Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Вот они где всплыли!

Гашке с интересом выслушал рассказ о бывших сокурсниках, потом сказал:

— Мы сумели установить и взять под наблюдение явочную квартиру Риттера-Винека, даже прослушиваем одну из комнат, но, к сожалению, не имеем возможности отслеживать их перемещения по городу. Нет квалифицированных специалистов, вообще большая проблема с людьми. — Иван Николаевич постучал стопкой карточек по краю столешницы и вздохнул. — Какая именно акция поручена этой группе выяснить не удалось, но в разговорах несколько раз мелькала фамилия некоего Барини. Речь шла об изъятии какого-то архива.

Упомянутая фамилия невесть с чего показалась знакомой, и слышал её прежде не я один: Андрей Игоревич озадаченно хмыкнул и потёр висок.

— Барини? Речь шла о Роберто Барини? — уставился он на Гашке и пояснил: — Это учёный, который в прошлом году заявил, будто Оксон получил контроль над источником-двенадцать! У него якобы имелись документальные доказательства этого! Не этот ли архив собираются изъять⁈

Часть вторая

Глава 5

Источник-двенадцать, Чёрный континент и экспедиционный корпус Оксона!

Я припомнил пространные разглагольствования Карла на сей счёт, и Андрей мою догадку подтвердил.

— Ну, Иван Николаевич! — всплеснул он руками. — Барини — это учёный-антифашист, смерть которого наделала столько шуму прошлым летом! Погиб он как раз в Ридзине!

Гашке покрутил шеей.

— Выдвигались предположения, какой информацией он мог располагать?

Андрей только руками развёл.

— Достоверно ничего не известно, но Барини был признанным танилийским экспертом по сверхэнергии, а в случае обнаружения источника-двенадцать Оксон обратился бы за помощью в его освоении именно к Танилии! Ближайшие же союзники!

— Но это лишь слухи! — возразил Гашке. — Разве нет?

Андрей осушил стакан и плеснул себе теперь уже чистого виски.

— Барини писал об операторах, перешедших с источника-восемь на другой, с неизвестными ему частотными характеристиками!

— Возможно. Возможно, — покивал Иван Николаевич. — Но не факт.

— Так надо выяснить! — подключился я к разговору, не сумев совладать с азартом. — Если узнаем, где хранится архив, то изымем его сами!

Гашке погрозил пальцем.

— Каждый должен заниматься своим делом!

А вот Андрей меня поддержал.

— Это материалы чрезвычайной важности! — объявил он, откашлявшись. — Мы должны… Мы просто обязаны отыскать их и переправить в республику!

Иван Николаевич не удержался от тяжёлого вздоха.

— Всё так, только мы не располагаем информацией о том, где сейчас находятся эти документы.

— Зато что-то знает Отто Риттер! — вставил я свои пять копеек. — Иначе с чего бы оксонцы озаботились поисками архива через полгода после смерти Барини?

Гашке огладил усы и пожал плечами.

— Наши возможности чрезвычайно ограничены, — признал он. — Попытки снять вибрации с оконных стёкол могут быть распознаны операторами, а нити накаливания электроламп экранированы от звуковых колебаний вакуумом в колбах. Мы в состоянии прослушивать лишь помещение, где установлен телефонный аппарат. И сами телефонные переговоры — тоже. Не более того.

Я немало впечатлился услышанным и бросил взгляд на лакированный короб радиоприёмника, настроенного на музыкальную волну.

Иван Николаевич кивнул и подтвердил:

— Меры предосторожности.

— И что вы собираетесь делать? — обратился к нему Андрей.

— Смотреть и слушать.

— И всё?

— Поставим в известность руководство, будем ждать инструкций.

Я разворошил стопку фотокарточек, вынул одну с моими бывшими сокурсниками и постучал пальцем по изображению Антона.

— Слабое звено. Думаю, его получится перевербовать.

Гашке забрал снимок и покачал головой.

— Этого даже внутрь не пускали, на крыльце приятеля дожидался. Да и тот едва ли хоть какой-то полезной информацией располагает. Ещё раз повторяю: будем наблюдать и ждать инструкций!

Опыт общения с кураторами помог удержаться от лишённого всякого смысла препирательства, но в моём следующем вопросе всё же прорвалось плохо скрываемое раздражение:

— И что же — мне просто сидеть в гостинице?

