Алекс Орлов - Штурм базы
Короткая атака, взрывы, лязг пушек, и пара вертолетов скрывалась за очередным поворотом реки.
В эфире началась паника. Мятежники старались предупредить своих об опасности, но путались в деталях, и те, кого следовало предупредить, узнавали об опасности слишком поздно.
Если попадались одинокие скутеры, их обстреливали из пушек. Этого хватало, чтобы опрокинуть судно, а дальше за дело брались зурабы. За время войны в джунглях они привыкли к тому, что после стрельбы и взрывов на реках было чем поживиться.
Где-то противник огрызался огнем, пытаясь сбить машины с курса, однако их большая скорость и везение пилотов помогали наносить разящий удар и уходить невредимыми.
Когда вертолеты вернулись на базу, патроны, короба и кассеты из-под ракет оказались пустыми. А пулевые отверстия в корпусах свидетельствовали о том, что опасность была рядом.
Еще через два часа за группой Рихмана отправился Байрон. Разведчики без проблем вернулись к лысой полянке, где он их и подобрал.
После ужина капитан Саскел докладывал о результатах операции полковнику Соккеру. Тот слушал молча, не проявляя эмоций. Лишь когда капитан закончил, произнес:
– Теперь мяч на их стороне. Будем ожидать ответного удара.
– Вы имеете в виду мятежников?
– Я имею в виду врагов, капитан. А они могут прийти откуда угодно.
81
С двадцатого этажа гостиницы «Сандреас», что располагалась в одном из богатых кварталов города Свазиленд, открывался прекрасный вид на городской парк и район индивидуальной застройки, называемый горожанами «Золотым рогом». Это название он получил оттого, что частично выходил на полуостров, который вдавался в огромное, образованное разлившейся рекой озеро.
С большого расстояния вода озера казалась темно-синей, иногда на ней появлялись белоснежные паруса яхт, и это производило впечатление даже на такого военного сухаря, как майор Вагнер.
У майора было хорошее настроение. Он только что общался по спецсвязи с капитаном Хэкманом, и тот доложил, что раненые идут на поправку. Через неделю капитан собирался повторить рейд к стенам Двадцать Четвертой базы, ведь новая акция, которую задумал Вагнер, была невозможна без дополнительных сведений.
Майор вздохнул и, заложив руки за голову, покрутился на кресле. На новой должности он находился лишь второй месяц и еще не успел привыкнуть к этому просторному кабинету, к мебели в стиле «бизнес-лайн». А еще совсем недавно он раздумывал – стоит ли уходить на пенсию или снова продлить контракт.
Он продлевал его трижды – после первых пяти обязательных лет прослужил еще пятнадцать. В его обязанности входила подготовка диверсионных отрядов и организация спецопераций на территории противника.
Это было на Тиррее, что в трех днях перелета от Ниланда. Поначалу Вагнер возглавлял «летучий отряд», который бросали из огня да в полымя, а потом осел на одной из баз в полупустынном районе. Главные проблемы там создавал один из комиссаров генерала Тильзера – Кабир. Его люди были хорошо подготовлены, прекрасно знали местность, а гарнизоны состояли из приезжих солдат и несли немалые потери.
Вагнер прибыл в эту пустыню с двумя десятками бойцов, а через три года во главе отряда из двухсот спецназовцев штурмом взял подземный бункер Кабира, вместе с его штабом.
Пленных они тогда не брали.
Когда истек четвертый контракт, неожиданно объявился давний знакомый, с которым учились в военном колледже. Они встретились в небольшом городке, располагавшемся в четырех сотнях километров от гарнизона, где служил Вагнер. К этому времени он успел обзавестись семьей, и начальство за хорошую службу позволяло ему частые отлучки.
Знакомый, служивший прежде в одном из окружных штабов, с ходу предложил Вагнеру поработать на противную сторону.
– Это похоже на ловушку, – сказал тогда Вагнер. – Ведь я лично отстрелил башку этому Кабиру.
– Тебе положат двадцать пять тысяч в месяц, Майк, предоставят офис с кондиционером и кожаным креслом. А что касается Кабира, поверь мне, тебе бы не предложили такого жалованья, если бы ты не смог уделать этого засранца.
Вагнер думал недолго и согласился. Долг по контракту был им отдан сполна и следовало позаботиться о собственном кошельке.
82
Майор потянулся, достал из коробки сигару по тридцать реалов за штуку и отрезал ее кончик платиновой гильотинкой. Затем взял со стола специальную сигарную зажигалку и прикурил.
Попробовав дым на вкус, Вагнер пустил его к потолку и прикрыл глаза. О такой службе он и не мечтал. Большой кабинет, двадцатый этаж и прекрасный вид из окна. В этом комплексе офисы снимала только бизнес-элита города. В том числе и военные функционеры армии генерала Тильзера, которые выдавали себя за предпринимателей.
Вагнер крутанулся в кресле, затем притормозил подошвой о паркетный пол и еще раз взглянул на новые ботинки, которые купил три дня назад. Полторы тысячи реалов – ничего особенного.
Майор усмехнулся. Теперь такие цены не казались ему чрезмерными. Он снова затянулся сигарой и, закашлявшись, отложил ее в сторону. Прежде сигарами Вагнер не баловался, но теперешнее положение обязывало учиться многому.
Раньше он зарабатывал за месяц семь тысяч монет. Очень хорошие деньги, поскольку засчитывались и выслуга лет, и чин, и боевые. Такое жалованье он получал не всегда, однако за двадцать лет службы на счету скопилось почти четыреста тысяч. На эти деньги можно было купить в пригороде хороший дом, правда, содержать его на две тысячи пенсии было бы невозможно. А ведь нужно было еще и семью кормить – жену и шестилетнего сына.
Женился Вагнер перед подписанием четвертого контракта. Женился просто так, чтобы быть как все. Пока семья жила отдельно, его все устраивало, однако после принятия предложения от вербовщика все изменилось.
Переписав на супругу свою законную пенсию, Вагнер сказал ей, что отправляется отрабатывать еще один контракт, но взять их с сыном не может, поскольку там опасно. Жена покорно кивнула. Она во всем соглашалась с Вагнером, поскольку он был значительно старше, и порой ее покорность здорово его раздражала.
Чтобы как-то укрепиться в собственном решении, Вагнер убеждал себя, что за пять лет супруга постарела, что она глупа, бледна и невыразительна. Самогипноз сработал, и он уехал безо всяких угрызений совести.
Когда Вагнер прибыл на Ниланд, у него словно выросли крылья. Он снова почувствовал себя молодым лейтенантом, подвиги которого еще впереди. Получив задачу – изменить расстановку сил в Междуречье, майор взялся за дело.
