Василий Сахаров - Тор
Ортега снова пожал плечами:
— Тогда мне все равно.
— Ну а ты что скажешь? — обратился я к Васильеву.
— В новых знаниях не нуждаюсь, — ответил майор и добавил: — Не доверяю я древним машинам и гипнокартам.
— Значит, ничего внедрять в мозг не хочешь?
— Нет. Не хочу.
— А придется.
— С чего бы это?
— А с того, что вскоре у нас появится корабль, который может унести нас с Аякса, и, куда мы направимся, ты прекрасно понимаешь.
— Понимаю. — Васильев нахмурился.
— Тогда спорить не будем. Ты хочешь вернуться на родину, и самый простой способ туда добраться — на собственном корабле. Но как это сделать, если космолетчиков среди нас нет? Правильно. Надо учиться. Кто-то должен понимать, что такое древний военно-космический корабль и как им управлять. Поэтому специальность тебе, себе и Игнасио я уже подобрал.
— И что же это за специальности?
— Я буду навигатором. Ортега станет инженером-механиком судовых энергетических установок. Про Пабло уже все сказано. Ну а ты возьмешь должность главного корабельного артиллериста, то бишь комендора.
— Ладно. Согласен. — Васильев — Хакаранда решил не спорить. — Но учти, Тор, в обучающий саркофаг первым полезешь.
— Без проблем. — Я кивнул и бросил взгляд на Ортегу: — А ты как?
— Сказал же, что не против. Инженер так инженер. Не самая плохая специальность, а по нынешним временам так и редкая. Вот только у меня возникло несколько вопросов.
— Спрашивай.
— А куда это вы с Хакарандой собираетесь с Аякса драпать?
— Пока в Новоросскую империю.
— Значит, — Ортега смерил Васильева пристальным взглядом, — ты имперец или работаешь на них?
— Да, я новоросс. — Майор ухмыльнулся, и его рука словно случайно легла на кобуру с пистолетом.
— Ну и ладно. — Игнасио поморщился и добавил: — Месяц назад я бы начал на тебя охоту, а сейчас мы в одной лодке.
— Это правильно, так и надо ко всему относиться, — одобрил я слова Ортеги. — Какие еще вопросы есть?
— Берем только по одной специальности?
— Все зависит от того, как пройдет диагностика. Ты ведь в курсе, как происходило обучение?
— В общих чертах. — Игнасио протянул вперед раскрытую левую ладонь и стал загибать пальцы. — Сначала проводится диагностика, которая показывает потенциал человека, и в зависимости от него определяется, сколько знаний в его голову можно внедрить за один сеанс. Затем «ученик» ложится в саркофаг с уже установленной одноразовой учебной программой, и начинается его ментальное облучение, которое, как правило, продолжается пять-шесть часов. После этого человек вновь проходит диагностику, и при желании, если позволяет здоровье, ему сразу же внедряют дополнительные курсы по выбранной специальности или новые знания по другой теме. Примерно так все и было. Диагностика — обучение — диагностика — новое обучение, а затем перерыв сроком на один год, во время которого нельзя подвергаться облучению ментальных излучателей. Так что мы можем получить не одну специальность, а две.
— Правильно сказал, Ортега. Но торопиться не будем. Пока по одной профессии освоим, а там видно будет.
— Как скажешь. — Игнасио помялся и добавил: — Командир.
— Вот и хорошо. Отдыхаем. Завтра снова в дорогу, а подробности на месте обсудим. Вдруг в учебном центре пусто или оборудование давно сгнило. Тогда ничему учиться не придется.
Ночевали в танке, как обычно. Места внутри хватало, поэтому никто и никого не стеснял. Правда, взятые нами на складе ящики, заполнили половину десантного отсека, но ничего, кое-как разместились. Я расположился в кресле командира, опустил спинку и прилег. Однако мне не спалось. Беспокойные мысли не отпускали меня, и я раз за разом прокручивал в голове то, что собирался сделать.
Итак, вроде бы все понятно. Посещаем ОУЦ, который настроен работать в автоматическом режиме и будет контролироваться Калачиком, вбираем в себя новые знания (голая теория без практики). Потом по возможности забиваем вторую специальность и движемся к секретному космодрому, который находится вблизи КП армии. Там прощаемся с Калачиком и возвращаемся обратно. После этого сдаем колониальной администрации объект «Х» и КП 79-го планетарного корпуса, получаем много денежек, выходим на связь с аборигенами из рода Кавер, обучаем их, собираем припасы и готовим к полету древний прорыватель блокады. Ну а затем сбор экипажа, полет к дедушке и встреча с родственниками, которых у меня, оказывается, очень даже немало.
