть – в голове у Андрея что-то сместилось, и показалось, что здание впереди, то, что за левой обочиной, от фундамента до крыши охвачено пламенем и из окон верхнего этажа выбираются, пытаясь спастись от пожара, люди, прыгают и летят вниз тяжелыми огненными каплями, разбиваются об асфальт…
Он видел это неподалеку от Москвы, оказавшись рядом с синим озером.
Видел тогда и многое другое, и почти все затем сбылось, оказалось правдой. Означает ли это, что сейчас начнется пожар и что внутри есть обитатели… или это «пророчество», в отличие от прочих, вовсе не собирается осуществляться и что ему показали не воплотившийся в реальность вариант будущего?
На всякий случай прошли по другой стороне проспекта.
Следующий перекресток миновали без проблем, а вот за ним наткнулись на неприятный сюрприз – нечто вроде баррикады, протянувшейся поперек всего проспекта, от дома до дома.
Ее образовывало разное барахло, не так давно находившееся в квартирах: холодильники, стиральные машины, шифоньеры и тумбочки. Торчали ножки столов и стульев, ковры демонстрировали обтрепанные края и вылинявшие узоры, валялись пачки старых книг и пластинок.
– Это типа барахолка или укрывище революционного пролетариата? – спросил Илья.
– Ррры, – сказали ему в ответ из-за баррикады, и над ней поднялась мохнатая голова размером с котел.
Глаза здоровенной «гориллы» вспыхнули красным, она подпрыгнула и принялась карабкаться на вал из барахла, и вряд ли для того, чтобы обнять сохранивших облик родичей. Рядом с ней показалась вторая, у левой обочины возникла третья, завернутая в занавеску и с торшером в лапах.
Андрей не стал отдавать никаких приказов, все и так ясно.
Очередь перечеркнула грудь самой смелой твари, и та будто споткнулась на бегу. Раскинула розовые, лишенные серой шерсти ладони, да так и грохнулась мордой вниз. Вторая пригнулась и избежала пуль из ствола Ильи, а та, что в шторе, взяла и швырнула торшер.
– Ложись! – воскликнула Лиза.
Рашид замешкался, и розовый абажур смялся о его голову, «колдун» упал на асфальт. «Горилла», совершившая удачный бросок, заухала и заколотила себя в грудь кулачищами.
Увернувшаяся от пуль рванула прочь, зажимая рану в боку, но на баррикаде возникли еще две.
– Залегли! – крикнул Андрей, вытаскивая гранату.
Уже падая, заметил, что твари при виде РГД-5 порскнули обратно, спряталась и метательница торшеров – то ли они были куда умнее российских сородичей, то ли уже имели дело с таким оружием. Громыхнуло, зашелестели разлетающиеся в стороны осколки, за валом из барахла кто-то заскулил.
– Лиза, посмотри, что с ним, – велел Соловьев, вытаскивая вторую гранату.
Девушка на четвереньках подобралась к начавшему шевелиться Рашиду, на лице ее мелькнула гадливость.
– О Аллах, ничего, я в порядке, – слабым голосом проговорил «колдун». – Сейчас…
За баррикадой зашуршало, послышалось удаляющееся шлепанье.
– Илья, прикрывай, а я гляну, что там. – Андрей поднялся, осторожно двинулся к правой обочине, туда, где под вывеской «Кинотеатр «Центральный» вал из барахла выглядел чуть-чуть пониже.
Влез на опрокинутый дверцей вниз холодильник, заглянул за баррикаду.
«Горилл» видно не было, посреди проезжей части находилось нечто вроде громадного гнезда из фонарных столбов и деревьев. Вокруг него валялся мусор – смятые бумажки, фантики, разорванные упаковки из-под чипсов и печенья, пустые бутылки из-под «Колы» и «Фанты».
– Порядок, можно идти, – сказал Андрей. – Рашид, ты в норме?
– Да. – «Колдун» уже стоял на ногах, и стоял твердо, только потирал висок, куда пришелся удар.
Не прошли и сотни метров, как очутились на очередной громадной площади. Посреди нее гордо выпятила бритвенно-острые грани белоснежная пирамида, сверкавшая под летним солнцем.
Дорогу прямо загораживала «пустыня», с другой стороны от пирамиды упиравшаяся в развалины. Путь оставался направо, где имелся проход между зданиями, и налево, туда, где истыканная воронками дорога шла немного под уклон.