По всему выходило именно так. С Карпинским приказали взять паузу, Андрею с развитием его врачебной практики я уже подсобил, дальше всё само собой пойдёт, а что ещё? Больше — ничего! Да я бы на фронте куда больше пользы принёс! Наши ещё только первую линию укрепрайонов взломали и во вторую упёрлись, а меня как раз в тылу врага действовать учили!

И что самое обидное — такое колоссальное дело под боком! Материалы по источнику-двенадцать где-то в Ридзине, а мне приказано бездействовать!

Иван Николаевич улыбнулся и сказал:

— Можешь, конечно, и в гостинице сиднем сидеть, но не ты ли интересовался возможностью заработать?

По сравнению с поисками архива Барини наводка на некое денежное дельце показалась сущим издевательством, вот только субординация есть субординация, и я спросил:

— Что нужно делать?

— На этой неделе в порт зайдёт пароход с грузом пенициллина для Суомландии. Надо его изъять — не полностью, так частично. Одному тебе не справиться, привлекай людей со стороны.

Андрей озадаченно посмотрел на Гашке.

— Пенициллин — это же антибиотик? И кому они его перепродадут? Понадобится выход на дельцов чёрного рынка.

— Медикаменты сами выкупим. Деньги на это уже выделены.

Я припомнил свою прогулку в грузовой порт и озадаченно потёр подбородок.

— Привлечь людей — не проблема. Но сколько на этом можно заработать?

Иван Николаевич расплылся в широченной улыбке.

— Знаешь сказку о том, как султан посулил некоему барону столько золота, сколько унесёт из сокровищницы один человек за один раз? Так вот: заработаете ровно столько, сколько сможете унести.

— А если серьёзно? — насупился я.

— Пенициллин отпускают из Нового Света по четыре доллара за ампулу. Мы готовы платить доллар. Это пять лат. Сумму можешь прикинуть сам, арифметике обучен.

Я прикинул и впечатлился. От такого куша Кеша с приятелями никак не откажутся; остаётся лишь понять, реально ли вообще незаметно проникнуть на борт и убраться оттуда с добычей, не переполошив ни вахтенных, ни портовую охрану.

Увы, Иван Николаевич достоверной информацией о конкретном месте стоянки парохода пока не располагал, наверняка он знал лишь, что тот придёт напрямую из Нового Света, а значит, операторов в составе команды не будет. Это всё существенно упрощало.

— Походи по портовым конторам, поинтересуйся работой. Нанять тебя не наймут — квоты на операторов у них выбраны, ещё и очередь есть, но зато на месте осмотришься.

Мы изучили карту и определили район, которому стоило уделить первоочередное внимание, а только я засобирался, желая успеть на последний трамвай, по окнам мазнули лучи фар заехавшего во двор пансионата автомобиля.

Иван Николаевич выглянул из-за шторы и сразу двинулся к выходу во внутренний коридор.

— Пётр, уходим! — поторопил он меня.

— Опять кутить повезут? — с усмешкой спросил я у Андрея, двинувшись следом.

Донец покачал головой и убрал пиджак на вешалку, а взамен него надел белый халат.

— Нет, Ключевский попросил какого-то своего знакомого принять. — На фоне халата яркий шёлковый галстук смотрелся чересчур вызывающе, и Андрей взялся распускать узел, страдальчески вздохнул. — А вот потом — да, потом до утра колобродить придётся.

— Даже не представляешь, как я тебе сочувствую! — съязвил я и выскользнул из приёмной через заднюю дверь. Чуть придержал её, выглянул в щель и обнаружил, что на приём прибыл мой старый знакомый Феликс Стребинский.

О да, этому припадочному подлечиться точно не помешает!

Покинув пансионат через центральный вход, я скользнул взглядом по роскошному «Фантому» с крылатой фигуркой на капоте, натянул перчатки и моментально о Феликсе позабыл. Пока трясся в полупустом трамвае и шагал от остановки к гостинице, размышлял о полученном задании, и оно мне, откровенно говоря, не нравилось. Я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что выкрасть предназначенные врагу антибиотики чрезвычайно важно, поскольку дефицитные лекарства могут спасти жизни наших раненых, но…