Вроде бы складно. Но слишком много «если». А что, если колониальная администрация попробует кинуть меня? А что, если спецслужбы адмов-коррупционеров выйдут на меня через Ортегу? А что, если Калачик попробует подставить нашу группу? А что, если команданте Альберто Тейлор вышлет против меня группу ликвидаторов? А что, если ИИ армейского командного пункта проигнорирует наши коды корпусного уровня и решит нас уничтожить? А что, если аборигены упрутся и не захотят продолжать наше обоюдовыгодное сотрудничество? А что, если аппаратура ОУЦ не работает или окажется слишком сложной для нас?
В общем, не все так гладко, как бы мне хотелось. Поэтому я перебирал варианты, искал наиболее приемлемые, и порой на меня накатывала такая тоска, что хоть волком вой. Но ближе к полуночи я все же собрался и решил, что пропади оно все пропадом — чему быть, того не миновать, и проблемы надо решать по мере их поступления…
Утром начался дождь. Но, как гласит древняя присказка, танки грязи не боятся, и «Рокот-МТ» благополучно довез нас до ОУЦ «Риада». Про сам объект рассказывать нечего, стандартный четырехуровневый подземный комплекс, с той лишь разницей, что гаражных боксов для техники мало, а помещений для личного состава много, плюс к этому половина второго этажа отведена под медицинские нужды и учебные классы.
ИИ вновь оказался прав: оборудование в учебном центре находилось в хорошем состоянии. Поэтому, когда он взял ОУЦ под свой контроль, с его помощью мы смогли быстро разобраться с тем, что нужно делать дальше. Самого Калачика интересовали ментальные излучатели, самая главная часть любого обучающего модуля, и сотня гипнокарт по разным специальностям. Мы не возражали, изъяли со складов то, что он хотел, и погрузили добычу в танк. После чего совместно с Васильевым я провел ревизию имеющегося в наличии добра, и майор сказал:
— Тор, если корпоранты узнают, что мы получили доступ к такому богатству, то нас сотрут в порошок.
— Это точно, — ответил я.
Больше слов не было, ибо староимперцы затарили ОУЦ по полной программе. Медотсек с отличным оборудованием, несколькими реаниматорами, кибердоками и регенераторами, а также виртуальный тренажер. Это уже великая ценность. Но самое главное — ментальные излучатели и гипнокарты, которых было очень много. Да что говорить?! Цифры все сами за себя скажут. Готовых к использованию учебных мест (саркофагов) — тридцать штук и на складах столько же, а гипнокарт — почти восемь тысяч по самым разным специальностям, как правило, военным, но имелись и гражданские. Видимо, ОУЦ работал в интересах армии, точнее сказать, готовился начать работу, ибо требовались специалисты, но противник нанес удар по Аяксу в тот момент, когда на планете еще шли подготовительные работы. По этой причине все, что осталось в учебном центре, теперь наше.
— Как думаешь, майор, — я покосился на Васильева, — император обрадуется, если мы ему такие трофеи привезем?
Новоросс был краток:
— Очень.
— А денег своему внуку он за хабар отсыплет?
— Наверняка.
— А я вот в этом не уверен, слишком много всякого разного про императора слышал, а у нас только здесь малогабаритных трофеев на миллиард реалов. Сумма крупная.
— Ну, ты же ведь свой?
Я промолчал, ибо снова вернулись сомнения, и, чтобы отвлечься от них, следовало загрузить себя работой. Поэтому я вызвал Калачика, который подробно объяснил, что нам следует делать, если мы хотим получить халявные знания, и началось движение. Один за другим мы прошли диагностику. Медицинские аппараты просветили нас самыми разными лучами, и вердикт диагностов был очевиден — пациенты готовы к прохождению курса ментального облучения и противопоказаний не имеют.
После этого я первым направился к одному из саркофагов, в который уже была вложена гипнокарта навигатора, упал на удобное ложе и дождался, пока на мою голову опустится глухой шлем с внутренним экраном. Затем крышка опустилась, и на мои руки упали ремни-фиксаторы. На миг мне стало немного страшно и неуютно, но практически сразу на экране шлема появилось изображение, и стало спокойно. Перед глазами обычный треугольник на синем фоне. Потом его сменил квадрат. За ним следом ромб. Ну и понеслось. Фигуры, линии, графики, диаграммы, цветные точки. Все это завораживало, и спустя минуту я выключился. Глаза были открыты, но я ничего не видел. Я словно заснул, а когда проснулся, то понял, что не чувствую своего тела. Голова есть, а туловища нет. Однако вскоре все восстановилось. Я снова ощутил родные руки и ноги. Шлем съехал с головы, и крышка саркофага открылась.
